Полное название открывшейся в галерее «PinchukArtCentre» выставки — «Рейн на Днепре. Коллекция Джулии Стошек / Андреаса Гурски». Если быть точным, то этот проект состоит из нескольких ощутимо разных частей: трех выставок и одного концерта.
Звезда «Рейна...» — немецкий фотограф Андреас Гурски. Он слывет одним из самых дорогих авторов мира, а благосклонные критики называют его не иначе как «глаз Бога». Его фотографии созданы по отработанной технологии: Гурски фотографирует множества, состоящие из определенных однотипных элементов, причем неважно, из каких именно: это могут быть белые островки в море («Дубай II»), столбики букв и цифр на табло в аэропорту («Франкфурт»), похожая на огромные соты декоративная стена в ночном клубе («Без названия»), а также сотни клерков-арабов в одинаковых белых нарядах на ближневосточной бирже, толпа зрителей и обслуживающего персонала во время гонок «Формула-1», ряд окон в старинном соборе и тому подобное. Фотографии увеличены до колоссальных размеров, иногда одно произведение занимает целую стену. Индивидуальность здесь ничего не значит; это мир сплошных стандартов; никакой глубины — как изобразительной, так и мировоззренческой, никаких идей, лишь формальная игра с композицией, тождественными образами, однообразными поверхностями — фактически, это своего рода аналог поп-арта в фотографии — такой же холодный, монотонный и просчитанный.
Украину представляет выставка известной киевской арт-группы «Р. Э. П.» (Революционное Экспериментальное Пространство). Этой экспозиции, называющейся «Патриотизм. Искусство как подарок», отвели в Центре отдельную «Проектную комнату», как раз и предназначенную для акций молодых художников. «РЭПовцы», пытавшиеся работать в самых различных жанрах, в этот раз показали неожиданно минималистичную роботу. Основным элементом они взяли пиктограмму, или, как сейчас принято говорить, логотип, — что-то наподобие условного обозначения на упаковке того или иного товара. Получив таким образом своеобразную азбуку, они расписали ею всю комнату. Конечно, это можно прочитать как вполне конкретное культурно-политическое послание, но достаточно лишь скупой черно-белой гаммы этой росписи и внутреннего ритма, которому подчинены элементарные изображения: среди визуально перенасыщенного «Рейна на Днепре» «Патриотизм» представляет собой неожиданно сдержанный контрапункт.
Визуальным стержнем экспозиций следует признать подборку видеоработ из коллекции Джулии Стошек; всего это 18 фильмов, объединенных названием «Разрушай, она сказала» — так же называется самая длинная из всех этих картин, созданная Моникой Бонвичини.
Здесь можно выделить две группы работ. Первая, конечно, привлекающая большее внимания публики, — это видео, построенное на компьютерных эффектах, зрелищно снятое и смонтированное. Вторая, меньшая группа, — движущиеся картины более радикального толка, фиксирующие определенные действия художника, то есть документация художественного жеста, которая самая по себе стала произведением искусства.
Один из самых громких, но и самых поверхностных опусов, — «Занаду» Роберта Бойда. Это стремительная нарезка телевизионных кадров, полных насилия и политических провокаций, запущенных под энергичную поп-музыку. Все мигает, гремит, задействовано четыре экрана, к тому же, еще и крутится блестящий дискотечный шар; но никакого нового послания здесь нет — лишь очередное пережевывание антиглобалистских штампов.
Спецэффект задает сюжет «16 мм тайны» Кристиана Янковски; художник приходит, устанавливает камеру и черный экран на крыше одного из домов, впоследствии рушится соседний небоскреб — но какой другой смысл у этой работы, кроме того, что нужно применять более дорогое кинооборудование, чтобы разрушение выглядело более естественным, — непонятно.
Более сложные и утонченные работы у Дуга Айткена и авторского дуэта Райнольда Рейнольдса и Патрика Джоли. У первого — получасовая, вполне полноценная лента «Вихрь обломков» (2000) — авторская фантазия о странном племени голых людей, которое понемногу приобщается к цивилизации; в конце концов, двое аборигенов добираются через пустыни, руины, промзоны к довольно комфортному жилью, но природа все-таки берет свое — пару засыпает песком, и они сами рассыпаются в песок, после чего разрушенный интерьер как ни в чем не бывало самовосстанавливается уже без какого-либо следа людей — очевидно, дикая природа для них оказалась более дружественной, чем цивилизованный ландшафт.
Что касается Рейнольдса и Джоли, то их «Горит» (2002) не имеет драматического развития. Здесь действительно все горит, причем с самого начала, самые неожиданные вещи — например, холодильник, стены; супруги обыденно сидят на диване среди языков пламени и читают себе газеты, огонь разрастается, но все заканчивается мощным искусственным снегопадом, заметающим пожарище без следа: здесь уже цивилизация уничтожила саму себя.
Вышеупомянутая «Разрушай, она сказала» выглядит скорее как признание в любви к послевоенному европейскому кино: Моника Бонвичини смонтировала кадры с исключительно женскими лицами из известных итальянских, французских и американских лент 1950—1960-х годов и запустила параллельную проекцию на два экрана.
Что касается фильмов-акций, то среди них были определено комичные: например, в «Основном давлении» (автор — Кейт Гилмор) склонная к полноте девушка пытается протиснуться сквозь узкий ящик: в одной части экрана видим ее ноги, которые постепенно отдаляются, а в другой — ее напряженное лицо, которое приближается к спасительному выходу. Клара Уилден сыграла свою «Парализованную», выполняя сумасшедшие танцы под панк-рок прямо в вагонах метро на глазах онемевших от такого вторжения современного искусства пассажиров. Весело и самоотверженно.
Запоминается продуманностью и элегантным минимализмом давнее (1974) «Конусное сечение» Гордона Матти-Кларка. Это тщательное документирование того, как группа художников вырезает в старом доме идеально ровную сложную фигуру, следуя всем пропорциям. Фактически, дом превращается в своего рода колоссальную раму для произведения, а само произведение — это пустое пространство, заданное той-таки рамой. Наблюдение за работой, за реакцией прохожих, за конечным результатом действительно захватывает.
Но настоящий герой всей коллекции — живая легенда радикального искусства — Марина Абрамович. Эта югославская художница стала знаменитой еще в 1960-е благодаря своим жестоким, саморазрушительным акциям, превращая собственное тело в экспериментальное произведение. С годами она остались такой же изобретательной нонконформисткой: доказательство тому — «Лук». Здесь никаких спецэффектов, монтажных и операторских трюков. Просто видим крупным планом красивую женщину, неторопливо поедающую огромную нечищеную (!) луковицу в течение 20 минут. Текут слезы, расплывается макияж, она стонет от боли — видимо, на самом деле страдает, одновременно беспристрастный голос художницы за кадром начитывает текст, каждая фраза которого начинается со слов «Я хочу...» Абрамович — не просто художник действия, она сама по себе одарена актерски, и эти все трансформации на ее лице отображаются с прямо физиологической убедительностью. В этом примере видеоарта ничего лишнего — но поражает неимоверно, истолковывать можно как угодно: либо как метафору самопожертвования художника, либо как высказывание на тему положения женщины в современном обществе, либо как жесткую иронию по поводу человеческих желаний, как известно, часто ведущих прямо в ад. В любом случае, если бы существовало внутреннее соревнование среди выставленных работ, «Луку» можно было бы отдавать первое место.
Однако, без преувеличений, сенсацией стало другое событие, сопровождавшее открытие «Рейна на Днепре», — концерт немецкой группы «Крафтверк». Об этом нужно писать отдельно — смотрите статью в послезавтрашнем номере «Дня». Здесь же стоит сказать, что «Рейн на Днепре», с учетом соотношения элементов, таких как собственно экспозиция и способ ее подачи плюс концерт, — следует признать наиболее удачной художественной акцией за все время существования «Пинчук-Арт-Центра».
