На «Крепкий орешек 4.0» я шел, на самом деле, с единственной целью. Очень интересно было посмотреть, какой стала эта антитеррористическая сага после 11 сентября — даты, в силу зловещего юмора заговорщиков совпавшей с телефоном службы спасения — 911.
На этот раз на голову американским налогоплательщикам свалились интернет-террористы. Высокие технологии для «Орешков» не новость: еще в первом фильме цикла среди плохих парней был некий очкарик, который легко открывал мудреные электронные замки. Все иное так же узнаваемо: кроме кнопок, весьма активно используются автоматы с пистолетами. И в иностранцах в банде нет недостатка. И Брюс Виллис такой же лысый, брутальный, неуловимый и любит пошутить. Одним словом, все как всегда. Разве что спецэффектов стало больше. Сбивание вертолета при помощи автомобиля впечатляет, а прыжок без парашюта с реактивного истребителя, который вот-вот взорвется, немного уже отдает «Диснейлендом». Но это ничего, ничего.
После увиденного подумалось вот что: по крайней мере голливудские кинематографисты, а также те, кто смотрит их фильмы, близки к отчаянию. Они не знают, чем ответить на реальный ужас. Они чувствуют себя абсолютно беззащитными. Потому что если раньше полем боевых действий становились небоскреб, аэропорт, несколько школ и тому подобное, то теперь целая страна бьется в параличе, бессильны правительство, полиция, ФБР, телефон 911 превращается в посмещище или в лишний сигнал для нападающих. Никакой защиты нет. Убийцы найдут тебя где угодно. Брюс со своим другом-хакером, конечно, опять всех спас. Ну что ж, детям нужны сказки со счастливым концом.
Впрочем, лучше, чем написал об этом Юрий Андрухович в стихотворении «SEVEN ELEVEN», не скажешь.
«У міжнародному потязі Чернівці — Перемишль,
на перегоні між Франківськом і Львовом,
коломийські заробітчани й заробітчанки
вголос підраховують
літаки над Америкою.
Одинадцять літаків, цілих
одинадцять!
Я подумки приєднуюся,
подумки загинаючи пальці.
Перші два роз’ї*али World Trade Center,
ще два врізались у будівлю пентагона.
Маємо чотири.
П’ятий упав у лісах Пенсильванії.
(Чи не під тими соснами, котрі я востаннє
обіймав у червні?)
Ще один на Чикаго.
Плюс один на Лос-Анджелес.
Маємо сім. Але де інші чотири?
Ще літають? Збиті?
Чи вибухнули в небі? І як там Лас-Вегас?
І де був Малдер, і що робила Скаллі?
І чому Брюс не закрив собою
жодної кабіни пілотів,
із одинадцяти — жодної?
І чому ані Мел, ані Чак, ані інші,
не кажучи вже про Ніккейджа чи Арнольда,
не втрутилися в аферу, стікаючи кров’ю,
за півсекунди до катастрофи
розбивши капсулу, повернувши важіль,
дотягнувшись кінчиками пальців до детонатора?..
Найстрашніше, — це коли герої безсилі.
Найсумніше, — коли рятівники не рятують.
Боже, врятуй хоч Ти:
і цю дитинну Америку, і всіх нас, хто в дорозі,
і тих, які вдома, і навіть тих божевільних...
Якщо це тільки входить у Твої наміри».
