Вызовы или угрозы?

Вчера в столичном Украинском доме состоялись первые президентские слушания на тему: «Вызовы, рожденные свободой». Президент решил посоветоваться с известными и уважаемыми в стране людьми — как решать проблемы, очевидные уже и для власти. Одну из них очертил ведущий слушаний, первый заместитель главы Секретариата Президента Иван Васюник: «В Украине стала легитимной декларативная политика. Мы научились подписывать пламенные документы, однако, подписывая их, держать что-то, то есть фигу в кармане, понимая, что не обязательно выполнять их, или на второй день можно делать все с точностью наоборот... Украинская демократия — уникальное явление, так сказать, демократия одноразового использования народа во время выборов».

В реальности первые президентские слушания походили, скорее, на большой круглый стол. Но само их проведение, а также заявленная властью готовность искать «новые формы гражданско-государственного диалога» — факторы, безусловно, положительные. В ходе слушаний обсуждалась, в частности, концепция стратегического совета по развитию госполитики при Президенте Украины, которому и планируется поручить дальнейшее налаживание открытого диалога Президента с обществом. Виктор Ющенко, который открывал и закрывал пленарное заседание форума, пообещал учесть услышанное при подготовке ежегодного президентского обращения.

Самыми, пожалуй, сильными были выступления на слушаниях министра экономики Украины Арсения Яценюка и писательницы Оксаны Забужко. Тезисы выступления О.Забужко «День» предлагает вниманию своих читателей.

После революции новая власть унаследовала страну, находящуюся на пороге гуманитарной катастрофы. По индексу гуманитарного развития Украина занимает в Европе 80-е место — третье с конца. Главное национальное богатство каждой страны — ее люди, их способности и потенциалы — растрачивалось и продолжает растрачиваться варварским, «постсоветским» образом.

За все годы независимости Украина так и не выработала (и не собиралась вырабатывать!) самостоятельную гуманитарною политику — ни информационную, ни культурную. У постколониального, а ментально — советского, украинского чиновничества вообще не было понятия, что эта сфера в независимой стране принадлежит к таким первоочередным государственным приоритетам, как политика экономическая, фискальная или внешняя (известен курьез, когда один из кучмовских гуманитарных министров был приглашен выступить на восточноевропейском форуме по вопросам культурной политики, и наш чиновник простодушно рассказал международному содружеству о том, что политики должны быть «культурными», — даже не догадываясь, что словосочетание «культурная политика» может иметь какой-то другой смысл). Все, что делалось в этой сфере украинским государством, — это развал старой, еще советской инфраструктуры и ничем не ограниченный пир на ее руинах — в виде распаевания бюджетных средств по собственным карманам. Все, что делалось в этой сфере украинской нацией, делалось не благодаря, а вопреки государству, — в режиме самодеятельных «партизанских» инициатив. В результате такого «самодеятельного» развития Украина за годы независимости выпала из числа культурных наций.

Эта катастрофа прошла незамеченной и для новой политической элиты, пришедшей к власти вследствие оранжевой революции — пришедшей без четкой программы гуманитарных реформ, искренне отождествляя «гуманитарку» с социальной сферой, то есть с увеличением доходов населения (это логика не XXI, а XIX века, — доинформационных времен, когда еще считалось, что ликвидация материальной нищеты автоматически приведет к ликвидации и нищеты духовной: лишь в ХХ веке цивилизация пришла к пониманию, что это сферы несовпадающие, хотя и взаимосвязанные). Масштаб этой духовной нищеты, в которую скатилась страна, до сих пор не определен. С уверенностью можно утверждать только то, что ее «культурные политики» сумели в исторически сжатые сроки проделать колоссальную разрушительную работу. Информационное пространство нации — то, без чего невозможно ее политическое единство и формирование самой национальной идентичности, — было раздроблено, распаевано и в значительной степени отдано на откуп бывшей метрополии, чтобы та распространяла на наших землях свое идеологическое влияние как хочет.

(При этом информационная изоляция Украины от остального цивилизованного мира осталась на уровне 1991 года). Почти полностью был отдан соседнему государству национальный книжный, кино, аудио-, видеорынок. Миллионы украинских граждан посажены, в лучшем случае, — на мизерный духовный паек «с соседского стола», в худшем — вообще физически лишены доступа ко всем духовным ценностям, — чем довели нацию до уровня туземного племени, щедро обеспеченного разве что рекламой «огненной воды» да еще ритуальным пением и танцами а-ля Киркоров — Басков. Бездумно растранжирен интеллектуальный потенциал нации, ее мозги — десятки тысяч высококвалифицированных специалистов, которые вследствие продолжающегося с 1990-х «брейндрейна» растеклись «по чужим странам» (и для возвращения которых на Родину до сих пор не было со стороны государства ни одного движения!), украинская невежествократия попробовала компенсировать на уровне своего понимания, — ускоренным темпом штампуя дипломы «доцентов с кандидатами» и «проффесоров» с двумя «ф», как когда-то большевики свою «красную профессуру». В результате институционная украинская наука стала стремительно деградировать, превращаясь в бизнес по торговле дипломами, — на фоне повального, и далее прогрессирующего падения качества образования на всех уровнях (по всем международным рейтингам ни один украинский университет не входит ни в первую мировую тысячу, ни даже в первую европейскую сотню лучших университетов, — когда говорим об успехе экономических реформ в Польше и странах Балтии, стоит помнить: одна из причин успеха — в том, что тамошние университеты среди лучших все же значатся, и книг на душу населения там издается в несколько десятков раз больше, чем в Украине).

Следовательно, духовно — интеллектуально, информационно, культурно — Украина себя сегодня не обеспечивает. Все ее гуманитарные показатели — на уровне не европейских стран, а бывших колоний третьего мира. Скрыть это невозможно — одна-единственная постыдная эскапада наподобие той, что наши «культурные» чиновники «выкинули» на Франкфуртской ярмарке-2005, способна нанести абсолютно непоправимый удар по имиджу страны, в значительной степени сведя к нулю и позитивный образ Майдана, и все заверения руководителей государства на международных саммитах о вроде бы «европейской нации» (то, что позитивный имидж каждой страны создается, в первую очередь, за счет государственной пропаганды ее культурных достижений, для новой власти еще также не стало аксиомой). Но самая большая угроза 14 лет нашего культурного колониализма — не «внешняя», а «внутренняя»: в этих условиях невозможна ни национальная консолидация, ни создание политической нации. Лишенный доступа к знаниям в самом широком смысле, украинский гражданин не может даже знать, чем ему гордиться, — чувство, без которого не бывает полноценного гражданства. Не имея доступа к собственному культурному наследию (ни одного собрания произведений классики за 14 лет, ни одного музея, который бы отвечал современным требованиям и т.д.), очень плохо зная историю и прошлую, и современную (пример — медиальная презентация Майдана), никогда не слышав имен тех, кто составляет славу национального пантеона, лишенный общенациональных информационных институтов гражданского сообщества (без печатного органа, подобного «Figaro», «Spiegel» или «New Yorker», невозможна консолидация образованных слоев в масштабе всей страны), — одним словом, без культурной идентичности — украинский туземец оставит своих племенных вождей играть скальпами политических противников — и выигрывать выборы не в диалоге с собственным народом, а в шахматных партиях с политтехнологами иностранных государств.

Это не «вызов, порожденный свободой», — это угроза, порожденная рабством. Угроза будущему нации, имеющей, наверное, самую трагическую историю в Европе, — и которая во всех испытаниях сумела сохранить удивительно достойную моральную силу и душевное здоровье. Не стоит испытывать, насколько хватит этих сил и здоровья в условиях того духовного голода, в которые она поставлена, — лучше вовремя исправить приоритеты: с колониальных — на государственнические.