По эмоционально-информационной насыщенности минувшие дни для России в полной мере можно назвать «украинскими». И не только потому, что федеральная властная элита проходила испытание Украиной, а широким слоям населения даже «пришлось» вспомнить, что «есть такое слово» в географическом и политическом лексиконе. Более того, даже если и не «попугали», то уж точно постращали им всяк его услышавших.
Важнее другое — пришло понимание, что Украина есть явление международного масштаба, а Россия получила прекрасную возможность посмотреться в зеркале своих межгосударственных отношений с ней. И не вина «зеркала» в том, что кто-то увидел не то, что желал...
В том, что договор ратифицирован, но не вступил пока в силу, имеется своя символика: Совет федерации РФ своими оговорками предоставил уникальную возможность именно Верховной Раде Украины поставить окончательную точку в этом затянувшемся процессе. Тем самым одновременно засвидетельствовать завершение фундаментального этапа становления украинской государственности. Вероятно именно поэтому так неистовствовал Юрий Лужков, грозя не то «страшным», не то «праведным судом» будущих поколений.
Но в свершившемся вскрылся и иной смысл — в тот же день Верховная Рада Украины подтвердила свое согласие на привлечение к уголовной ответственности Павла Лазаренко. Того самого, который, в одной ипостаси, в бытность премьером подписал с украинской стороны «черноморские соглашения» — последний камень преткновения на пути договора, в другой, ставши в глухую оппозицию к власти, приложил немало усилий для их компрометации.
Таким образом, парламент сделал достаточно для того, чтобы расчистить «завалы» на пути ратификации соглашений: о статусе и условиях пребывания ЧФ РФ на территории Украины, о параметрах раздела Черноморского флота, о взаиморасчетах, связанных с разделом Черноморского флота и пребыванием ЧФ РФ на территории Украины. Хотя не исключены определенные рецидивы «пещерного» мышления — уж больно много эмоций выплеснулось наружу, и любителям конфронтации для их пережевывания может не хватить и жизни.
УКРАИНА
В вопросах становления национальной государственности Украину, на первый взгляд, можно воистину причислить к баловням судьбы. Независимость и суверенитет, международное признание — все это, на первый взгляд, приходило как бы само собой, без силовых, а тем более кровавых разборок. В оценке такого рода вопросов, скорее всего, необходимо подходить с другой системой ценностей. И голодомор, и Чернобыль, и ядерное разоружение — возможно это та плата, которую Украина заплатила за ту «легкость», с которой решаются ее внешнеполитические вопросы. Возможно, что здесь наглядно срабатывает восточный принцип — «мягкое побеждает твердое», «слабое побеждает сильное».
Договор выводит Украину на новую фазу ее развития — наполнения установленных им «рамок» реальным содержанием. А это намного сложнее, чем борьба за что-либо. Здесь кроме везения необходима кропотливая квалифицированная работа, по которой мировое сообщество и будет судить о нашей цивилизованности. И на этом пути одно из важнейших дел — сломать устоявшийся стереотип восприятия украинской политики, приписанный украинцам российскими интеллектуалами еще в начале ХХ века во «Всеобщей истории», обработанной «Сатириконом»:
«Свобода была добыта и казаки загрустили.
— Что нам делать со свободою? — задали они Хмельницкому вопрос.
— Скучно с ней! — роптали старые казаки: когда нет свободы, за нее можно драться. Веселее тогда. А теперь что? И подраться не за что.
— Скверно, когда не за что драться! — соглашалась молодежь.
Казачество зевало от бездействия. Татары остались также безработными и уже подумывали о войне с казаками.
Хмельницкий видел это и наконец предложил:
— Давайте, братцы, отдадимся какому-нибудь государству!
— Ура, — закричали радостные казаки. — Вот это золотые слова.
— Отдадим Украину, а потом будем ее снова отнимать. Отнявши, снова отдадим, а отдавши снова будем отнимать...»
Как схоже описанное с тем, что предлагают и аналитики «Стрэтфорд Инкорпорейшн» с их сценарием возврата за «железный занавес», или российские национал-интеллектуалы с предложением отпустить Украину «на вольные хлеба» — потом сама «приползет и попросится» назад в Союз и многое другое.
Сатироконовский сценарий должен заставить задуматься и украинских «политических казаков», привыкших строить свою стратегию, вероятно и в преддверии ратификации «черноморских» соглашений, исключительно на конфронтационной основе.
РОССИЯ
С началом процесса ратификации Большого договора, образно говоря, Россия вступила в «борьбу» сама с собой. Включились глубинные потаенные источники, питающие древо российской государственности, всколыхнулись все политические силы. По форме принятие договора — результат не столько украинско-российских компромиссов и договоренностей, сколько соглашений в рамках российской властной элиты. И теперь этот процесс «выплескивается» вначале в партийные, а после и народные массы.
Прежде всего России придется «втискиваться в рамки» осознания того, что Украина уже «не ее», что это такое же самостоятельное государство, как Китай. Болезненный процесс. Болезненный и потому, что «обрывается» последняя «нить», дававшая надежду на возрождение Советского Союза. Ушел в прошлое украинско-российский договор 1990 года, признававший границы, но только в составе СССР. В этой связи, вероятно, не случайно Крым — этот самый «острый» фактор украинско-российских отношений до последнего времени оставался верным носителем идеи возрождения Союза (за что большинство крымчан и поддержало коммунистов на последних выборах).
Теперь уже России придется пройти «испытание» Крымом. Вероятно, в такой же мере, как с началом 90-х крымский «сепаратизм» стимулировал пребывающую «в нирване» украинскую властную элиту активизировать работу по государственному строительству, а в конце 90-х начать бескомпромиссную борьбу с преступностью, проникшей во власть. Сможет ли Россия с положительным политическим и морально-нравственным сальдо выйти из того крымского «тупика», в который ее загоняет Лужков и Ко? Хочется верить, что Лужкову все же не удастся поднять Россию на «защиту» Крыма и Севастополя и тем более «научить украинцев, как надо любить россиян» и в Москве, и за ее околицами.
В 1653 году последний Земский Собор принял решение о союзе с Украиной. Это было непростое решение — предыдущий Собор подобное решение отклонил. Символично, что именно с решением «украинского вопроса» Земский Собор, как «островок» демократии, «утонул» в безбрежном море российского абсолютизма. В следующем 1654 году союз русского царя с украинским гетманом был заключен.
Жизнь своеобразным образом зеркально отразилась: спустя 343 года уже двумя президентами подписан Большой договор, судьба которого передана в руки парламентов. Станет ли договор той стартовой площадкой, которая стимулирует реальный переход российской власти от авторитаризма к демократии и свободе — покажет время.
А пока, последнее слово за украинским парламентом.
