Но высмеять легче всего. Гораздо интереснее попробовать понять, почему так получилось. Описывая любое мероприятие, прежде всего нужно определить его жанр, чтобы подходить к его оценке, исходя из критериев этого жанра. Нас пытались убедить, что это показ мод. Позвольте с этим поспорить. Мода, как явление, напрямую зависящее от времени, имеет свойство очень быстро терять практическую ценность. Иными словами, мода прошлого (или позапрошлого) сезона — а именно такой «кормили» нас три дня — строго говоря, модой, увы, уже не является. Впрочем, если коллекция есть, что же, ей — пропадать?
Давно существует традиция через сезон-два после показов в приличных местах типа Парижа «прокатывать» остатки старых коллекций по странам третьего мира. В этом нет ничего трагического, в конце концов, чем мы лучше, скажем, Гонконга? Но, во-первых, зачем тогда упорно говорить о «свежих» коллекциях, ведь, честно говоря, никто и не надеялся, что привезут «новье» — ну не могло этого быть. И, во-вторых, меняется жанр мероприятия — это не показ мод, а просто зрелище. Как же с этих позиций оценить то, что нам показали?
Ни постановка отдельных показов, ни общая режиссура особым разнообразием и выдумкой не отличались. Бледные, не всегда накрашенные и причесанные девушки, меланхолично двигались по подиуму под вполне стильную, но далеко не всегда подходящую фонограмму. Оформление сцены тоже отличалось суровым аскетизмом: простой белый задник (лишь на третий день решили приспособить имеющиеся в театре бутафорские канделябры).
А теперь восстановим историческую правду. Из путаницы анонсов, программ и безграмотных пресс-релизов выберем тех дизайнеров, чьи коллекции действительно были показаны: Стелла Кадан, Абрам Пелам, Стефан Сонье, Доменик Сиро, Черутти, Труссарди, Пьер Бальман, а также многострадальные Леконе и Эманн (имена которых в пресс-релизе были написаны так, что их едва узнали). Вероятно, где-то еще проскальзывали объявленные отдельно четыре платья Лакруа в исполнении топ-модели Катуши (блиставшей в пору расцвета домов Шерер и Балансьяга, а это, напомним, было в первую половину 80-х), потому что несколько раз она в гордом одиночестве многозначительно выходила на сцену в некоем туалете. Но в каком и зачем — осталось загадкой, так как никак объявлено и прокомментировано не было.
Чтобы модели могли переодеться и перевести дух, а также для пущей красоты показы перемежались балетом Национальной оперы (были представлены как отдельные композиции, так и фрагменты из мировой классики), украинским хором (4 раза), Димой Маликовым и Аллой Поповой. Если этого сухого пересказа событий недостаточно для воссоздания общей атмосферы мероприятия, можно еще добавить, что все было убого, непрофессионально и все сидящие в зале почему-то все время чувствовали себя обманутыми.
Впрочем, с нами так и нужно поступать, ничего другого мы не заслуживаем. И доказательство тому — одно из мероприятий обширной и почти полностью мифической программы параллельных показу мероприятий (напомним, что с коллекциями в Киев приехала Ее Высочество принцесса Анна де Бурбон-Сицилийская, пара престарелых топ-моделей да еще ожидали Труссарди). Так вот, одним из пунктов программы был ланч Ее Высочества и дизайнера в столичной мэрии с господином Омельченко. Он был запланирован на воскресенье, однако в субботу в 11.00 прессу пригласили в мэрию, где сообщили, что накануне вечером (!) было решено перенести мероприятие, и оно состоится сейчас же, так как завтра в мэрии выходной. Конечно, Труссарди нет, а принцесса об изменении программы еще не знает, но мы сейчас ей позвоним и... попросим приехать. Але, это принцесса? Что, не приедет? Ну, не очень-то и хотелось. Значит, ланча не будет. Господа журналисты, может, по бокалу шампанского?..
Как говорится, комментарии излишни. Бедные люди — те, кто к нам попадают. Нам-то уже ничего — мы обвыклись.
