В Украине вышел номер львовского журнала «Универсум», посвященный олигархам, готовится к изданию первый номер киевского журнала с простым незатейливым названием «Олигарх». Общество словно начинает переживать определенный олигархический синдром, подобный афганскому, который активно подогревается некоторыми политологами. Зачем это делается, сейчас не суть важно. Давайте сами разберемся в этом действительно новом постсоветском феномене. Кто и как видит это понятие? Есть ли польза от олигарха для нашего общества? Как его видят внизу, люди на улице или в троллейбусе? И что видят в нем те, кто призван анализировать происходящее на научном уровне? В конце концов, нам нужно или не нужно бояться наших олигархов? И заодно, как к ним относится «все прогрессивное человечество», которое всегда право?
Сегодня достаточно часто мы можем услышать слово «олигарх» в совершенно противоположных контекстах. В случае аудиокассетного скандала, например, олигархи проходят у одной стороны как опора режима, но зато у другой — как те, кто затеяли этот скандал, чтобы отомстить Президенту. Полярное отношение к олигархам говорит о том, что все мы вкладываем в это неясное для нас обозначение разные вещи. Думается, что все мы сойдемся только на том, что у олигарха также есть руки-ноги, как и у нас, но во всем остальном наши взгляды будут разниться. Часть из нас будет топать ногами, услышав это слово, другая — будет признавать этот феномен как неизбежность, третья — захочет увидеть в этом лучший вариант будущего для страны.
Кого реально мы записываем в олигархи, если опустить наш благородный публицистический гнев? С одной стороны, это те, кто достиг определенного финансового уровня, что позволило им оторваться от всех остальных. Дж. Сорос, например, хороший такой финансист, который не только себе улучшает жизнь, но еще и успевает поделиться своим богатством с нами. А мы пока не можем для себя решить, то ли мы его противники, то ли друзья. А, может, вообще взять и запретить ему тратить свои деньги на нашей территории: ему не жалко, а нам жалко. Олигарх — с точки зрения массового сознания — это именно человек, у которого уже есть большой объем финансового могущества.
Олигарх с точки зрения политологов несколько иной. Это тот, кто благодаря своему финансовому могуществу начинает пересекаться со властью: идет во власть, сотрудничает со властью, решает за власть ее проблемы. То есть уже власть начинает быть заинтересованной в олигархе, а не только он в ней. Он начинает влиять на принятие решений, поскольку во взаимоотношениях с властью готов поднять голову, в отличие от многих намертво склоненных голов. У нас очень мало есть ситуаций и людей, где власть не занимает приятное для нее доминирующее положение. Мы давно привыкли к полной покорности, когда власть диктует нам, кого любить и кого ненавидеть. Здесь же возникает другой тип взаимоотношений между властью и гражданами.
Поднятая голова во взаимоотношениях со властью — это совершенно новый феномен как для советской, так и для постсоветской действительности. Именно этим олигарх и страшит политологов. Некоторые из них готовы бросить его под локомотив истории в качестве основного мешающего фактора. Именно поэтому он так раздражает власть, которая не любит, когда кто-то позволяет себе свое собственное поведение. Но так ли он страшен, как его малюют политологи?
Метафорически я могу разграничить олигархов и неолигархов еще и в следующей, как бы визуальной картинке. Один человек со своим мешочком денег все пытается убежать, чтобы этот мешочек у него не отобрали то ли враги, то ли государство. Главный его враг — или рэкет, или налоговый инспектор. Так вот, он никак еще не олигарх. Не дорос, поскольку денег у него мало. Он все время убегает, и пользы от него стране тоже особой нет, поскольку он идет как «перекати- поле»: сегодня — здесь, а завтра — там, то есть в Калифорнии. Он не готов вкладывать деньги на долговременной основе.
Другой типаж уже имеет такой мешок денег, что бегать с ним ему не удается, поэтому он начинает благоустраивать пространство вокруг себя. Занимается меценатством, к примеру. Он начинает обрастать рабочими местами, он строит свой бизнес, он хочет не только работать, но и умереть дома. Он готов обустраивать не только все вокруг себя, но и всю страну. И, как это ни странно, только у него и есть настоящие возможности для этого. Если не он, то никто другой этого не сделает, поскольку нет соответствующих финансовых возможностей. На сегодня у нас просто нет других денег.
Сегодняшние разговоры об олигархах похожи на те, которые были в Америке в начале века. С ними, кстати, было связано возникновение паблик рилейшнз как профессиональной сферы. Тогда, например, Рокфеллер также воспринимался плохо американским обществом. У Рокфеллера были шахтеры, которые также часто бастовали, как у нас. И один из отцов-основателей паблик рилейшнз стал облагораживать ненавистный образ олигарха. Рокфеллер спускался в шахты, танцевал с шахтерскими женами, в результате этой работы образ олигарха смягчился, а шахтерские забастовки пошли на убыль. И теперь мы готовы любить Рокфеллера как родного, поскольку тогда американское общество признало его право на существование именно в качестве олигарха. Правда, для этого Рокфеллеру пришлось приложить дополнительные усилия, пойти на определенные уступки, начать новые типы поведения, которых у него до этого не было.
С тех пор прошли годы. Те далекие олигархи обустроили свои страны, довели их до экономического расцвета, и теперь мы стоим с протянутой рукой в ожидании финансовой помощи именно от них. Мы в роли маленьких детей прыгаем от счастья, когда МВФ возобновляет свое финансирование. И это рассматривается как существенное достижение со стороны правительства. Обратите внимание: не то, что мы сами заработали эти деньги, а то, что с нами поделились закордонные олигархи.
Бизнес в США прошел в минувшем столетии три этапа. Сначала он защищал себя, свое конкретное предприятие от власти. На втором этапе защищались целые отрасли, поскольку однотипные предприятия легко могли объединить свои усилия, так как люди с одинаковыми интересами легче объединяются. На третьем — бизнес в целом стал влиять на политику в целом. Например, Рейгана во второй раз избрал именно американский бизнес, который публиковал политическую рекламу, защищавшую его вариант экономики. Кстати, американские бизнесмены подчеркивают, что именно частный бизнес послал первого человека на Луну, а не государство.
Если мы посмотрим на историю человеческой цивилизации, то олигархами в плане пересечения с властью для достижения вершин своего профессионального могущества можно назвать и Баха, и Моцарта в музыке, поскольку они не могли творить вне двора. Это и Леонардо-да-Винчи (не путать с пиццей). Это и Ломоносов. Это весь украинский список — Бортнянский и другие сельские мальчики, поднимающиеся наверх только с помощью то ли власти, то ли тех далеких олигархов, которые становятся их меценатами, помогая продвигаться вперед. Олигархи финансовые порождали олигархов искусства, которые, кстати, потом гораздо дольше живут в истории. Бах остался, а двор, при котором он творил, давно канул в небытие.
Наши политологи в критическом запале часто перечисляют, например, украинские телестудии, стоящие на финансовой помощи олигархов. Повторим за ними и мы данный список. Это «1+1». Это «Интер». Это ICTV. Если это так плохо, то что бы мы смотрели на украинском экране без этих телестудий? Вспомним более-менее честно, что мы смотрим по вечерам. Вряд ли, например, это будет один бородатый комментатор, который вещает на наши с вами деньги по УТ-1. Каждый из нас — налогоплательщик и оплачивает ежевечернее появление этой странной фигуры на экране. Мы хотим такого телевидения? Наверное, нет. Вот перед нами вполне четкий пример, демонстрирующий, что именно мы бы получили на своих экранах, не будь конкретных денег конкретных олигархов. Кстати, российское НТВ, являющееся пределом мечтаний всех наших телевизионщиков, тоже олигархическое, если придерживаться данной классификации. И все наши вышеперечисленные каналы как раз относятся к лучшим достижениям в украинском телевидении. Только их мы и смотрим, только по ним и выступают политологи, критикующие олигархов, поскольку по остальным каналам нет смысла выступать: их никто не смотрит. Не олигархи делают это телевидение и не олигархи его смотрят: делают телевизионщики, а смотрим мы с вами. Платят, правда, олигархи. Тем самым проблема, которую мы рассматриваем, перестает быть такой черно-белой и примитивной, как это подается многими политологами.
Если олигархи действительно приносят людям столько вреда, как это часто изображается, то тем более следует направить наши усилия на то, чтобы приручить их, заставив работать на себя. Их следует немедленно поставить на службу обществу в еще большем объеме. Ведь этот живой мотор вытянет на себе всю экономику, которая на сегодняшний день влачит жалкое существование. Олигархи сумеют это сделать. Все мы видим результаты их работы, они налицо. В то же время результаты «героических трудов» многих высокопоставленных чиновников, управляющих государственной экономикой, улавливаются в исключительно виртуальном поле. Поскольку они решают совершенно иные задачи: «не делать, а напряженно объяснять несделанное»: вот если бы не было того и того (или, наоборот, было то и то), вот если бы погода была другой, а зима была летом, вот если бы олигархи не мешали… Переместитесь через океан и посмотрите, кого Буш как новый президент назначил министром финансов США — американского алюминиевого олигарха. Наверное, Дж. Буш знает, что делать, хоть он и младший.
И последнее примечание. Глеб Павловский, в нынешнем своем положении советник Президента России, а в прошлом — одессит и гражданин Украины, на днях сказал по РТР в программе, посвященной политическим провокациям, об информационных войнах, что они дают возможность создавать врага на вашей собственной территории с помощью ваших же ресурсов, в отличие от врагов прошлого, которые приходили к нам из-за границы — типа фашистов, въезжающих на мотоцикле.
Отталкиваясь от сказанного, можно пожелать всем нам, переступившим порог нового тысячелетия: давайте начнем думать по-новому. Давайте вообще начнем думать, вместо того, чтобы бездумно создавать врагов на нашей территории и из наших же ресурсов. Нам вполне хватит недругов внешних.
