6—8 июля президент США Барак Обама посетит Москву, где проведет переговоры с российским коллегой Дмитрием Медведевым. Какие ожидания возлагают на саммит Вашингтон и Москва? Какие результаты будут достигнуты после переговоров президентов США и России? Будет ли при этом разыгрываться украинская карта? Об этом «Дню» — в интервью заместителя директора Московского центра Карнеги Сэма ГРИНА.
— По моему ощущению, на данный момент американцы ожидают большего, чем российская сторона. В Москве настроение осторожно-оптимистическое, но и в Вашингтоне достаточно оптимистическое, даже радостное. Мы, наверное, услышим какое-то объявление по поводу переговоров по СНВ. Возможно, это будет достигнуто какое-то рамочное соглашение. Наверное, будут озвучены цифры, которые уже на слуху — по полторы тысячи боеголовок с каждой стороны. Наверное, услышим что-то по поводу транзита в Афганистан и, возможно, пару-тройку других мелочных вещей. Но вряд ли мы услышим что-то неожиданное или масштабное. Они могут конкретизировать то, по чему имеется взаимопонимание и договоренности, но каких-то особых прорывов я не ожидаю.
— А что препятствует прорыву по другим вопросам, в частности, по иранскому ядерному досье?
— Препятствий множество. Начнем с того, что остается недопонимание друг друга и некоторая подозрительность с каждой стороны относительно намерений другой стороны. Российская сторона не до конца знает, почему американцы так быстро хотят договориться по поводу СНВ и боится подвоха. Тем временем американская сторона не совсем понимает, что имеет в виду российская сторона, когда говорит по поводу своих интересов на постсоветском пространстве, в том числе — в Украине. Эти вопросы не решаются за переговорным столом, а путем долгого опыта восстановления доверительных отношений. И это будет непростым процессом. Есть другой момент. По-моему, российское руководство сейчас не готово к кардинальным переменам в своих отношениях с Западом. Но это не означает, что российские руководители хотят дальнейшего ухудшения отношений. В связи с кризисом и с некоторыми вопросами в отношении стабильности их положения в России им нужна свобода действий и пространство для маневра, в том числе — внутри российской политики. В этом плане некоторая неясность и неопределенность в отношениях со США играет им на руку.
— Возвращаясь к иранскому вопросу, действительно ли Россия не видит угрозы со стороны Ирана, который может овладеть ядерным оружием?
— Это сложный вопрос. Россия видит и, в общем, не хочет, чтобы Иран возобладал ядерным оружием. Безусловно, это не в интересах России. Но здесь есть множество факторов. Во-первых, не совершенно очевидной является степень влияния Росси на те или иные решения, которые может принимать Иран. Это иногда преувеличивают в политических или популистских целях. Иран все-таки не является вассалом Москвы. Во-вторых, некоторые силы в России убеждены, что улучшение отношений между Ираном и Западом будет не в интересах России. Если будут нормальные экономические отношения между Европой, Ираном и США, то у России появляется очень мощный конкурент и по газовому вопросу, который, в общем, России не нужен. К тому же сила России в отношениях к США и Западу в целом в данный момент заключается в возможности затягивать Запад и США в длительные и затяжные переговоры по очень многим вопросам, чтобы таким образом добиться для себя каких-то уступок. Если Россия будет сдавать иранскую карту, то возможности затягивания Запада и США в такие переговоры становятся меньшими.
— Вы назвали иранскую карту, а украинская карта тоже разыгрывается или она также является важным фактором на переговорах лидеров США и России?
— Я думаю, что США будут всячески избегать разговоров по поводу Украины. Хотя, конечно, российская сторона поставит этот вопрос. По моему мнению, российская сторона, очевидно, хочет договориться со США затем и с Европой по поводу путей развития отношений с Украиной, с Грузией и в целом с постсоветским пространством, в том числе — с Белоруссю. Я думаю, что Москва не найдет готового партнера для таких переговоров в Вашингтоне и европейских столицах. Во-первых, потому что это морально и политически не приемлемо для демократической страны как-то договориться с третьей страной о том, что будет в Украине. Во-вторых, потому что это в принципе невозможно. Не в Вашингтоне, не в Брюсселе, не в Москве решаются эти вопросы. Они решаются в Киеве.
— Господин Грин, ваш коллега Дмитрий Тренин в комментарии одному российскому журналу сказал, что в конце 90-х годов Россия отдала предпочтение возобновлению своего влияния вместо того, чтобы модернизировать страну с помощью Запада. Почему, по вашему мнению, для России важнее возобновить влияние, чем модернизировать страну, это сделает ее более конкурентоспособной и тем самым существенно улучшит жизнь своим гражданам?
— Россия по историческим, экономическим и чисто географическим причинам является влиятельной страной. С этим никто не спорит. Она имеет влияние и на постсоветском пространстве, в котором, безусловно, история имеет важную роль, как в личностных, так и в межгосударственных отношениях. От этого никуда не деться. По мере того, как мир, глобальная и региональная экономика диверсифицируется, Россия, безусловно, чувствует, что ее прежнее влияние уменьшается. Это беспокоит руководство, в том числе — экономическую элиту. Они думают о том, как это восстановить, сохранить притяжение Москвы. Вопрос ставится политически и в ультимативном плане, потому что так проще. Европа к себе притягивает страны Восточной и Центральной Европы не тем, что она приходит с твердой силой, а тем, что европейский социально-экономический проект является успешным и интересным для граждан и руководства многих стран. А Россия сможет притянуть к себе, в том числе — соседей, если предложит интеграционный проект с притягательностью равной или не хуже европейского социально-экономического проекта. И это как раз есть модернизация самой России, не технологически, а политически и экономически. Это изменение общественных отношений в России. Это долгий и сложный процесс, который сейчас не идет. Наверное, некоторые в руководстве страны бояться, если они будут ждать и рассчитывать на решение этого вопроса, то от прежнего влияния ничего не останется.
— Недавно директор российских и азиатских программ американского Института мировой безопасности Николай Злобин в одной статье отметил, что за влияние надо платить. По вашему мнению, понимают ли в России, что за влияние надо платить?
— Некоторые в России понимают, что за влияние надо платить и что это дорого, это инвестиции и нет никаких гарантий. Россия на данный момент инвестирует, в том числе — финансово, в экономики и стабильность бюджетных систем своих союзников в СНГ, в том числе — в Центральной Азии, в некоторой степени Беларуси и не получает от них иногда того, что ожидалось. Например, признания независимости Абхазии и Южной Осетии. Я думаю, что в Москве ведутся разговоры о том, каким образом можно наиболее эффективно провести такие инвестиции.
КСТАТИ
Вашингтон не откажется от поддержки Грузии и Украины в их желании вступить в НАТО только во имя «перезагрузки» отношений с Россией. Об этом заявил советник президента США по России и Евразии Майкл Макфол. По его словам, на переговорах президентов США и России, которые пройдут в Москве 6 июля, основной темой переговоров станет новый договор, который придет на смену нынешнему соглашению о стратегических наступательных вооружениях (СНВ).
В последние недели российская сторона несколько раз публично заявила о необходимости увязать сокращения ядерных арсеналов с отказом США от разработки системы противоракетной обороны в Европе.
Как заявил Макфол, Вашингтон не намерен в одночасье изменить планы по размещению объектов ПРО в Европе, а также свою политику в отношении двух бывших советских республик — Грузии и Украины. По словам Макфола, США не откажутся «от близких отношений с этими двумя демократиями». В то же время, добавил он, цель визита Обамы — добиться прогресса в улучшении отношений с Россией. «Многие в России, в том числе — в ее политической элите, считают, что главной целью США является ослабление России, а в российско-американских отношениях есть восприятие американской позиции как игры с нулевым результатом, однако это совсем не то, как мы воспринимаем ситуацию», — сказал советник президента США по России. Ранее Обама заявлял, что желает содержательных отношений с Россией, дающих возможность честно обсуждать спорные вопросы между двумя странами.
