Известное китайское проклятие «Чтоб ты жил в эпоху перемен» иллюстрирует психологический постулат о больших психологических нагрузках, которым подвергаются люди во времена значительных общественных преобразований.
Интересно исследовать, каким образом отразились социально-экономические изменения, произошедшие за последние 14 лет, на психологическом состоянии нашего общества и граждан. Исследования свидетельствуют, что в целом большинству людей удается сохранить психическое равновесие, но только предельно мобилизуя все свои психоэмоциональные ресурсы.
Тем не менее значительная часть — по данным психологов и социологов, около 25% населения, — теряет психологическую устойчивость, демонстрируя очень высокие показатели тревожности в условиях социальной нестабильности, присущей нашему переходному обществу.
Особенно тяжело переносят социальную нестабильность пожилые люди, среди которых доля очень тревожных, невротизированных людей составляет около 33%.
Если рассмотреть нашу историю, то легко заметить, что в ней также хватало факторов, которые невротизировали людей, порождая фобии, стрессы и неуверенность в будущем.
КОШЕЛЕК И ФОБИИ
Это и войны, и революция, и многочисленные экспроприации, и ограбления собственности населения, к которым прибегали власти и правительства, царившие в Украине начиная с российских самодержцев, закрепощавших украинское крестьянство, и заканчивая большевиками, которые силой забирали у него землю и загоняли в колхозы... Что касается последних десятилетий, то особенно развились тревожные ожидания масс в связи с конфискационными мерами правительства в отношении накопленной народом собственности, которые были проведены в 1991—1993 гг. Напомним, что в это время произошли такие печальные для кошелька простого гражданина события:
1) конфискационная денежная реформа 1992 г., которой были введены купоно-карбованцы;
2) почти полная потеря населением своих вкладов в Сбербанке;
3) резкое снижение зарплат и взрывное повышение цен в результате «шоковой терапии» в 1992 — 1993 гг.;
4) введение с 1992 — 1993 гг. практики задержек с выплатами зарплат бюджетникам.
Фактически в эти годы произошла «бархатная» экспроприация собственности широких масс в виде конфискации денежных сбережений и резкого падения цены рабочей силы.
В ответ на надувательские действия государства народ отреагировал массовой неуплатой налогов и хроническим недоверием к любым действиям правительства и государства. Установилось состояние необъявленной «холодной войны» между гражданином и государством, в результате которого со стороны государственных чиновников развился садистический синдром «обложения» граждан налогами, которые невозможно заплатить, и законами, которые невозможно выполнять. Что иногда закладывало в сознание простого гражданина чувство типичного невротика — затравленности и неуверенности в себе.
Среди прочих причин, порождающих общественные фобии, можно назвать незащищенность человека законом, негарантированность сохранения собственности, непрозрачность общественных отношений и норм...
Все упомянутые факторы подпитывают тревогу — такое эмоциональное состояние, которое, в соответствии с учебниками по психологии, возникает в ситуации неопределенной опасности и проявляется в ожидании неблагоприятного развития событий. Оно может проявляться как ощущение беспомощности, неуверенности в себе, бессилия перед внешними факторами, преувеличения их могущества и угрожающего характера.
В частности, очень высокие показатели тревожности у нашего студенчества. По результатам одного из исследований, 51% студентов испытывают страх перед будущим, страх одиночества — 47%, страх смерти — 33%!
БОГАТЫЕ ТОЖЕ БОЯТСЯ
Еще один, очень важный источник невротизации нашего — это, как ни странно, фобии и неуверенность в будущем наших политических и экономических элит. В чем же могут быть не уверены люди, в руках которых сконцентрировались большая власть и капиталы?
Дело в том, что крупная собственность и большая власть в нашем обществе, благодаря некоторым его специфическим чертам, не имеют гарантий сохранения и шаткие. Особенно это касается собственности, сохранение которой во многих случаях очень зависит от той команды, которая при власти. С потерей этими политическими деятелями власти в результате неизбрания на выборах исчезают и гарантии сохранения крупных состояний. Попробуем объяснить нашу мысль, кстати не такую уж и оригинальную.
В нашем государстве приобретение, сохранение и приумножение собственности во многом облегчено для тех владельцев, которые приближены к властным элитам. Защита собственности гарантируется конкретными носителями власти, с которыми собственник находится в клиентских отношениях. Собственность становится функцией власти, ее следствием и производной. Преимущественно тот бизнес может, быть успешным, который имеет протекцию власти, «крышу» на современном экономическом новоязе. Сохранить и защитить свое дело собственник может, только получив власть или став для нее клиентом, своим человеком. Поскольку власть и собственность в условиях посттоталитарного общества связаны очень плотно, находятся, так сказать, в отношениях «перекрестного опыления», можем говорить о феномене власти-собственности.
То, что сохранение собственности гарантируется связями собственника с конкретной властной командой, добавляет собственности нестабильности в эпоху выборов.
Риск потерять патронов-опекунов, которые могут уйти от власти в результате проигрыша на выборах невротизирует крупных собственников.
Пример расправы с «олигархами» (Березовским, Гусинским, Ходорковским) после смены власти в России порождает тревожные ожидания и у нашей финансово-экономической элиты, которые связаны с возможной сменой команды власти и переделом собственности после выборов. Такие опасения могут вынуждать владельцев выводить часть капиталов за рубеж или уводить их в тень, что вряд ли благоприятно скажется на экономической ситуации. Известно, что инцидент с Ходорковским значительно усилил темпы бегства капитала из России.
Поэтому в некоторых постсоветских обществах возникла тенденция к устранению демократических механизмов ротации политических элит, к увековечению пребывания данной команды у власти (Туркменистан, где Туркменбаши по конституции является пожизненным президентом, Азербайджан, где власть формируется по принципу монархии — от отца к сыну, Беларусь, где президент, нарушая конституцию, пошел на третий срок и тому подобное). Это рассматривается как гарантия сохранения собственности, ее безопасности.
В наших условиях, когда в мотивацию борьбы за власть привносится мотивация борьбы за собственность, эта закономерность приводит к обострению социально-политической ситуации во время выборов.
СТРАХИ И ЭКОНОМИКА
Неуверенность в сохранении собственности приводит к тому, что тормозится внутреннее и внешнее кредитование экономики. Зарубежный инвестор боится вкладывать деньги в страну с такими большими рисками. Часть граждан Украины вместо того, чтобы вкладывать деньги в развитие экономики, как уже было отмечено, попытается вывести капиталы в тень или вывезти за рубеж, или законсервировать их в кристаллизованной форме, вложив в недвижимость. С этой тенденцией, судя по всему, связан резкий взлет цен на недвижимость в стране. Излишки капиталов в условиях опасения больших рисков вкладываются в надежный, но непроизводственный, пассивный сектор недвижимости. Кроме того, сейчас многие стремятся вкладывать деньги в короткие проекты, которые могут дать большую прибыль сразу, — а это, как правило, проекты, связанные либо с производством сырья и сырьевых полуфабрикатов, либо с распределением и перераспределением энергетических ресурсов, либо с торговлей и посредничеством. Долгосрочные высокотехнологические и наукоемкие проекты, отдача от которых наступает через длительный период, не находят необходимой поддержки, поскольку невротизированный собственник не имеет уверенности в завтрашнем дне. И эта нездоровая тенденция превращения Украины в источник сырья и дешевых человеческих ресурсов возникла именно благодаря невротизации элит.
Неуверенность в будущем, порождаемая нестабильностью собственности, вынуждает банки устанавливать кратковременные и завышенные ставки банковских кредитов для того, чтобы скорее вернуть предоставленные в кредит деньги. Срок кредита определяется в 1—2 года, а не 10— 20, как это общепринято в мире, ставка кредита, соответственно — в 20—30%, а не 5—6%.
Сдерживание экономической активности происходит в виде причинно-следственной цепочки, в начале которой находится психологический фактор невротизации финансистов — неуверенность, а в конце — экономические последствия, порождаемые действием этого фактора.
Цепочка сдерживания экономической активности выглядит так:
неуверенность в будущем => высокие и краткосрочные ставки банковских кредитов => предприятиям невыгодно брать такие кредиты => инвестиции в экономику небольшие => создается мало новых производств => создается мало новых рабочих мест.
Вместе с тем нужно отметить и позитивы — у нас наблюдается значительное оживление экономики, довольно высокие темпы прироста национального валового продукта.
Позитивный эффект в экономическом развитии, как нам кажется, во многом объясняется социально-политической квазистабильностью и созданным благодаря этому благоприятным социально-психологическим фоном уверенности в будущем собственности, который обеспечивался десятилетним пребыванием у власти устоявшейся политической элиты, олицетворенной в фигуре президента Кучмы.
Как уже отмечалось, избирательная гонка потому приобрела такой ожесточенный характер, поскольку кое в чем стали борьбой за собственность и экономические интересы. Достигнув большой остроты, политические страсти превратили выборы из соревнования по правилам в войну без правил.
Любые события на политическом «фронте» приводят к невиданной эскалации и порождают иногда неадекватные эмоции и переживания. Например, 10 дней страна, затаив дыхание, следила за подсчетом последних 3% голосов. Преимущество одного из кандидатов на несколько десятых процента в первом туре праздновалась едва ли как не победа сил Добра над силами Зла сначала командой одного претендента, потом, после десятидневного досчитывания голосов — сторонниками другого. Страна раскололась приблизительно на два равных непримиримых лагеря. Все время, начиная с конца августа, периодически появлялись слухи о террористических акциях и намерениях выйти на баррикады сторонников одного из кандидатов, и планировании жестких репрессий и едва ли не пиночетовского переворота со стороны сторонников другого...
Вырисовались два образа кандидатов — одного как сильного, жестокого человека дела, другого — как мученика, гонимого за правду. Каждый из них рассчитан на определенные стереотипы массового сознания, соответствие которым вызывает у носителей этих стереотипов сочувствие к будущему президенту. Это стереотип уважения к силе с одной стороны, и стереотип сочувствия к гонимым с другой. Апеллирование к стереотипу силы, как известно, уже помогло в одной из соседних стран прийти определенным политическим силам к власти. Но у нас этот стереотип несколько подорван обмороком одного из кандидатов от попадания в него каких-то предметов. К тому же террористов, для борьбы с которыми были бы оправданы силовые методы и была необходима «сильная рука», у нас найти пока что не удалось. В то же время сочувствие ко второму кандидату поддерживается его слишком уж болезненным видом рядом со здоровым премьером... Кто бы ни победил, ясно одно: и победитель, и побежденный представляют интересы приблизительно равных частей общества, и в любом случае в интересах общества будет, если конфликтующие административно-экономические элиты и взгляды на развитие Украины, олицетворяемые претендентами, найдут компромисс и от конфронтации перейдут к конструктивному взаимодействию.
Что же позволило бы снять ту чрезмерную социально-психологическую напряженность, которая сопровождает выборы и угрожает обществу расколом на непримиримые лагери и другими непредсказуемыми последствиями?
Ответ следует из всего вышесказанного:
— во-первых, необходимы шаги, которые бы снизили невротизацию наших политических и финансово-экономических элит. В интересах общества и простых граждан, которые иногда используются нашими элитами в качестве пешек в борьбе за власть и собственность, конкурирующие группы могли бы договориться об амнистии капиталов, какого бы происхождения они ни были, и гарантиях сохранения собственности своих конкурентов, независимо от того, кто придет к власти и станет победителем. Хотя и известно, что некоторые крупные состояния имеют не совсем «чистое» и честное происхождение, тем не менее отказ от их экспроприации и перераспределения даже под лозунгами «справедливости» обойдется обществу дешевле, чем гражданские конфликты, которые могут при подобном перераспределении возникнуть;
— значительно поспособствует смягчению политической атмосферы политическая реформа, которая бы уменьшила концентрацию власти в руках президента и установила систему сдержек и противовесов любой монополии власти благодаря ее распределению по ветвям власти. Реформа бы ощутимо ослабила зависимость собственности от власти;
— должны быть защищены и гарантированы интересы не только крупных, но и средних, и мелких собственников;
— к статусу независимого собственника должно быть допущено максимальное количество граждан, а не только приближенная к власти небольшая элита, протектократия. Исторически доказано, что носителями по-настоящему свободной, либеральной психологии, а следовательно опорой демократии, являются мелкие и средние собственники, которые получили собственность и добились материальной независимости от государства благодаря собственной предприимчивости и трудолюбию;
— власть и собственность должны быть разведены. Целесообразно придерживаться принципа разделения власти и собственности.
Государство своими действиями должно добиться доверия своих граждан, поскольку, как уже отмечалось, непредсказуемость власти, повышая экономические и социальные риски, тормозит развитие социально-экономической активности и становится одним из главных факторов невротизации личности и общества.
