Заложник ...имени
Дожив до почтенных лет, этот человек так и не привык к своему нерядовому имени. «И жена моя Клава Васильевна от этого не в восторге», — говорит Вилик Никитович Процуха.
О том, почему его записали именно так, а не иначе, Вилик как-то спросил у своей мамы Ольги Яковлевны. «Она ответила, что так назвал меня отец. А он был коммунистом», — вспоминает седой Вилик. Самого же отца он не успел об этом спросить. Никита Ульянович Процуха погиб на войне смертью храбрых. Для тех, кто ищет разгадку его имени, Вилик объясняет: «Разве не знаете, что это за вещь такая — аббревиатура? Были супруги, которые оставили глубокий след в нашей истории. Владимир Ильич Ленин и его жена Крупская. Складываем вместе буквы, с которых начинаются собственные названия, получаем новое — Вилик».
Светлой памяти Никита Процуха был оригиналом в отдельно взятом селе Красная Горка, где родился его второй сын Вилик. Эпоха была такая, в которой люди жили и в кого-то или во что-то верили, любили, женились, заботились о своем продолжении. Потом языковеды вдохновенно писали кандидатские и докторские диссертации о том, как «энтузиазм советских людей отражался на создании неологизмов». Однако Никита и Ольга Процухи, родив четырех сыновей, только раз прославили именем ту эпоху. «Старшего брата назвали Александром, младших моих братьев — Анатолием и Олегом», — говорит Вилик Никитович.
Родился в семье сельских учителей. «Отец и мама закончили по семь классов и по направлению комсомольской организации пошли учительствовать. То была такая пора, когда ликбез еще только начинался. Специальное образование получили заочно в Хмельницком педучилище», — рассказывает носитель оригинального имени, рожденный 20 января 1937 года. Ленинское учение о классовой борьбе они сердцем восприняли. От поколения к поколению в семье передавали предание о дедушке Иване, который прожил 106 лет. «Это был мой прапрадед по маминой линии. Он родился, когда началась Отечественная война 1812 года, умер, когда шла Гражданская война.
Там-таки, в Криштоповце, как в свое время писал в автобиографии Вилик Никитович, «прошли мои детские и юношеские годы». Вспоминает: «В нашей школе еще один Вилик был. И его родители учительствовали». Других имен, «рожденных под светлой октябрьской звездой, в Криштоповце не было».
«Гордое» имя было некстати ни самому Процухе, ни его одноклассникам, ни учителям: «Меня Виликом никто и не называл. А как? По-разному. И Вильямом, и Виленом, и Вильгельмом, и чаще всего — Валентином. Я из-за своего настоящего имени целый год потерял. Записал себя в аттестате зрелости Валентином Никитовичем Процухой. Поехал поступать в вуз. А в приемной комиссии мне на двери указали. Сказали, что это не мой аттестат зрелости. Потому что в паспорте — Вилик Никитович Процуха».
Однако в этом случае можно согласиться с версиями теоретиков, предсказателей судеб о том, что имена таки ведут людей по жизненным тропинкам, и ни на шаг от заранее определенного высшими силами не отпускают. Под светом «октябрьской звезды» Вилик таки получил высшее образование. Учился в ордена Трудового Красного Знамени сельхозакадемии имени Тимирязева, получил диплом агронома-экономиста. Если бы не революция, то как-то иначе меня назвали бы, и факт, что крутил бы хвосты бычкам», — считает Процуха.
Анкетные данные таки определили его судьбу, на которую не ропщет. Биография Вилика Никитовича типичная для партийно-советского работника его поколения. Дипломированный агроном-экономист начинал свою карьеру на комсомольской работе в сельском районе — вырос до первого секретаря РК ЛКСМУ.
Вилик Никитович говорит, что советская эпоха вызывала у него неоднозначные впечатления. Мол, интересное это был время, с какой стороны ни взглянь. Только потом, когда и эпоха прошла, он, «как и все, услышал правду о репрессиях и голодоморах». Те беды обошли семью Процух: «Может быть, из-за «географии». Волочиский район был пограничным. Сюда давали все, чтобы с противоположного берега реки Збруч смотрели и видели все преимущества советского способа жизни».
Энергичный, упорный — не растерял энтузиазма и по сей день. Вот на заслуженный отдых не пошел. Работает в «школе коммунизма». Председатель Хмельницкого обкома профсоюза работников агропромышленного комплекса Василий Кисель говорит о Вилике Никитовиче: «Процуха — председатель Волочиского райкома профсоюза работников АПК. Если бы в каждом районе были такие, как он, то наши профсоюзы горя не знали бы».
Не без ностальгии раскладывает на столе фотографии, на которых увековечены эпизоды его работы в партийно-советских органах. Говорит о своем продолжении: «Сын Игорь — директор комбината общественного питания в Волочиске, невестка Людмила — налоговый инспектор. Есть две внучки — студентка Оксана и школьница Ольга. Видите, у всех имена, как у людей. А как появятся правнуки, то дадим им имена святых, на которые родятся». Как сказал в свое время поэт, «нове життя нового прагне слова».
«Фирмачка» Сталина
Сталина Павловна, несмотря на возраст, работает. Она по существу продолжает возглавлять одну небольшую строительную фирму в Полтаве. Ее семейная и профессиональная жизнь сложилась, как она сама считает, на удивление удачно. И этому содействовало, по твердому убеждению Сталины, ее имя:
— Так назвал меня отец, который меня очень любил, но история моего крещения довольно необычна. Отец мой, Павел Близнюченко, имел специальное журналистское довольно редкое по тем временам образование. Перед войной он закончил еще военное артиллерийское училище, и когда война началась, с первого и до последнего дня прослужил в артиллерии. Я родилась в апреле 1941-го, но имени не получила — отец все колебался. Зато после 22 июня 1941-го все его колебания отпали — он прислал с фронта письмо, где предлагал назвать меня Сталиной. И только так! Мать, правда, до 1943 года, пока мы не вернулись из эвакуации в Полтаву, звала меня... Акулиной, или нежно Кульком. Приехали в Полтаву — и только тогда мать получила свидетельство о рождении, где было записано «Сталина».
Отец Сталины Михайловны лет пять-шесть прослужил «в органах», потом у него произошел конфликт с начальством, за который он поплатился карьерой. «Думаю, конфликту содействовала именно «сталинская закваска» отца. В войну пели: «Артиллеристы, Сталин дал приказ!» А отец был артиллеристом, в Сталина верил, как в Бога, — и это тогда была массовая вера»...
«Вообще, — говорит Сталина Павловна — мое имя помогло в жизни.. По профессии я строитель, работала после института на многих руководящих должностях. От прораба до старшего экономиста огромного треста. В начале 90-х трест «лопнул». Я стала перед выбором: идти попрошайничать на рынок или создать свое дело. Конечно, попробовала «влиться» в новейшие реформы. Создала фирму, поставила на ноги детей. Сейчас сыну передаю управление фирмой, де- юре он уже мой начальник, хотя де- факто я еще не все нити управления выпустила из своих рук. Следовательно, семьей, детьми, карьерой я довольна, даже счастлива. А что мое имя? Оно только помогает в работе, меня люди сразу запоминают, и я этим удачно пользуюсь. Только однажды имела со своим именем неприятные заботы.
Я училась в институте, тогда было время окончательного развенчания культа Сталина. И мне посоветовали старшие товарищи: смени имя, ты же общественная активистка, у тебя хорошие организаторские способности... Т.е., на возможную партийную карьеру намекали. И знаете, тогда многие люди, женщины с именем Сталина свои имена поменяли! И кто-то из них, наверное, сделал ту карьеру... Но я тогда, помню, ответила «доброжелателю»: на какое имя мне поменять свое? На Хрущевину, раз Никита Хрущев был при власти?
