В телевизоре — снег. Бизнес-обозреватель CNN вместе с группой добровольцев лепит снеговика, чтобы остроумнее проиллюстрировать какие-то экономические тезисы.
У меня за окном тоже снег. Но там снеговиков никто не строит. Слишком морозно. И сухо.
Зима, становясь настолько холодной и солнечной, словно перестает существовать во времени. Пейзаж застывает, ни одного движения, ни снежинки с неба. Сумасшедшая лазурь вверху, ледяной круг солнца — не греет, но светит сильнее, чем летом, — все напоминает объемную фотографию без шансов на перемены. Вот так и будет отныне. Даже вредные микроорганизмы останавливаются в общем стоп-кадре: простудиться в такую погоду практически невозможно, традиционные хвори сами оказываются на бюллетене.
Январские морозы — это сплошная белая пауза. Хребет, экватор зимы. И впереди, и позади — долгие заснеженные недели. И надо же было родиться именно в такое время.
Собственный день рождения (кстати, самый известный зимний ребенок, Чарльз Лютвидж Доджсон, он же Льюис Кэрролл, родился именно сегодня, 27 января) иногда кажется мне своего рода постскриптумом к длительному новогодне-рождественскому празднованию. Уже, казалось бы, пиршеств, рюмок и угощений вполне достаточно — но нет, остался еще один ритуал, к счастью, наименее формальный из всех — потому что здесь уже гарантированно увидишь близких тебе людей, и они совершенно искренне пожелают тебе всяческих благ, да еще и надарят полезных и красивых вещей. В любом случае, зима в этот вечер отступит.
А на следующий день — снова студеное безмолвие, среди которого буду иметь право на свою часть общей суеты. Пауза будет длиться и длиться. Иногда кажется, что середина жизни — это не лето, как принято считать, а как раз середина зимы: в тебе есть ледяная уверенность в том, что делаешь, как живешь, чувства находятся в прохладном равновесии между разочарованиями и еще не до конца растраченным оптимизмом. В прорубь ради бодрости нырять неохота, да и в снежки уже не с кем играть, но все еще нравится оставлять четкие цепочки следов на нехоженых территориях. Ничего, что здесь раньше уже кто-то ходил, просто немного сверху присыпало — главное, не быть первопроходцем, а чувствовать себя им. А все пакости, которые судьба еще попытается тебе устроить, будут похожи на коварную, гриппоопасную и болотистую оттепель.
Однако зима уверяет, что она навсегда. Тебе всегда будет немного за сорок, всегда будет скрипеть снег под ногами, всегда будет морозно-бодро, всегда можно будет, закутавшись в подаренный шарф, предотвратить насморк.
Скоро снега растают, и наступит роскошная и теплая весна... Но это уже совсем другая история.
Согласен, довольно странные сравнения. Но жизнь — вообще явление странное. Особенно зимой.
