Литва состоит в Европейском Союзе и Североатлантическом альянсе с 2004 года. Почему литовцы остаются большими евроэнтузиастами? Какие выгоды получает одна из бывших прибалтийских республик СССР от членства в ЕС и НАТО? Почему недавно литовское правительство создало комиссию по имиджу? Могут ли новые страны — члены ЕС влиять на политику евросообщества? Каким видится из Вильнюса «наполнение конкретным содержанием политики европейского соседства» в отношении Украины? Как в Литве наказывают за отрицание Голодомора и борются с символами нацизма и социализма? При каких условиях может Украина принять участие в строительстве новой АЭС в Литве? В чем секрет долговечности нынешнего правительства меньшинства в Литве? Об этом — «Дню» в эксклюзивном интервью Чрезвычайного и Полномочного Посла Литвы в Украине Альгирдаса КУМЖИ.
ПЛАТА И ВЫГОДЫ ОТ ВСТУПЛЕНИЯ В ЕС
— Недавно в Вильнюсе произошли демонстрации профсоюзов против повышения цен. Можно ли это рассматривать как своего рода плату вашей страны за вступление в ЕС?
— Несмотря на рекордные темпы экономического роста, составляющие 9%, и повышение заработной платы в среднем на 20% в год, в Литве растет и инфляция. В прошлые года у нас инфляция держалась на уровне 3—4%, а в этом году ее рост может достичь 6—7%. Повышаются цены на энергоносители, а это влечет за собой повышение цен на транспорт, зерно, хлеб... Для нас это очень серьезный сигнал, поскольку наряду с инфляцией растут цены на продовольствие и услуги. Для многих семей это очень болезненное явление. Вот поэтому профсоюзы пригласили людей на предупредительную акцию. Она не была многочисленной, в ней участвовало до тысячи человек.
Резкое повышение цен на газ и нефть — тяжелое испытание для любого правительства. Наши политики серьезно думают об альтернативах в энергетике, а также и о компенсациях малообеспеченным семьям на время повышения цен.
Еще в девяностые годы Михаил Горбачев нас отпугивал от независимости и Европы, говоря, что без Советского Союза мы замерзнем и откатимся назад на сто лет. Этого не случилось. Так что если Литва и платит сегодня за что-то, так это за потерянное время, то есть за то, что она по сей день не включилась полностью в единую энергосистему Евросоюза.
— Можете ли вы сказать, какие выгоды ощутили литовские граждане от присоединения к ЕС в 2004 году?
– Те, кто приезжает в Литву, просто удивлены состоянием нашей инфраструктуры, строительным бумом, качеством услуг. Наверно, поэтому спустя три года литовцы являются одними из самых больших энтузиастов вступления в ЕС: поддержка этой идеи остается на уровне 60—65%. Эта огромная поддержка говорит о том, что люди подтверждают свое решение и не думают, что сделали ошибку. Безусловно, самые большие евроэнтузиасты — это молодежь, которая получила неограниченную возможность путешествовать, учиться и работать в других европейских странах. Но работники сельского хозяйства, составляющие большую часть нашего населения, тоже довольны. А ведь они, вступая в ЕС, больше всего были перепуганы. Тогда противники вступления в ЕС опирались на сельчан и говорили: «Пропадет ваше сельское хозяйство, а вы будете сами батраками у богатых европейцев.
Они скупят вашу землю, и вся литовская идентичность будет потеряна». Прошло три года, и за это время именно сельчане ощутили самую большую выгоду от вступления в ЕС. Доходы сельских жителей возрастают гораздо быстрее, чем работников других сфер экономики. Именно сельское хозяйство получает самую большую помощь от Евросоюза. Конечно, наш аграрный сектор должен переориентироваться. Колхозное хозяйство, которое было задумано советской властью, ушло в прошлое, и его переориентировали на экологическое производство, на агротуризм. И еще надо искать ниши на европейском рынке.
«ЧУВСТВО БЕЗОПАСНОСТИ ВООБЩЕ ЦИФРАМИ НЕВЫРАЗИМО...»
— Вы сказали, что литовцы — самые большие оптимисты по отношению к ЕС. А что можно сказать об их отношении к НАТО?
— У нас эти темы не отделяются. После провозглашения независимости вся наша внешняя политика строилась на двух колоннах: интеграции в НАТО и ЕС. Для нас НАТО — это безопасность страны, ЕС — это возращение в свой родной дом, где высокий уровень благосостояния, общие ценности, свобода слова, уважение прав человека. На этих двух колоннах мы строили нашу внешнюю политику даже в самые трудные моменты политических дебатов. Перед всеми выборами наши основные политические партии садились за стол и подписывали меморандум о том, чтобы во время выборов эти два постулата нашей политики не оспаривались. Это правило всегда действовало.
— Не является ли сейчас НАТО бременем для вашей страны? Как литовцы относятся к тому, что приходится отправлять своих солдат на выполнение тех или иных миссий?
— В финансовом отношении — совсем наоборот (годовой взнос составляет меньше одного доллара на жителя страны), а чувство безопасности вообще цифрами невыразимо. Альянс инвестирует средства в развитие нашей инфраструктуры, и это в несколько раз превышает наши взносы. Например, сегодня на развитие аэропорта в городе Шяуляй Альянс инвестирует 50 млн. евро. Безусловно, дискуссии существуют относительно участия литовских военнослужащих в международных операциях. Это связано с огромными опасностями для жизни наших военнослужащих. Мы посылаем небольшое количество наших солдат для участия в таких миссиях — на сегодняшний день в операциях в Афганистане, Ираке и Косово участвует 230 наших военнослужащих и гражданских специалистов. Мы понимаем эту ответственность. Но мы также понимаем, что вступление в систему коллективной безопасности не только дает дивиденды, но и возлагает обязанность внести свою долю в эту систему.
ОБ ИМИДЖЕ И ЕДИНОМ ГОЛОСЕ
— Вы много говорили о том, что литовцы положительно воспринимают ЕС и НАТО. Можете ли вы сказать, чем все-таки вызвано решение литовского правительства о создании комиссии по имиджу страны? Неужели существует проблема вашей страны с имиджем в мире?
— Евроинтеграция улучшила наш имидж. Например, я инвестору говорю: «Мы члены ЕС и НАТО», — и он сразу понимает, что у нас соответствующий уровень экономики, права и правосудия. И вообще, мы понимаем, что самые главное для имиджа — стабильность, процветание, природа, которую не уничтожает промышленность, приветливые люди, хорошая кухня, хорошие дороги, вежливые таможенники. У нас все это есть, но наряду с этим наше правительство решило объединить все усилия в этом направлении. Это поможет экономить средства и время.
— Господин посол, в одном из интервью вы сказали, что ваша страна с тревогой смотрит на проект строительства Североевропейского газопровода. Вы называли причину: большие захоронения очень ядовитых и опасных бомб в северной части Балтийского моря. Почему к обеспокоенности вашей страны, как и других ваших соседей — Латвии и Эстонии не прислушивается ЕС в целом и Германия в частности, которая участвует в строительстве этого газопровода?
— Первым из нас беспокойство проявил наш президент В. Адамкус, который долгие годы работал в США в области охраны природы, заботился о чистоте озер, лесов, воздуха. Как специалисту высокого класса ему очень хорошо понятно, чем могут навредить глобальные проекты, которые делаются без широкой огласки и тщательных экспертиз. Литва на всех уровнях заявляет, что, во-первых, нас беспокоит будущее Балтийского моря, которое является частью нашего духовного и материального благосостояния. Литовское побережье не так велико: 99 километров, и мы приучены его бережно охранять. С другой стороны, мы считаем, что Европа по энергетическим вопросам должна говорить в один голос. Это должны делать большие страны и маленькие вместе.
— Как же, по вашему мнению, маленькие страны могут повлиять на политику Брюсселя по общеевропейским вопросам, в частности энергетическим? Есть ли такие инструменты у новых стран-членов ЕС?
— ЕС организован по принципам демократии. Там у каждого из нас имеется столько веса, сколько ему предоставлено общим законом, но очень много зависит от активности и от важности темы, которую мы преподносим. Если тема серьезная, оглашена вовремя и если мы находим единомышленников среди партнеров, тогда и голос Литвы усиливается. Например, по вопросам энергетических мостов и нового Игналинского атомного реактора мы находим хорошее взаимопонимание.
— Как вы считаете, почему все-таки старые члены ЕС не поддержали выдвинутую Варшавой идею создания Энергетического НАТО, когда генсек Альянса поддержал это предложение?
— На серьезные темы требуется больше времени. Мы будем постоянно возвращаться к этой теме, и она останется на повестке дня на ближайшие десятилетия. Литва активно поддерживает единство европейских стран в энергетических вопросах. Сегодня Литва остается энергетическим островом на окраине Европы. Прошло 17 лет нашей независимости, но пока мы не связаны с Европой ни электрическим, ни другими энергетическими мостами. Больше времени терять мы не можем, поэтому и ведем усиленные переговоры в Брюсселе, Варшаве, Стокгольме и других европейских столицах.
— Господин посол, как вы оцениваете активность сторон, заинтересованных в достройке нефтепровода Одесса—Броды до Плоцка?
— Многие эксперты всех нас винят в том, что мы слишком долго топтались на одном месте. Но для меня лучом света в конце тоннеля был недавний энергетический саммит в Вильнюсе, где после стольких лет разговоров, дискуссий, пессимизма был сделан маленький шаг вперед — пять стран подписали решение о создании компании «Сарматия» для подготовки исследования о целесообразности продления нефтепровода Одесса—Броды до Плоцка. Я уверен, что при положительных результатах исследования можно будет обращаться и в Еврокомиссию с предложением участвовать в этом проекте. Литва жизненно заинтересована в этом проекте. У нас есть мощный завод «Мажейкю Нафта», который может перерабатывать в год более 10 млн. тонн нефти. После того, как год назад Россия прекратила нам поставлять нефть по трубопроводу «Дружба», этот проект стал еще более актуальным.
ЕВРОПЕЙСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА И ДЖИПЫ НА ТРОТУАРАХ
— Если продолжить европейскую тему, то хотелось бы услышать от вас, каким видится из Вильнюса «наполнение конкретным содержанием политики европейского соседства», особенно в отношении Украины. К слову, с таким призывом недавно выступил министр иностранных дел Литвы Пятрас Вайтекунас.
— Наш министр своих коллег всегда призывал к тесному сотрудничеству с Украиной. К примеру, когда обсуждался вопрос мандата для переговоров о новом соглашении между Брюсселем и Киевом, то Литва с Польшей и Швецией сказали, что в этом документе самое время написать обоснованное требование о европейской перспективе Украины. Мы не говорим, когда, какими темпами и каким алгоритмом это может быть реализовано. Украина является европейской страной, значит в наших официальных документах следует отметить, что двери Европы для нее открыты.
— Известно, что предоставление перспективы членства Украины в ЕС поддерживает Великобритания. Кроме того, с приходом к власти Николя Саркози значительно потеплели отношения между Парижем и Киевом. Кого же, по вашему мнению, надо еще убедить в ЕС, чтобы слова о перспективе были включены в новое соглашение между Украиной и ЕС?
— У Украины очень много друзей. И мне кажется, что это количество убежденных увеличивается ежедневно. Когда Украина принимает хороший закон, отвечающий стандартам ЕС, это убеждает всех. Когда Украина улучшает условия для иностранных инвесторов, это убеждает. Когда ускоряются дела на таможнях — это тоже убеждает. Когда джипы перестанут ездить по тротуарам Киева, это тоже увеличит число европейских друзей.
О ГЕНОЦИДЕ И СИМВОЛАХ СОЦИАЛИЗМА
— Недавно в нашей стране отмечали День Голодомора, который прошлогодним решением Верховной Рады признан геноцидом украинского народа. Литовский парламент одним из первых признал Голодомор, приняв соответствующее постановление. Как вы думаете, почему не хотят признать Голодомор Геноцидом в Москве и пока не признают на уровне ООН?
— Я рад, что это признано в Литве. Почему мы были одними из первых? Потому что литовский народ тоже сильно пострадал от безжалостных тоталитарных режимов. Я с горечью смотрю на недопонимание одной из самых больших трагедий на территории Европы. На трагедию, которую создали не природные стихии — цунами, ураган, землетрясения, — а человек против человека. Голодомор — это было сознательное и хорошо спланированное действие против украинского народа. Каждый год приносит все больше и больше доказательств этому. И все больше политиков понимают это и в самой Украине, и в мире.
— Господин посол, считаете ли вы оправданным введение уголовной ответственности за отрицание Голодомора, как это сделано в некоторых странах в отношении Холокоста?
— У нас в Литве в уголовном кодексе есть статья 99 о геноциде — очень суровая статья. Наказание от пяти до двадцати лет лишения свободы или пожизненное заключение (смертная казнь в Литве отменена). Недавно в литовском парламенте группа депутатов подготовила законопроект, в котором предусмотрена ответственность за публичное одобрение агрессии СССР и нацистской Германии против Литовской Республики и проводимого оккупационными режимами геноцида и других преступлений против человечности и военных преступлений, других очень тяжких преступлений, а также оправдание, уничижение и отрицание таких преступлений. Сейчас этот документ проходит юридическую экспертизу и запланировано его рассмотрение на следующей сессии. Как наши избранники оценят этот законопроект, говорить еще рано.
Еще раньше теми же парламентариями был подготовлен законопроект о запрещении символов нацизма и социализма, но он не получил достаточно голосов.
— Почему?
— Многие парламентарии посчитали, что такой закон в Литве неактуален. У нас зарегистрировано около 40 партий, и ни одна из них не пришла регистрироваться с этими символами и с этой идеологией. В деятельности ни одной из партий эта идеология не осуществляется. Сейчас в Литве вы не найдете ни одного памятника Ленину, не найдете серпа и молота на зданиях, поэтому вопрос был отложен.
— Господин посол, вы упоминали депортацию и геноцид против литовского народа. Я помню, что когда-то Ландсбергис, будучи спикером литовского парламента, поднимал вопрос о выдвижении к России требований о выплате компенсации за литовцев, депортированных из страны советским режимом. Почему, по вашему мнению, эта тема не получила дальнейшего развития, как и тема осуждения тоталитарного коммунистического режима?
— В. Ландсбергис с президентом Б. Ельциным в свое время подписали договор об основах межгосударственных отношений, где был признан факт аннексии Литвы. В 2000 году у нас был принят закон о возмещении ущерба, нанесенного оккупацией СССР. Под законом стоит подпись председателя тогдашнего парламента профессора В. Ландсбергиса. Наша официальная дипломатия, выполняя этот закон, старается подойти к этой сложной проблеме без ультиматумов и только путем переговоров. К сожалению, другая сторона на переговоры не приходит.
— А что надо сделать, чтобы Россия услышала? Ведь Украина тоже имела подобную проблему: после воссоединения Украины и после завершения Второй мировой войны десятки, если не сотни тысяч украинцев были депортированы в Сибирь. Может, надо нашим странам объединять усилия?
— Вы правы. Для преодоления последствий тоталитарных режимов нужны общие усилия.
— Может, тогда правы некоторые украинские политики, которые говорят о необходимости проведения суда над сталинским тоталитарным режимом?
— Суд над нацизмом был произведен сразу после Второй мировой войны. Суда над коммунизмом и его преступлениями пришлось ждать многие десятилетия. Могу только напомнить, что усилиями литовских эмигрантов после войны в 1953 году был создан комитет Конгресса США, который изучал дело захвата балтийских стран. Если прочитать материалы этого комитета, которые были представлены на слушаниях в Конгрессе, история станет более понятной и не возникнет никаких сомнений о сговоре нацистской Германии и СССР против Литвы, Латвии и Эстонии.
А в 2000 году у нас прошел Вильнюсский международный общественный трибунал над преступлениями коммунизма.
СТРОИТЕЛЬСТВО АЭС И ШАНСЫ УКРАИНЫ
— Теперь давайте поговорим о литовско-украинских отношениях. В последнее время много говорится о том, что Литва может закупать электроэнергию в Украине или что Украина может принимать участие в строительстве АЭС. Насколько эти планы реальны, ибо на правительственном часе в парламенте лидер правительства меньшинства премьер-министр Г. Киркилас не мог прокомментировать, как правительство готовится к проекту строительства АЭС?
— Факты следующие: в 2009 году по договоренности с ЕС Литва должна закрыть Ингалинскую атомную электростанцию. И сегодня приходится думать о том, каким образом будет восполнена нехватка электроэнергии до 2015 года, когда мы построим новый атомный реактор. Для решения этой проблемы есть разные проекты — это и строительство тепловых электростанций, и закупка электроэнергии в Украине. А самый главный проект — строительство нового современного и безопасного атомного реактора — является совершенно реальным проектом, и по реализации его сделано уже много. В подготовке участвуют три балтийские страны и Польша.
— Господин посол, а как насчет участия украинских компаний в строительстве АЭС?
— Президент В. Ющенко во время своего недавнего визита в Литву передал нашему президенту информацию о возможностях Украины в этой области. Я думаю, что это своевременный шаг, который поможет нашим специалистам лучше узнать о возможностях Украины в области атомной энергетики. Более конкретно мы будем говорить об этом после принятия решения о строительстве АЭС. Тогда по европейским законам будет объявлен тендер и специалисты выберут наилучший вариант. Гипотетически Украина имеет хорошие шансы принять участие в строительстве реактора, и мне кажется, эти шансы возрастут, если ваши атомщики смогут скооперироваться с признанными европейскими или американскими кампаниями. В таком случае совершенно реально, чтобы Украина стала весомым участником работ.
МЕНЬШИНСТВО. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЗРЕЛОСТЬ. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ
— Поскольку было упомянуто то, что в вашей стране при власти уже более года находится правительство меньшинства, хотелось бы вас спросить, как этот фактор сказывается на политической стабильности в стране и на экономическом развитии?
— Наше правительство завершит этот год с рекордным ростом экономики — больше 9%. Это наилучший показатель во всем Европейском Союзе. Как видите, на экономику не влияет, находится при власти правительство большинства или меньшинства. Главное, чтобы оно работало стабильно. А нынешнее правительство меньшинства работает полтора года. Это говорит о политической зрелости демократии, общества и наших политиков. Я не думаю, что эту зрелость дает только опыт последних 17 лет независимости. Два десятилетия между войнами, когда Литва была независимой и имела свой парламентаризм, тоже содействовали этому.
Я за литовским политическим театром наблюдаю много лет и сам в нем участвовал. И у меня есть свое объяснение успеха правительства меньшинства. Многое кроется в личности самого премьера Г. Киркиласа, в его необыкновенных способностях договариваться. Это человек с даром общаться и не уставать от общения. Он умеет слушать, а выслушав, знает, как соединить самые разные интересы. Именно благодаря его способности объединять людей и договариваться со всеми парламентскими партиями и их руководителями никому не удалось расшатать его правительство. Оппозиция знает, что премьер всегда выслушает ее и прислушается к ее мнению.
— Видите ли вы угрозу политической стабильности или даже раскола страны от создания в Украине коалиции, имеющей незначительное большинство в Верховной Раде — 228 голосов?
— Очевидно, что коалиция, имеющая перевес в два-три голоса, очень хрупкая. Но дело не в мощности перевеса. Ведь мы только что говорили, что у нас полтора года успешно работает правительство, даже не имея большинства. Главное в политике — правила игры и умение найти согласие. Оппозиция должна понимать, что нестабильность в стране вредна всем — и власти, и оппозиции.
Когда есть ответственность и понимание, то даже при перевесе в два голоса никакая драма не случится. Если нет ответственности, мы будем постоянно наблюдать шантаж, который разрушит общий дом.
