В 1 час 42 минуты по киевскому времени в ночь с 28 на 29 июля 2000 года с морской космической стартовой платформы «Одиссей» украинской ракетой «Зенит-3SL» был выведен на околоземную орбиту универсальный телекоммуникационный спутник «PanAmSat-9». Это был четвертый запуск ракеты с морской стартовой платформы совместного украинско-американско-норвежско-российского предприятия «Sea launch» — «Морской старт». Наш корреспондент в Крыму встретился с директором этой компании с украинской стороны, известным конструктором ракетной техники Владимиром Комановым, стоявшим у истоков ракеты «Зенит» и попросил его рассказать о том, как решались задачи «Морского старта», о нынешнем состоянии отрасли и ее проблемах…
— Владимир Геннадиевич, поздравляем Вас с успешным пуском очередной ракеты «Зенит». Сильно волновались? — Признаться, да. Началось то, что сопутствует меня при каждом пуске, — я начал ходить как маятник и вроде у меня чесотка началась. Наш предыдущий пуск был неуспешным. Поэтому тем большей была значимость этого старта для нас перед международным сообществом. Ведь наш «Зенит» хоть мы и уверены в его полной надежности, но он не налетал еще столько, чтобы считать его машиной, прошедшей все возможные испытания. По ракете «Зенит» теперь определяются потенциальные возможности Украины. «Зенит» признан лучшим носителем в мире, значит, в ХХ веке у человечества уже лучшей ракеты не будет…
Во время пуска ребята звонили нам из океана, и можете представить наши чувства — пуск состоялся, пошла первая ступень, вторая, теперь не подвел бы блок ДМ… Когда все состоялось, у меня лились слезы от торжественности…
— Вы известный в мире ученый, конструктор ракетной техники, а вот сейчас в «Артеке» участвуете в детском аэрокосмическом фестивале «Сузір’я».
— Заниматься с детьми меня заставляет любовь к детям, у меня самого три внучки. Дети очень любопытны, мы в их возрасте ничего не знали о космосе и о ракетах. А они уже много знают. Здесь у нас была встреча с одной группой детей, они рассказывали, как бы они устроили жизнь на космическом корабле. Мы их спросили, а на каком топливе работают ваши ракеты? Они отвечают: их двигает мысль, потому, что это самая большая концентрация энергии! А ведь, правда! И именно эти дети придут в ракетно-космическую отрасль после нас и будут двигать ее дальше…
— Каково же будущее космической отрасли в Украине? — Надо пока не потерять то, что есть. Надо полнее использовать возможности «Зенита». Надо, чтобы в год строить не шесть- девять «Зенитов» для «Морского старта», а двадцать-тридцать- сорок машин, чтобы заказчик не хотел «пересесть» на французские, китайские или российские ракеты, а летал на «Зените», веря в его надежность. Нам предстоит еще в сентябре запуск американского спутника, есть заказы от российского космического агентства. Но не будем предвосхищать события…
«Зенит» — это ракета, которая родилась раньше времени. Она задумана в 70-х, реализована в 80-х и сейчас еще не исчерпала свой потенциал. Американцы такую ракету не построили, но не потому, что не смогли. Если бы поставили себе такую задачу — то смогли бы. Просто они ее (задачу) не ставили. А мы сделали. В «Зените» много сделано впервые. Впервые реализованы такие идеи как автоматизация всех предстартовых процессов, отсутствие людей на старте. Или вертикальная сборка — нигде в мире этого нет…
— Будет ли в Украине построен свой космодром?
— Понимаете, это в Советском Союзе при социализме и ничьей собственности мы могли делать то, что хочется. Сейчас мы себе этого не можем позволить. Надо делать то, что нужно. При условии, что у нас нечем платить шахтерам, учителям, врачам, мы не можем себе этого позволить. Хотя космодром Украине очень нужен, ведь иметь такую ракету, целую ракетостроительную промышленность и не иметь космодрома — это нонсенс…
— А в Украине есть такое пустынное место?
— Нет в Украине такого места. Но не в этом дело. Украина может стать первой державой, имеющей авиационный космодром — есть проект построить авиационный старт, брать ракету на борт самолета, уходить на экватор и там производить пуски с самолета. Это очень перспективно. Но это должны сделать ракетчики и авиационщики совместно, даже не за счет государства а просто подарить такой комплекс стране. А государство брало бы с нас меньше налогов. Такой комплекс Украине надо строить, и надо, чтобы мы были не сами, — может быть, в паре с «Антоновым», может быть, с «Боингом»... — Какие же новые задачи космической отрасли в Украине?
— Опять вы об этом! Поймите, главная задача всегда: не потерять то, что достигнуто. Задачи будет выдвигать сама жизнь. Мы не можем делать то, что хотим, то время уже никогда не вернется. Мы будем делать, в том числе и в ракетно-космической отрасли, то, что нам закажут. На сегодня ничего, кроме «Зенита», не нужно, он может выполнить все возможные на сегодня заказы. А все, что потребуется стране в дальнейшем, КБ «Южное» и Южный машиностроительный завод в состоянии решить. Если учесть, что в 1993 году мы не сделали ни одной ракеты, то теперь благодаря тому, что ракетчики не сидели сложа руки, благодаря тому, что у нас есть «Зенит», мы работаем, имеем перспективу, кризис в ракетно-космической отрасли преодолен.
Американцы такие богатые потому, что не делают того, что не нужно. Мы говорим — дайте деньги на 15-й, 16-й, 17-й «Зенит», а они говорят: у нас нет задач на 17-й «Зенит», у нас есть задачи на 15-й и мы его финансируем. Американцы большие прагматики, они избрали для запуска своих спутников нашу ракету именно потому, что она лучшая и им это выгодно. Пока мы не научимся поступать так же — мы и будем бедные…
— Сейчас вы работаете в обстановке большей открытости, чем раньше. Это лучше или хуже?
— Это помогает потому, что большая открытость способствует большей ответственности. Когда не удался прошлый пуск в марте этого года, Президент Леонид Кучма поручил Евгению Марчуку разобраться, в чем дело. У него было совещание и я выступил и сказал, что мы должны открыто признать, в чем мы ошиблись, если мы не хотим, чтобы ракеты падали. Это будет залогом того, что дальше мы будем ошибаться меньше, и ракеты падать не будут. Не признаем своей ошибки, спихнем все на компьютер — вскоре опять ошибемся.
Кстати, американцы не понимают нас, если причиной неполадок становится человеческий фактор. У них такой уровень ответственности, что они не понимают, как это человек может ошибиться. Может не сработать компьютер, но человек должен сработать точно. Они говорят: так вы еще раз ошибетесь, потом еще. А кто платить будет? В Советском Союзе при неудачах нам объявляли выговор, но потом заказывали новый аппарат, мы его делали, и с нас сдували пыль, нам возвращали премии, выдавали награды, звания. Теперь так уже не будет: ошибся — надо отвечать по полной программе…
— Как иностранные специалисты относятся к вам? Какое у вас было впечатление, когда вы «вошли в их мир»?
— Я понял насколько правильно говорил когда-то Леонид Кучма: нас 75 лет жестоко обманывали. У нас украли счастье жить достойно, нам врали, что вокруг нас одни враги, а мы между собою все друзья, нас не выпускали, чтобы мы не увидели, как они живут. А на поверку оказалось, что вокруг не все враги, а мы сами не такие уж и друзья. И в этом виновата, конечно, Коммунистическая партия, которая попросту надругалась над нашим доверием, незнанием, которое сама же и поддерживала.
У меня в то время была такая зарплата, какую имели считанные единицы в Союзе. Я имел прекрасную квартиру, огромную дачу, две машины. Это было много по меркам наших граждан, но несравнимо даже со средним мировым уровнем. Моя дача и квартира не шли ни в какое сравнение с их жильем, мои два «Жигуля» не сравнить с их «Мерседесами». Однако они относились к нам открыто, прекрасно, с большим уважением за наши достижения в науке, в ракетной технике. Мы ничем не хуже их и должны жить так, как принято во всем мире. Но этого нам никто не даст со стороны, этого надо добиться самим, своим трудом, своим умом, своей техникой, своей мыслью, наконец. Даже дети считают, что это особый вид ракетного топлива…
