— Вы служили в Афганистане и, как ни кто иной, знаете
подлинную цену миротворчества. Не кажется ли вам, что политики занижают
процент риска наших солдат в Ливане, а теперь и Сьерра-Леоне?
— Я не политик. Я военный, который обязан выполнять приказы.
С 1984 по 1986 год я действительно служил командиром мотострелкового, а
затем разведывательного батальона в Афганистане. Имею достаточный опыт
«общения» с минами. Собственными руками поставил более 1000 взрывоопасных
ловушек. Что бы ни утверждали политики, словосочетание «горячая точка»
говорит само за себя. Наши ребята, которые проходят службу в составе миротворческих
сил ООН в Ливане, безусловно рискуют. Говорить о большей или меньшей степени
риска абсурдно. Его нельзя ни измерить, ни взвесить. Это случай, от которого
не застрахован никто.
— Если верить публикациям в прессе, украинских миротворцев
в Ливане местные жители называют «богами». Наши солдаты, в отличие от других,
не подрываются на минных полях. Это говорит о высоком уровне профессиональной
подготовки?
— Когда один человек спасает жизнь сотням, на него, действительно,
будут молиться. С другой стороны, памятен опыт миротворческого участия
Украины на Балканах. Наш батальон, по рассказам возвратившихся, был отодвинут
на «шестые позиции»: подай, принеси, не более того. Отношение к Украине,
как стране с неблагополучной экономикой, трансформировалось и на ее вооруженные
силы. Это чувствовалось во всем: начиная от насмешек, заканчивая разницей
в оплате миротворческих услуг. В Ливане наши солдаты продолжают оставаться
самыми низкооплачиваемыми. В зависимости от специальности, оклад колеблется
от $500 до $2000 в месяц. Впрочем, для наших безработных, которые составляют
большую часть батальона, это немыслимые деньги. Ради такой суммы они готовы
идти и в огонь, и в воду.
Что касается профессионализма. Для того, чтобы научиться
обращаться с минами, нужно не больше двух недель. Чтобы стать специалистом
— два месяца. Профессионалами же, в традиционном понимании этого слова
на Западе, становятся в течение жизни. В Ливан ехали профессиональные водители,
строители, сварщики. Изначально нас ориентировали на подбор специалистов
именно этих профессий. Было полной неожиданностью, когда на учебных сборах
50% личного состава формирующегося миротворческого батальона начали обучать
саперному делу.
— На занятиях по огневой подготовке курсанты военных
училищ знакомятся с минами, разминировать которые практически невозможно.
Если мне не изменяет память, к таким относится «ОЗМ-72». Неужели месяца
занятий хватило бывшим водителям, чтобы подготовиться к встрече со взрывными
устройствами подобного рода?
— Я сталкивался с «ОЗМ-72». Это, действительно, хитрая
ловушка. Мы выходили из положения просто. Прогоняли по заминированному
участку трофейную отару овец. Иного выхода не было. Впрочем, «народные
умельцы» готовили нам сюрпризы и почище. Вероятность встречи с такими «подарками»
в Афганистане составляла порядка 20%. Не уверен, что подобные ловушки не
встречаются и в Ливане. Ответить же определенно, какого рода взрывные устройства
приходится обезвреживать нашим парням, нельзя. Они могут быть от самых
примитивных с деревянным корпусом, до мин с собственным «интелектом». Можно
предположить, что, в основном, там используются устаревшие советские образцы.
В свое время, СССР «впрок» обеспечил развивающиеся страны техникой, вооружением
и боеприпасами.
— Как реагируют на поездки наших миротворцев их родные
и близкие? Не было случаев, чтобы кто-то из них приходил с просьбой вернуть
сына, мужа обратно?
— Таких случаев не было. Еще раз повторю, миротворчество
выгодно. Для большинства, служба за рубежом — единственный шанс зажить
в Украине по- человечески. Видели бы вы, что творится у военкоматов! До
драки доходит. Конкурс 3—4 человека на место. Отбираем самых лучших, самых
здоровых. Впрочем, не отказываем и остальным желающим. Мы заносим их имена
в картотеку. Со временем пригодятся и они. Ливан и Сьерра-Лионе далеко
не последние «горячие точки», где нужны миротворческие войска.
— Когда спрос не удовлетворяется предложением, возникает
конкуренция, а вместе с ней и такие побочные эффекты, как взяточничество,
к примеру.
— Намек понял. Отвечать могу только за себя. В возглавляемом
мною военкомате подобного явления не было, нет и не будет. В других, надеюсь,
тоже. Хотя, без зазрения совести могу сказать, что интересы одного парня
я пролоббировал. Когда мы формировали команду в Сьерра-Леоне, он пришел
ко мне со слезами на глазах. Полтора года назад парень похоронил отца,
спустя шесть месяцев — мать. Последние полгода не мог найти работу. Я не
в силах был ему отказать.
— Как заверил «День» военный комиссар Запорожской области
Евгений Горбылев, в Сьерра-Леоне украинские миротворцы будут заниматься
сугубо восстановительно-ремонтными работами. Не повторится ли ливанский
вариант, когда говорили вначале одно, а нашим солдатам пришлось иметь дело
с совсем другим?
— Об этом можно будет определенно сказать только после
завершения курса переподготовки, который контрактники сегодня проходят
в Николаевском учебном центре. Ремонтно-восстановительный батальон по своим
принципам и задачам отличается от инженерно-саперного. Это два совершенно
разных подразделения. В любом случае, знания не помешают. Обстановка в
той стране напряженная. Миротворцы должны быть готовы ко всему.
Если верить словам Евгения Шаца, подготовка мало- мальски
грамотного специалиста саперного дела занимает от двух недель до двух месяцев.
Возникает ряд вопросов: не лучше ли было научить «братьев-ливанцев» столь
нехитрому саперному искусству, чем загонять приманкой высокой зарплаты
на минные поля своих парней? Оправдан ли риск, пусть даже и весьма незначительный,
как не устают повторять генералы? И последнее, не кажется ли нашим политикам,
что до тех пор, пока Украина будет соглашаться с «шестыми» ролями в геополитике,
«пятых» никто предлагать не станет? И еще: в развитых странах, с которых
мы хотим брать пример, почему-то, как правило, не наблюдается ажиотажа
по поводу миротворческих предложений ООН.
КОММЕНТАРИИ
Как сообщили «Дню» в пресс-службе Минобороны Украины,
свой вклад в миротворческие акции наша держава начала делать после утверждения
Верховной Радой Постановления 1992 года № 2538-12 «Об участии батальонов
Вооруженных сил Украины в Миротворческих силах Организации Объединенных
Наций в зонах конфликтов на территории бывшей Югославии». С момента принятия
Постановления, украинские миротворцы побывали в Боснии и Герцеговине, Восточной
Славонии, Гватемале, Таджикистане и Анголе. В этих государствах наши воины
обеспечивали проведение конвоев с грузом гуманитарной помощи, в Косово
— наблюдали за проведением выборов «для обеспечения их гласности и справедливости»,
в Сараево — принимали участие в реконструкции школ, больниц, ремонте дорог
и линий электропередач. Всего на данный момент в операциях по поддержанию
мира было задействовано около 12000 украинских военных, среди которых:
один генерал, 2125 офицеров, 1059 прапорщиков, более 8500 солдат. За время
участия Украины в миротворческих акциях 19 человек погибло и 60 получили
ранения.
Как считает замначальника пресс-службы Минобороны
подполковник Константин ХИВРЕНКО , миротворческая миссия Украины не
только почетна, но и выгодна. По приблизительным подсчетам, украинская
сторона вложила в дело мира около $30 млн., а прибыли на сегодняшний день
получила в районе $74 млн. Массу положительных нюансов участия в международных
миротворческих акциях отмечает и начальник пресс-службы Министерства
иностранных дел Украины Игорь ГРУШКО . По его мнению, это хорошее основание
для приобретения украинскими военнослужащими ценного профессионального
опыта, установки благоприятных контактов, а значит, и активизации экономического
сотрудничества. И. Грушко не согласен с утверждением о том, что Украина
играет в миротворческих силах пятые-шестые роли. Ведь приглашение на участие
в таких акциях ООН направляет по своей инициативе. Многие страны мира,
по его словам, до сих пор «стоят в очереди» за подобным приглашением, и
то, что к Украине обращаются за помощью, говорит о возрастающем престиже
страны.
Наталья МЕЛЬНИК
