Талантливый российский писатель, диссидент и патриот, депортированный в свое время коммунистической властью из родной страны, редактор известного журнала «Континент» Владимир Максимов писал: «Весь опыт мировой истории свидетельствует, что любая национальная энтропия, разрушение этнических цивилизаций, исчезновение с лица Земли народов и государств всегда начиналось с утраты языковой культуры, с отказа от языковой самостоятельности, с капитуляции перед языковой экспансией... Каждая страна и любой народ имеют право защищаться от любой экспансии, в том числе и языковой, всеми средствами, которые он имеет. Язык — гарант нашего национального и государственного самосохранения. Утратив его, мы утратим не только Отечество, но и самих себя».
Чрезвычайно своевременные слова, которые следовало бы отчеканить на одной из стен в зале заседаний Верховной Рады.
Можно лишь приветствовать действия отдельных политических групп или граждан, выступающих в защиту языка и развитие национальной культуры в своей стране. И совсем другое дело, когда те или иные граждане начинают требовать особого отношения к языку и культуре определенных этнических групп в других странах. Французы, например, с юмором, а то и с возмущением реагировали бы на попытки англичан, немцев или россиян требовать особого (а то и официального) статуса для английского, немецкого или русского языка во Франции. А вот некоторые политические и культурные деятели в России (да и не только в России), игнорируя нормы политической корректности и законности, требуют предоставить русскому языку в «странах ближнего зарубежья» статус официального или даже государственного языка.
А как бы реагировали в России, если бы официальные немецкие представители ставили вопрос о предоставлении немецкому языку статуса государственного в Восточной Пруссии, т.е. в современном Калининграде? Или финны начали бы требовать предоставить финскому языку статус официального на бывших своих территориях, которые отошли к России после Второй мировой войны? Несомненно — такие действия немцев и финнов вызвали бы в России возмущение и негодование.
В заключение напомним, как обстоит дело с аналогичными проблемами в таком конгломерате народов, как США. Говорят, что когда принимали конституцию Соединенных Штатов Америки, английский язык как официальный, в противовес притязаниям немецких эмигрантов, прошел с перевесом всего в один голос. С того времени американские власти жестко придерживаются принципа единого государственного языка. Безуспешными, в частности, оказались и недавние попытки испаноязычной части населения США добиться предоставления испанскому языку статуса официального. А не так давно, осенью 1998 года, Сенат США в очередной раз подтвердил: единым официальным языком на территории США является английский. Издан и соответствующий Билль, согласно которому вся официально-административная информация и в дальнейшем будет печататься лишь на английском языке.
Это никоим образом не ущемляет ни испанского, ни китайского, ни французского, ни многих других языков, которые распространены в этой стране. Пользуйтесь этими языками в быту, в приватных, но не государственных учреждениях, организовывайте свое образование, издание газет и книг. Но, подчеркивалось в решении Сената, культурно-образовательное разнообразие страны не должно способствовать дроблению населения на оторванные друг от друга части и частички. Именно для этого и необходим общий официальный язык. Как подчеркнуто в решении Сената, английский является связкой, которая способствует собиранию страны воедино.
В американской прессе отмечались и другие нюансы в аргументации указанного решения. В частности то, что официальное двуязычие содействовало бы лишь хаосу и излишним хлопотам, увеличивало бы финансовые затраты, способствовало бы потере американского единства.
Так какие же могут быть разговоры о двуязычии в Украине? Или, может быть. Украина более стабильное и более богатое, чем Соединенные Штаты Америки, государство? А скорее всего у тех, кто говорит о двуязычии в Украине, несколько иные намерения, несколько иные желания и несколько иные планы, чем забота о «русскоговорящих».
