Нам, простым смертным, часто бывает мучительно трудно продраться сквозь научную терминологию экономических трактатов и комментариев. Однако для тех из нас, кто живет собственным заработком, они представляют жизненный интерес, поскольку имеют отношение к нашему экономическому выживанию. Поэтому стоит хотя бы попробовать разобраться в этом отнюдь не развлекательном чтиве. Отличный пример — статья профессора Анатолия Гальчинского «Растем?», опубликованная в «Дне» 10 декабря с.г. Главная ее мысль — нынешний высокий темп экономического роста в Украине вряд ли окажется устойчивым, а инвестиций явно недостаточно, чтобы поддержать темпы роста, которые позволят Украине приблизиться к уровню развитых стран Европы, в которую она хочет интегрироваться. Для этого есть несколько причин. Главная из них — Украина нуждается в реиндустриализации, поскольку существующую в ней промышленную базу необходимо обновить, чтобы она стала конкурентоспособной. Однако для этого требуется гораздо более высокое пропорциональное соотношение между инвестициями и потреблением, нежели существующее на данный момент. Все это верно, однако профессор не упомянул еще о нескольких моментах.
В 1994-м издательство «Основи» выпустило брошюру «Украина: социальная сфера в переходный период. Анализ Всемирного банка», в которой говорилось, что Украина тратит больше, чем может себе позволить, в частности в социальной сфере. Однако потребление — это нечто гораздо больше, чем просто потребительские затраты. В широком смысле оно подразумевает, что люди, производящие товары и услуги, поддерживают тех, кто их не производит или производит меньше, чем потребляет. Имеются в виду не только пенсионеры, которым часто едва хватает на хлеб, но и чиновники, у которых было целых десять лет, чтобы придумать обоснование необходимости своей должности, и управляющие советских «предприятий» (которые по большей части не стоит путать с бизнесом). Они берут кредиты, тратят их в основном на премии руководству, а впоследствии обнаруживается, что предприятие неспособно вернуть деньги. Деньги уходят и на скрытые субсидии заводам, построенным в нерыночных условиях, и вследствие этого зачастую крайне неэффективным; на коррупцию госчиновников, которые слишком многочисленны, чтобы государство могло платить им достаточно для предотвращения коррупции; на дезинвестиции, т.е. перевод того, что удалось выдавить из украинской экономики, на оффшорные счета. Необходимость реиндустриализации, о которой говорит профессор Гальчинский, вызвана не только тем, что существующие производственные мощности устарели и нуждаются в замене, как это было в странах-пионерах промышленной революции. Дело еще и в том, что даже на момент их постройки они существовали в мире фиксированных цен, т.е. изначально были сконструированы без учета реальной себестоимости продукции.
В 1994-м я писал в журнале «Политическая мысль», что следует сделать две вещи. Первая — промышленная «сортировка» по примеру французской методики сортировки раненых во время Первой мировой войны. Их делили на три группы: те, кто умрет независимо ни от чего, те, кто в любом случае выживет, и те, чьи жизни можно спасти, сосредоточив на них усилия медиков. В экономике первая группа должна обанкротиться, второй надо разрешить зарабатывать деньги, а третья должна стать фокусом усилий, предпринимаемых с целью их спасения. Вторая вещь — фундаментальное переосмысление роли государства в обществе и уменьшение ее соответственно тому, сколько на самом деле может вынести экономика. Это должно означать не только прекращение приема на госслужбу новых людей (попытки уволить бюрократа чаще всего бесполезны) и заполнение вакансий путем перевода людей из других ведомств, но и резкое сокращение избыточного регулирования, тормозящего экономически продуктивный бизнес. Также необходим разрыв удобных приятельских отношений между представителями власти и промышленности, наименее эффективной в смысле продуктивности и наиболее эффективной в обдирании западных инвесторов, оказавшихся достаточно наивными, чтобы довериться местным партнерам.
Однако на самом деле никто не ожидает, что в год выборов политики станут говорить всю правду, рискуя поражением. Не стоит даже и пытаться начать делать что-то хорошее, пока политики в основном озабочены тем, чтобы говорить то, что от них хотят услышать. Конечно, с политической точки зрения всегда проще сэкономить на тех, кто относительно бессилен — на пенсионерах, здравоохранении, образовании, науке, простых рабочих, — чем на тех, у кого достаточно силы и влияния, чтобы защитить свой кусок пирога. Однако то, что правильно с экономической точки зрения, и то, что легче сделать с точки зрения политической, редко совпадают. Даже в лучшие времена политики всегда ограничены политическими реалиями, с которыми вынуждены иметь дело. Поэтому часто оказывается, что поступить объективно правильно попросту невозможно по политическим причинам. Более того, как я попытался указать в журнале «Сучасність» за 1997 год, украинский политический и социальный процесс определяют глубоко дисфункциональные структуры, унаследованные от советского периода. Однако уже настало время начинать работать с тем, что мы имеем — хотя бы после выборов. Возможно, стоит даже начать думать о том, что следует сделать, чтобы в перспективе увеличить спектр политически возможного.
