По последним данным, в Киеве сегодня насчитывается 1 тысяча 209 почтальонов. Служба их, цитируя хорошо знакомую песню, на первый взгляд, как будто не видна. Казалось бы, что особенного в том, чтобы опустить в почтовый ящик конверт или доставить «клиенту» пенсию. Тем не менее сегодня быть почтальоном — особый труд. Кроме основной, они играют еще как минимум две роли «в нагрузку» — психотерапевта и социального работника. Ведь многочасовые разговоры о наболевшем с пенсионерами, к которым они приходят, становятся скорее нормой, чем исключением. Ничего удивительного для почтальона и в том, что пенсионер спросит у него: «что происходит в мире» и попросит «сбегать за лекарствами». Что и говорить о сельской местности, где почтальон в прямом смысле слова — посредник между «светом» и «тьмой», а значит наряду с учителем и фельдшером считается «уважаемым человеком».
На хуторе Голиковом, где бабушка «реанимировала» автора этих строк от городской жизни парным молоком, варениками с вишнями и тридцатью сотками огорода, не было даже телефона. Магазин, в котором продавали только хлеб, работал через день, а автобусная остановка превратилась в «дом свиданий» для остатков хуторской молодежи. Чтобы отсюда уехать, нужно было идти до трассы километра три. И единственным посредником между хутором и цивилизацией была тетя Валя — почтальон. Здесь ее называли «поштаркой». Для хуторян было праздником услышать звон ее велосипеда и увидеть переброшенную через плечо огромную рыжую сумку из дерматина. Кто газету ждал, кто письмо от детей, а кто просто хотел поговорить с живой душой...
Кто из нас не помнит колоритного почтальона из мультфильма «Каникулы в Простоквашино» и фразу: «Это я, почтальон Печкин. Принес заметку про вашего мальчика». Правда, реалии далеки от «мультяшных» не только потому, что в жизни сейчас просто не найдешь Печкина мужского пола, но и потому, что труд почтальонов в основном незаметен и карьеры из него не сделаешь. Даже в соннике прописано: «Если вам приснится почтальон, придется взять ответственность за неприятную и невыгодную для себя работу». Сами же работники сферы связи, отдавшие ей добрую половину своей жизни, шутят: «Особых знаний наша работа не требует, как кто-то говорил: «Языком владеешь? — Да. — Будешь марки наклеивать».
Всего почтальонов в столичном отделении «Киев-134» — двенадцать. Как говорит его заведующая Нина Родина, штат стабильный уже много лет, и династии по «материнской линии» — не диковина. Хотя молодежь не очень рвется в почтальоны, прежде всего из-за низкой зарплаты — «какое-то время перебиваются у нас, а потом идут искать чего-нибудь получше», — говорит Нина Родина. Что и говорить, даже сама заведующая, 30 лет назад приехавшая из Мурманской области, до сих пор живет в общежитии. Сейчас заработная плата почтальона составляет приблизительно 294 гривни (раньше была 255). Входит в нее и сумма «прогрессивной оплаты», зависящая от прибыли, которая останется на предприятии Киевской городской дирекции «Укрпочты». Поэтому сейчас почтальонам приходится кроме корреспонденции, газет, конвертов и марок доставлять населению еще и туалетную бумагу, мыло, хозяйственные товары. Правда, делают они это не только для того, чтобы заработать дополнительные средства. Просто некоторым людям преклонного возраста не под силу самим выйти на улицу и приобрести товары личной гигиены. К тому же почтальоны, которые разносят пенсию, знают всех «клиентов» в лицо и как они живут.
Среди критериев, по которым, как говорит Нина Родина, она выбирает своих почтальонов, основной — честность. В первую очередь из-за того, что работают почтальоны с государственными деньгами. «Невозможно же их постоянно контролировать и держать в руках». Именно поэтому она никогда не берет на работу человека, которого совсем не знает. Как правило, работать на почту идет народ, у кого в семьях доходы ниже средних. Специальное образование для почтальона необязательно — их учат на месте максимум за три месяца. «Проблема только в том, — делится Н. Родина, — что самые способные потом находят себе более «доходное место», и нам приходится начинать все сначала».
Однако, отбросив «меркантилизм», стоит сказать, что самая большая беда почтальонов — плохая работа жэков. Возможно, многие и привыкли к зрелищу прицепленного к стенам металлолома, каковой представляют из себя почтовые ящики во многих подъездах. Но почтальон в открытые или сломанные ящики просто не имеет права класть письма — статья 31 Конституции предусматривает тайну переписки. В то же время абонентское хозяйство — почтовые ящики — является собственностью жэков или частных структур, которым подчинены дома. Они должны следить за их видом, заменять время от времени или перечислять «Укрпочте» деньги на такую замену, поскольку за свой счет она этого сделать не может. Сегодня превратить металлолом в почтовый ящик удается только благодаря активности самих жителей домов, которые обращаются к депутатам райсовета с просьбой заменить им абонентское хозяйство.
Кроме того, далеко не в каждом доме есть освещение. В зимний период, когда в 7:00 еще не светает, а почтальон делает свою первую «ходку», письма приходится раскладывать буквально наощупь, а сам почтальон заходит в подъезд каждый раз со страхом. Связисты говорят, что последние проверки абонхозяйства показали, что «спальные» районы, как, например, Троещина, нуждаются в немедленном вмешательстве органов власти города, чтобы те сделали работу почтальонов более безопасной. Ведь за прошлый год в Киеве произошло 4 нападения на почтальонов. Нина Родина говорит, что не последнюю роль в предотвращении нападений на почтальонов играет инструкция-памятка почтальона, которой необходимо придерживаться как военного устава. Знать, например, как ему переходить дорогу, заходить в помещение, в лифт (кстати, зачастую тоже неисправный), а также, как носить деньги. Сейчас экипировка почтальонов обязательно включает в себя фонарики, спецодежду — курточки с внутренними карманами, чтобы не носить деньги в руках, а равномерно их размещать. Также есть специальные сумочки для денег, которые носятся на поясе. Не выходят почтальоны в «ходку» и без газового баллончика. Однако все предусмотреть невозможно, и бывают ситуации, когда у почтальона просто не срабатывает реакция...
Почтальона Татьяну Белкову в отделении просто обожают, она своим клиентам, в основном пенсионерам, как дочь. Татьяна рассказывает, что попала на почту после декрета, потому что другой работы в то время не нашла. До рождения сына она закончила училище и работала радиомонтажником на заводе Королева, но вернуться туда снова не было возможности. Так и стала Татьяна продолжателем семейной династии — ее мать вот уже 30 лет работает на почте. «Я этот труд знаю, как говорится, с пеленок, мама меня часто брала на работу, и я даже помогала ей разносить корреспонденцию», — вспоминает Татьяна. Сейчас почтальону 31 год, и скоро будет семь лет как Татьяна работает в отделении «Киев-134». Она говорит, что от менее тяжелой «на подъем» работы не отказалась бы — «за неделю так устаешь, что даже выходные не спасают».
Действительно, сумка почтальона, мягко говоря, не для женских плеч. За день приходится переносить на руках более 15 килограммов, а это приблизительно 5 кг за «ходку». Следует учитывать также то, что за день, в частности, Татьяне необходимо обойти 11 многоэтажек и несколько организаций. Чтобы немного облегчить ношу, пришлось даже обеспечить их специальными возочками. Хотя количество подписчиков изданий и уменьшилось, стало много весьма тяжелой рекламной корреспонденции. В свою очередь доставка рекламы влечет за собой еще одну проблему — нужна она не каждому. «Во многих домах едва не доходит до драки, — говорит Н. Родина, — жители не хотят впускать почтальона с, как им кажется, мусором».
Но Татьяне Белковой, по-видимому, повезло. Особых неприятностей, связанных со службой, она не припоминает, если, конечно, не считать того, что она неоднократно застревала в лифте. А вот свое профессиональное «ноу-хау» Татьяна объясняет так: главное относиться хорошо к людям, улыбнуться, поинтересоваться здоровьем, расспросить о жизни. Почтальоны с опытом говорят, что то, чем они занимаются, не просто род деятельности, а личное дело, о котором они говорят и дома, и за праздничным столом. «Это — «дело дома», и мы не теряем надежды, что заниматься им когда-то станет престижно и молодежь к нам вернется».
