Сегодня в Верховной Раде Украины состоятся парламентские слушания «Общество, средства массовой информации, власть: свобода слова и цензура в Украине». Национальные телекомпания и радиокомпания Украины будут транслировать слушания в прямом эфире. Согласно распространенной в масс-медиа повестке дня перед народными депутатами с докладами выступят глава комитета ВР по вопросам свободы слова и информации Николай Томенко, вице-премьер Украины Дмитрий Табачник, Уполномоченный по правам человека ВР Нина Карпачева, председатель Ассоциации свободных журналистов Крыма Лилия Буджурова, от журналистских и общественных организаций — журналист Андрей Шевченко. Подали заявки на выступление 35 человек. По сообщениям организаторов слушаний, из более чем 500 приглашенных каждый второй прибыл из регионов. Подобная представительность журналистского корпуса под стеклянным куполом ВР должна привлечь внимание и депутатов, и общественности. Технология проведения общественных слушаний предполагает, что законодатели таким образом смогут получить максимум информации для разработки и совершенствования законов, в данном случае — в сфере масс-медиа.
Накануне нынешних парламентских слушаний о своем понимании отношений в треугольнике «власть — бизнес — медиа», «Дню» рассказали руководитель Главного управления информационной политики Администрации Президента Сергей ВАСИЛЬЕВ (которого многие считают виновным в цензуре) и многолетний участник и знаток отечественного медиа-рынка Михаил ВЕЙСБЕРГ.
— В журналистском обществе происходит ряд событий, следствием которых стали создание стачкома и профсоюза. На повестке дня — парламентские слушания по свободе слова и цензуре в Украине. Все это говорит о том, что в сфере СМИ существуют серьезные проблемы. Какова, по вашему мнению, должна быть роль Администрации Президента и управления, которое вы возглавляете, в этой ситуации?
— АП — это орган, созданный Президентом для выполнения им своих конституционных полномочий. И все, что связано с реакцией этого органа на последние события, сопряжено с соблюдением Президентом Конституции. АП в данной ситуации искусственно была притянута для создания негативного политического имиджа Президента, для сопровождения политического проекта, который затеяла оппозиция при финансовой помощи внешних сил. Предположим, что первый проект назывался «плохой президент», второй — «политическая цензура в Украине», третий — «свобода слова». Каждый из них финансировался и финансируется до сих пор многотысячными грантами. Поэтому и существует группа журналистов, которые таким образом зарабатывают себе на хлеб. Они обслуживают определенные проекты. Условиями их работы является создание ситуации, при которой эти гранты могут быть выделены. То есть если нет проблемы со свободой слова, значит ее необходимо создать. Но проблемы свободы слова, в том виде, в котором ее хотят представить, не существует. Не существует проблемы политической цензуры. Существует проблема отечественных СМИ. Она заключается в совершенно иных подпроблемах, чем те, которые пытаются навязать обществу. Те, кто занимается реализацией этих проектов, нарушают элементарную логику. Например, в течение двух месяцев они уверяют, что политическая цензура давит все на корню. Спустя два месяца на парламентские слушания выносятся вопросы, один из которых, — что такое политическая цензура. Возникает вопрос: а против чего они тогда боролись предыдущие два месяца? АП, как и общество, наблюдает за этим процессом и в тех случаях, когда ощущает нападки в свою сторону, дает адекватный ответ.
— В чем заключается адекватность?
— В той части, где пытаются обвинить Президента или его Администрацию во вторжении в процесс журналистского творчества, я объясняю для тех, кто хочет понять каковы функции АП. Но все члены стачкома — это представители и руководители СМИ, которые финансируются зарубежными грантодателями, и все они заявляют о наличии цензуры. Таким образом, наверное, следует обратиться к руководителям тех стран, которые финансируют эти проекты, с требованием немедленно прекратить цензуру. Ведь тот, кто платит деньги, и осуществляет цензуру. Никто из членов стачкома не заявил, что лично получает указания из АП, что лично на них оказывается давление. Они гипотетически возражают против цензуры.
— Когда вы говорите, что АП не осуществляет цензуру, то понятно, что это не происходит буквально. Но ведь все прекрасно понимают, что АП — это такой ресурс, который может сильно влиять на издателей через их бизнес...
— В нашей стране любой орган власти может влиять на бизнес, в том числе и медиа-бизнес. Почему тогда речь идет только об АП?
— А есть в стране независимые от власти успешные бизнес-структуры?
— Конечно, нет. Если учесть все ветви власти, то любой бизнес в стране зависит от нее. Как и в любой другой стране.
— Вообще-то должно зависеть от законов, а от власти все начинает зависеть, когда законы перестают действовать.
— Уровень правовой культуры общества — это вопрос не только власти.
— Страна находится в состоянии первичного дикого нарабатывания и перераспределения капитала. Мы, естественно, ушли от советской модели, но не далеко.
— Самая большая проблема украинских СМИ — это отсутствие демократических традиций полноценного информационного обслуживания общества. Если бы они были, то власть заняла бы свое место.
— На вас некому надавить со стороны общества?
— У нас традиционно все ниши заняты властью. Сейчас, когда начинают развиваться институты гражданского общества, то некоторые территории освобождаются от влияния власти. Полностью это наступит тогда, когда удельный вес интереса общественности перевесит вес интереса власти. Сама же власть по природе своей никогда не позовет общество «на свою территорию».
— Получается, что власть понимает, что когда-нибудь такое положение должно закончиться. Власть должна как можно дольше удержать комфортное для себя положение дел? На чьей стороне должен играть глава управления информполитики АП?
— Управление, которое я возглавляю, заинтересовано в том, чтобы как можно скорее установить правила, при которых каждый будет знать, на какой площадке он играет и каковы условия этой игры. В Киеве сигналы от Президента до министра или премьера доходят более-менее быстро. Но все равно при этом возникают некоторые недоразумения. Что же касается вертикали Президент — губернаторы, то это — невспаханное поле. Ретрансляции «сигналов» Президента через губернатора в области — это система десятков фильтров. Сейчас мы проводим мониторинг участия губернаторов в СМИ как проводников политики Президента. Оказывается, в региональной прессе может детально освещаться визит губернатора, например, на свиноферму, а общеукраинские события не появляются на ее страницах вообще. Спуская указы Президента на тормозах, губернатор за счет авторитета главы государства создает себе положительный имидж. Произошедшие замены губернаторов — это сигнал к размышлению. И это — европейский подход в кадровой политике.
— В регионах есть и другая проблема. Районная и областная пресса находится под такой плотной опекой, что люди не могут вступать в дискуссии, высказать свое мнение.
— На самом деле виновата не пресса. Это разбалансированный рынок спроса и предложения. В течение недели я просматриваю около тысячи региональных СМИ. Все они похожи, как сиамские близнецы, независимо от того, кто их учредил. Это происходит потому, что все, кто их учредил, живут по законам, установленным в определенном регионе. Авторитеты маленькие, учредители СМИ, подчиняются авторитету большому — губернатору. Любой бизнес контролируется кем-то, что в свою очередь, сводится к персоне, которая влияет на этот бизнес. При чем здесь АП? Для собственника, у которого газета — третий или десятый по важности бизнес, она нужна в качестве инструмента политического лавирования. Если бы СМИ зависели от платежеспособности потребителя их продукции, тогда бы они говорили исключительно о том за что заплачены деньги заказчиком, то есть населением. У нас, к сожалению, этого нет и все претензии к власти по этому поводу — это чушь.
— Претензии к власти — по поводу создания условий обозримого будущего, когда все будет иначе. Владимир Литвин как-то выступил с идеей законодательно запретить владельцам вмешиваться в редакционную политику СМИ, предлагая тем самым «козам не есть капусту»...
— По-моему, он поторопился... Если проанализировать наше законодательство в сфере масс-медиа, то у нас принято большинство нужных законов. А если кто-то не хочет ими воспользоваться? Сейчас в судах не слышно о громких делах, поданых ущемленными в правах журналистами. Если журналист не хочет или не может воспользоваться законом, то это его сознательный выбор, а не проблема общества или власти.
— Есть ли у вас контакт с председателем парламентского профильного комитета? Что вы вместе с ним производите?
— Вместе мы производим много шума и локальные очаги конфликта, потому что не можем найти общего языка. Цели и задачи у нас разные. Мы сошлись на необходимости проведения парламентских слушаний, но когда коснулись их предмета, то снова разошлись во мнениях. У Томенко есть заготовка на эти слушания — резолюция с указанием Президенту, чтобы тот немедленно прекратил политическую цензуру и т.д. Я не считаю политическую цензуру темой для парламентских слушаний. Она — для научной конференции при участии руководителей СМИ, ученых, политологов, юристов зарубежных коллег. Нельзя определить количество свободы слова. Если бы в Украине существовал запрет на профессию журналиста, если бы журналист не имел свободы выбора места работы, тогда можно было бы сказать, что Украина — диктаторская страна.
— Но разве нерасследованные дела Гонгадзе и Александрова не должны быть на контроле у вашего ведомства?
— Журналисты находятся в таких же отношениях с законом, как и все остальные граждане. Я считаю, что любая попытка возвести какую-то одну профессию на пьедестал, некорректна по отношению к людям других профессий.
— Вы сознательно вызываете на себя бурю негативных эмоций?
— Я журналист.
— Вы сейчас — руководитель управления Администрации, поэтому в разумных дозах должны быть лоббистом интересов журналистов.
— Я не хочу ни с кем заигрывать и лоббировать корпоративный интерес тех своих коллег, кто не мыслит себя без горячих точек. Но я уважаю мнение тех людей, которые считают, что профессия журналиста в целом достаточно рискованная. Особенно в том случае, если журналист заходит «в коридоры», где встречаются интересы большого бизнеса.
— А как туда не заходить? Распустить бизнес до такой степени, чтобы он подкупил политику, подмял общество?
— То, из чего пытаются сделать легенду, имеет несколько подтекстов. Одиночки-журналисты — это из области фантастики. Когда же журналист «одевает бронежилет» и берет в руки компромат, он превращается в солдата одной из групп влияния. А на войне, как известно, свои законы...
— В оппозиционных СМИ у вас одиозная репутация. Почему?
— Администрация является кормилицей оппозиционных СМИ. Если бы не было АП и лично Васильева, то многие из них просто бы не получали деньги за свою работу. Если проанализировать их многочисленные претензии и стоны, которые они адресуют АП, то они содержательно просто смешные. Но зато впечатляет количество фактов упоминания АП со знаком «минус» и Васильева как главного душителя всех независимых журналистов. Когда они идут отчитываться, то показывают количество публикаций с негативом об Администрации. «О’кей», — говорит дядя и достает «зеленые». Мы поддерживаем на плаву большое количество журналистов.
— Создается впечатление, что АП не лоббирует ряд требуемых временем законодательных решений, например, об освобождении СМИ от НДС, как это делается в других странах, об ограничениях сумм исков к СМИ. Ведь никто не сомневается, что у АП замечательные лоббистские возможности.
— Мы изучили ситуацию и по распоряжению Президента уже создана рабочая группа по подготовке ряда законопроектов, предложений к внесению изменений в действующие законы. В том числе и об изменении верхней планки судебных исков.
— Создание рабочей группы для здравого решения по поводу проблемы, которая всем набила оскомину, — это лучший способ провалить решение...
— Есть механизм решения того или иного вопроса. АП — это не профильный комитет Верховного Совета. Более того, чтобы наша инициатива была выверена от первой до последней буквы и в будущем ее десять раз не изменяли, именно создание рабочей группы из специалистов широкого профиля — наиболее приемлемый и адекватный механизм решения наболевшего вопроса.
— Еще один достаточно болезненный момент — тотальная русификация СМИ. В печатных СМИ украинский язык зачастую выталкивается на маргинальные позиции. Можно ли ожидать протекционистских мер по поддержанию, например, детской украинской книги, культурных изданий и телеканала «Культура»?
— Я бы эту проблему нарисовал не в виде соединяющихся, а отдельных сосудов. Отдельно мы наливаем в емкость с названием «русскоязычные литература и СМИ», и отдельно — «украиноязычные». Я бы не решал одно за счет другого.
— Мы не говорим о существовании проблемы русскоязычной прессы, так как проблемы нет...
— На мой взгляд, комитет, возглавляемый Иваном Чижом, как нельзя лучше занимается этим вопросом. Он системно подходит к решению этого вопроса. Я уверен, что при соответствующем финансировании и создании иных правовых условий эта проблема будет решена в ближайшее время. Это не политическая, а экономическая проблема.
— Как обществу выйти из состояния войны с самим собой?
— Если воспринимать эту проблему как общегосударственную, тогда в ее решении должны принимать участие все.
— Да, но кто-то должен это организовать.
— Для этого существуют принятые во всех цивилизованных странах формы общенационального диалога. Но нужно понимать, что не все зависит только от нашего желания стабилизировать ситуацию внутри. И при том, что я не являюсь человеком, который не воспринимает западную демократию как некий принцип организации общественных отношений, тем не менее, чем дальше, тем больше убеждаюсь в том, что если бы извне не «подогревали» территорию, на которой находится Украина, то внутри нее не было бы никаких катаклизмов, и борьба интересов протекала бы в совершенно иной форме. Мы попали в мясорубку глобализации. И в этой ситуации понятно, что «остановить машины» и сказать, что мы в эту игру больше не играем, нельзя. Мы из этого потока должны «вырулить» без негативных последствий. Сейчас надо и рулевому, и всей команде собраться с силами и провести корабль между рифами. Считаю, что это и есть общенациональная задача.
— То есть мы должны вписаться в общие правила игры?
— Я считаю, что если мы не определим наши внутренние правила, то любому игроку извне очень легко будет нарушить ситуацию относительной стабильности. Влиятельные люди внутри страны не договорились. Они постоянно между собой ведут войны...
— Но договориться для того, чтобы вписаться в общие правила игры в мире, или для того, чтобы создать «резервацию», которая будет предметом научного изучения?
— Договориться нужно хотя бы для того, чтобы вот эта территория имела право называться демократическим государством. Чтобы создать определенный набор механизмов, которые бы действовали внутри этого государства. А параллельно с этим вести отношения с внешним миром, прагматично и жестко отстаивая национальный интерес. Более того — если бы мы не так тонко реагировали на каждый «чих» европейской общественности, то наш гардероб выглядел бы более стильным и индивидуальным.
— В понедельник на своей пресс-конференции, по сообщению ForUmа, Николай Томенко сказал, что Администрация Президента предоставила ПАСЕ «лживые» данные о перечне украинских СМИ, которые «регулярно критикуют» Президента Украины, включив в этот список пропрезидентские масс-медиа. Прокомментируйте это заявление.
— Вот, чем отличается Томенко от меня: у меня есть документальные подтверждения с цитатами из каждого из перечисленных СМИ, а он утверждает, что я вру уже потому, что этого априори не может быть.
По-моему, для журналистов ленивых, не умеющих работать с информацией по-настоящему, такие заявления являются темником. Вот этой конкретной информацией Томенко словно спрашивает у них: понятно ли вам, как следует интерпретировать информацию?
— В Варшаве была озвучена необходимость «круглого стола», диалога между представителями разных политических сил. И при этом зачастую слышно, что государственный канал не предоставляет слово представителям оппозиции. Проблема может быть разрешена?
— Существует постановление ВР, согласно которому все представители всех депутатских групп и фракций выступают по УТ-1 согласно графика, который составляет сама ВР.
— Но это касается того эфирного времени, которое заквотировано за ВР. Но мы видим, что в информационных программах, не предоставляют слово другой стороне. Это управляемая демократия — как минимум. У нас так и не создана атмосфера, при которой для журналиста естественно брать вторую точку зрения.
— У меня есть результаты мониторинга. Если кому-то что-то «кажется», то я готов показать, какое количество раз г-да Ющенко, Тимошенко, Мороз и Симоненко появились в информпрограммах, и имели возможность высказаться по поводу того или иного вопроса, который обсуждался в парламенте.
— Как вы относитесь к созданию независимого профсоюза журналистов?
— К созданию профсоюза журналистов отношусь хорошо, а к созданию независимого — никак, потому что считаю, что невозможно создать абсолютно независимый профсоюз. Не бывает ничего независимого.
Избегаю в своей работе термина «независимый». Идея создания профсоюза журналистов хороша, потому что наш Союз журналистов, к большому сожалению, продемонстрировал полную импотенцию в обеспечении прав и потребностей журналистов.
— Вы имеете информацию о ситуации в Крыму, где редактора газеты в Евпатории обвинили в том, что он «заказал» депутата? (На момент выхода номера стало известно, что вчера Апелляционный суд Крыма отменил решение местного суда Центрального района Симферополя об аресте главного редактора газеты «Евпаторийская неделя» Владимира Лутьева и изменил ему меру пресечения на подписку о невыезде. — Ред.)
— Честно говоря, нет. Я могу воспользоваться лишь информацией правоохранительных органов. Кстати, кодекс чести профессионального журналиста должен включать понятие «тормоза». Ни в коем случае не должно быть выброса предварительной информации до окончательных выводов со стороны правоохранительных органов. Когда звучат преждевременные заявления, то сразу видно, что это политика. Я уже говорил по поводу дела Гонгадзе, что каждое утро, включая телевизор, про себя упрекаю тех людей, которые попрали все христианские принципы и создают на смерти этого человека политические пирамиды. Журналисты в последнее время считают, что если в событии нет трупов, то не о чем говорить. Журналисты инфицируют общество какой-то жуткой болезнью. В этом случае понятие свободы слова необходимо рассматривать гораздо шире. Кто- то спрашивал у общества, является ли для него проблемой недостаточное присутствие, например, Ющенко на экране? Наша оппозиция — это человек сто в парламенте — возмущается, что ее не показывают по телевизору. Но критерием отбора информации должна быть ее социальная значимость. У каждого есть право говорить, что он опекает чьи-то интересы. Власть в этой ситуации должна играть роль катализатора. Она должна подталкивать разные проекты к участию в этом тендере. Если власть делает это, то со своей задачей она справляется на «отлично».
— Что все-таки должна сделать власть, чтобы законодательное поле учитывало это движение, чтобы были смягчены правила бизнеса для СМИ? Чтобы иметь определенную свободу маневра в отношениях журналист-владелец? Чтобы отношения оппозиционных и провластных СМИ были не как между враждующими племенами, а коллегами, проповедующими разные точки зрения? Для этого ведь есть все возможности.
— Мы сейчас как регулировщики этого процесса. Мне говорят, что я указываю, что надо делать. Я не указываю что надо делать, а показываю, из чего можно делать. Сейчас к нам обращаются многие СМИ с просьбой прислать им наши пресс-релизы. Правда, из всего массива этой информации они используют всего 2% и при этом обкрадывают общество на 98%. Где же тогда свобода слова? Поэтому Управление, которое я возглавляю, выполняет и будет выполнять роль регулировщика массива информации о деятельности власти.
