Единодушное одобрение Советом ВТО протокола об обретении Украиной членства в соответствующей организации — принципиальный шаг к логическому завершению процесса системной интеграции украинской экономики в мировое экономическое пространство. Официально провозгласив соответствующую цель еще в 1993 г., Украина шаг за шагом преодолевала этот путь долгих 15 лет. Не следует спорить по поводу того, кто (какое правительство) сделал больше для реализации соответствующей цели. Отметим только как очень значимые события — подписание двусторонних протоколов с ЕС (2003 г.) и США (2006 г.), а также принятие ВР предыдущего созыва ряда законодательных актов, которые окончательно разблокировали реализацию соответствующего процесса. Показательной в этом является позиция народного депутата Сергея Терехина (БЮТ), который в одном из своих интервью признал, что «больше всего для продвижения в ВТО сделали предыдущие правительства Виктора Януковича».
Необходимо рассеять какие-либо сомнения в отношении стратегической значимости соответствующего решения для украинской экономики. Рыночная экономика формирует свои стимулы на основе конкурентных механизмов. Вступление в ВТО — ощутимый дополнительный стимул усиления соответствующих механизмов, укрепления позиций наиболее дееспособных ее субъектов и «выбраковки» недееспособных, тех, кто «загрязняет» национальное экономическое пространство. То, что Украина долгое время остается на самых низких ступенях мирового рейтинга конкурентоспособности, что (по данным Госкомстата) среди действующих предприятий промышленности к инновационно активным принадлежат только 4,8% их общего количества, а за весь 2006 г. освоено только 918 (2000 г. — 1352) наименований инновационной продукции и только 786 (2000 г. — 631) новых видов техники, является убедительным доказательством явной недостаточности соответствующих стимулов. В 2001 г. в Украине было положено начало инвестиционной модели экономического роста. Однако, как показывает приведенная статистика, ни одному из правительств (несмотря на все попытки) не удалось трансформировать соответствующую модель в инновационно-инвестиционную. Подтверждается известная истина — отмеченная трансформация возможна только на основе органического сочетания силы рынка и силы государства, в котором реальная конкуренция играет доминирующую функцию.
В то же время, надо осознавать, что «свободное плавание в широтах мирового экономического океана» является на порядок более сложным, чем «соревнование» в протекционно ограниченном пространстве. Это, в свою очередь, нуждается не только в принципиально новой экономической политике государства, но и в новой, на порядок выше, кадровой подготовке, культуре экономического мышления. Возникает вопрос: способна ли практически недееспособная ныне власть подняться до «тонкости» такой политики? Так сложилось: 15 лет мы сосредоточивали внимание на разрешении преимущественно процедурных основ нашего вступления в ВТО. В то же время, очень мало делалось для того, чтобы адаптировать экономическую систему государства к функционированию в соответствующих условиях.
Сегодня повсеместно, в т.ч. и на страницах СМИ, акцентируется внимание на упреждении негативных последствий нашего членства в ВТО. Между тем первоочередное значение обретает другое — определение принципов и механизмов государственной политики, направленной на максимальное использование в интересах национальной экономики потенциальных возможностей многосторонней торговой системы, которая функционирует в пределах ВТО. Значительное количество этих преимуществ — это не «манна небесная», а они таковы, что нуждаются в квалифицированном их использовании. ВТО создает возможности для расширения экспорта, но не гарантирует такого расширения; она содействует успешному разрешению противоречий (в т.ч. и антидемпинговых), но также не гарантирует их автоматического устранения, если мы не будем иметь самую современную институционную, организационную и кадровую подготовленность к таким действиям.
У нас сегодня начали говорить об избыточности специалистов экономических специальностей, которые выпускаются нашими вузами, хотя львиная доля работников даже центральных экономических институтов — это так называемые экономисты-практики, уровень профессиональной подготовки которых ограничивается полученными еще в 90-е годы знаниями бартерных афер.
Для Украины крайне важно безотлагательно принять комплекс мер по системной адаптации экономики к условиям членства в ВТО. Это естественная процедура, которую проходят все страны. ВТО дала Украине 5-летний срок адаптации. Его необходимо эффективно реализовать. В свое время нами поднимался вопрос о принятии комплексной государственной программы повышения конкурентоспособности украинской экономики в условиях нашего членства в ВТО. Сегодня, как никогда ранее, соответствующее решение актуально.
И еще одна принципиальная позиция — неуместность еще одного раунда спекуляций вокруг «новой» позиции Украины в отношении обретения членства в ВТО Россией. С учетом того, что на РФ приходится около 30% нашего внешнеторгового оборота и что эта доля в последнее время ощутимо растет, мы объективно заинтересованы в скорейшем обретении нашим северным соседом членства в ВТО и должны максимально содействовать этому. Любые действия в противовес этому — это мещанское политиканство, от которого мы никак не можем избавиться. Вступление Украины в ВТО является весомой предпосылкой утверждения нашей стратегической цели — создания зоны свободной торговли с ЕС. Однако в то же время это и хороший сигнал для соответствующей политики на восточном векторе — реализации зоны свободной торговли на отмеченном экономическом пространстве (при условии скорейшего вступления в ВТО России, Казахстана и Беларуси). Мировое сообщество, в т.ч. и ЕС, объективно заинтересовано в такой двойственности внешнеэкономического курса украинского государства. Правила ВТО не только не отрицают, но и, по существу, стимулируют такую двойственность.
И последнее. Общество воспримет как проявление «пещерного мышления» позицию парламентских сил, которые в силу своей политической заангажированности будут блокировать принятие Верховной Радой решения о ратификации подписанного 5 февраля в Женеве вэтэовского соглашения. Особенно опасным может стать такой шаг для Партии регионов, которая в этом случае подтвердит свою окончательную интегрированность в сети «коммунистического опекунства». Хочется надеяться, что соответствующие заявления отдельных регионалов по поводу такой возможности — это всего только проявление «личной позиции» отдельных политиков.
