Что было, то и теперь есть, и что будет,то уже было — и Бог воззовет прошедшее.
Отрицание доктором философии Владимиром Шкодой ( «Сомнительная ценность и притягательность истории», «День» №154 от 28.08.02 ) ценности истории вызывает недоумение. Читаем: «В условиях интенсивной социальной динамики, непрерывных и явных изменений утрачивается значимость общественной памяти... нет нужды оглядываться назад, чтобы понять, как действовать сегодня. Прошлое уже ничему не может научить. Оно теряет общественное значение». Но кто сказал, что «социальная динамика» (что это такое?) сегодня выше, чем во времена, скажем, Александра Македонского, Реформации или Первой мировой войны? Все мировые религии, в т.ч. и христианство, постоянно проводят одну и ту же мысль: история в определенном смысле постоянно возвращается «на круги своя». Вспомним диалектический закон «отрицания отрицания», или «восходящей спирали», когда каждый последующий виток развития как бы повторяет предыдущий, но на более высокой ступени.
В чем ценность истории как феномена культуры? Это социальная практика для любых, даже самых модерных, теорий, а также ключ к пониманию будущего, потому что иных таких практики и ключа просто нет. Любому индивиду и социуму в целом присуще глубоко укорененное в психике стремление не просто познать будущее, но создавать его. И аргументы В. Шкоды не отвергают, а, скорее, доказывают социальную значимость исторического опыта и для настоящего, и для будущего.
Не соответствует истории заявление о том, что США не имеют исторических корней. Корни американской культуры находятся там, где им и положено быть, — на других континентах. Африканское влияние видно уже хотя бы в джазе-бите-роке-рэпе etc. Американские «пионеры» — это следствие пуританской эмиграции, начавшейся после Реформации. Реформация по Лютеру — тяга к свободе и автономии от феодально-церковных уз, но и акцент на порочности, ничтожности, беспомощности и подчиненности. Реформаторы по Кальвину считали себя избранниками, а остальных — проклятыми Богом. Отсюда вырастают современные демократии англосаксонского образца со всеми их противоречиями (Эрих Фромм). Макс Вебер описывает протестантов как бесцветных, упорных людей, послушных и работящих, единственной дозволенной эмоцией которых было ощущение суровости жесткого, бесцветного, чуждого и скучного мира, что компенсируется потребительско-масскультовым психозом. Отцы-основатели США воплощали идеи Просвещения; что из этого вышло — другой вопрос. История вполне объясняет психотип, монополизм и современный империализм США, а также траекторию их движения в ближайшем будущем. А мнение о том, что Америка возникла на пустом месте, есть научно-обывательская метафизика, опровергаемая социально-исторической практикой. Но это — частности.
Все серьезные мировоззренческие системы направлены на преодоление разобщенности фрагментарных знаний о Мире для создания цельного представления об Универсуме и месте человека в нем. Здесь следует выделить, как минимум, иудеохристианство, ислам, буддизм, даосизм, а также Гегеля, Канта, Маркса. Все они обращены к прошлому, будущему и их связи через настоящее. И другого быть не может в Мире, где, пожалуй, главной осью координат объективно является время.
Именно бурные исторические события Первой мировой войны привели Фрейда к отказу от абсолютизации самосохранения\сексуальности и выделению разрушительности в глубинах психики. Психоаналитики осознают, что причины большинства психологических фактов следует искать в истории индивида и общества. Это позволило психоанализу превратиться из банальной терапии неврозов у добропорядочных обывателей, которые «бесятся с жиру» в своей тусклой и тоскливой жизни, в одно из самых мощных культурологических явлений. Появляются знаменитые архетипы и «коллективное бессознательное» Юнга. Здесь же социальная характерология и общая концепция человека Фромма, опирающаяся также на идеи Маркса об «иллюзиях сознания» и отчуждении. Оказалось, что и ныне критикуемый марксизм, и толком не понятый психоанализ убедительно показали, каждый по-своему, что индивиды, их группы и социум в целом часто есть далеко не то, что они сами о себе пишут, говорят, думают и поют в песнях, а психика оперирует не категориями окружающего мира, а своими представлениями о нем, а это далеко не одно и то же.
Существует диалектически противоречивое единство абсолютной и относительной истин. К абсолютной истине психика стремится вечно, в этом и заключается движение мысляще-чувствующей психической материи. Окружающий мир также существует в движении, он непрерывно расширяется, и психика не успевает за ним. Эта извечная борьба и представляет собой содержание познания. На каждом промежуточном этапе психика ухватывает частичную картину, которая с определенной точностью отображает мир. Это и есть относительная истина, которая на определенном этапе познания есть истина, но по отношению к абсолютной истине есть заблуждение, хотя и стремится к ней, являясь частью ее. Познание Абсолютной Истины или Универсума во всем его постоянно увеличивающемся многообразии — вот цель мирового процесса, но это не конечная цель, как утверждает В. Шкода, а цель бесконечная (!). Эта Бесконечная Цель, она же Абсолютная Истина, она же Законы Бесконечного универсума или космоса, и есть тот Бог или Царство Небесное, о котором много говорят, не понимая толком, что это такое. А без истории, ее проекции в настоящее и будущее, эта истина непознаваема, ибо для обкатки наших представлений о Вселенной другого «полигона», кроме исторической практики, в природе не существует.
Действительно, все серьезные европейские философские системы после Просвещения воспроизводят библейское разделение истории человечества на три периода: блаженство в Раю до грехопадения, мучения на проклятой Богом земле после грехопадения, будущую жизнь в Царстве Божьем. Нечто подобное можно найти в других религиях. Фромму удалось более или менее удовлетворительно объяснить это как всеобщий закон развития мысляще-чувствующей психики и ее взаимодействия с развивающимся Миром.
В 3-ем стихе Книги Бытия изгнанный из Рая после грехопадения человек ощущает себя чуждым в мире, отчужденным от природы, себе подобных и от самого себя (вот он — Маркс!). Он враждебен природе: «вражду положу между тобой (змеем) и женой, и между семенем твоим и семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту». Он враждебен земле и обществу, из которых добываются средства к существованию: «проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее... в поте лица будешь есть хлеб свой». Мир всегда был враждебен человеку. Но до падения, в Раю, человек не осознавал этого, ибо еще не стал человеком. Грехопадение — это превращение твари в человека через осознание самого себя! Чтобы стать человеком, постичь Закон Бесконечного Мира или, если угодно, Закон Божий, следует ощутить разобщенность между собой как субъектом и Миром как объектом и преодолеть эту разобщенность.
Важнейшую роль в библейской историософии выполняют Пророки, которые выводили будущее из прошлого через настоящее не в силу сверхъестества, а потому, что имели развитые ментальные способности. Исходя из своего понимания законов неживой природы, живой психики и истории, Пророки указывали на возможные альтернативы будущего. Фромм — большой знаток Талмуда и Ветхого Завета — как- то сказал, что чтение Пророков может дать больше, чем ежедневная «трескотня» телеканалов и прессы.
В. Шкода трактует понятие «мутации» Дарвина как случайное, перечеркивающее исторически закономерное. Дарвинизм не является и не может являться «могильщиком» философии истории, ибо случайность есть лишь непознанная бесконечная закономерность. Это азы диалектики, это все тот же «ленинский электрон». И именно история говорит нам, что любой случай в процессе познания перерастает в закон.
Человечество по глупости уверовало, что историческое развитие — это обязательно прогресс и благо. Возвращаясь к упоминавшейся «восходящей спирали развития», приходится констатировать, что искривление представлений о мире не обязательно поведет вверх по спирали, а может повести вниз, в сторону, к топтанию на месте. Этим объясняется боязнь Френсиса Бэкона, «что время в своем течении изменяет все к худшему». Именно здесь опять возникают Пророки, которые постоянно пытались вернуть людей на путь Законов Божьих или, в других терминах, к следованию законам природы вокруг нас и психологическим законам внутри нас (Спиноза). Они напоминают, что за кажущимся многообразием скрывается Единство, оно же Всеобщий Закон Бесконечного космоса, он же Бог, а социум постоянно норовит поклоняться не Богу, а идолам, которые суть творение рук (мозгов) человека, виртуальная реальность (просто бесконечной реальности мало, что ли?). Все это есть абстрактные идолы, Богом или Всеобщим Законом не предусмотренные, но человек с тупым упорством этому поклоняется.
Перед человечеством стоит самый трагический вопрос: «куда мы идем — к продолжению или к концу?» Недавний Саммит Земли в Йоханнесбурге подтвердил, что человечество, как и тысячи лет назад, несмотря на «интернеты» и «шаттлы», не может выбрать между варварством и разумом. В этих условиях отказ от исторического опыта есть сумасшествие. А закончить следует словами Эриха Фромма: «Мы продолжаем весело идти по необъяснимому пути, как будто нам не хватает ума понять, куда он ведет». Похоже, что таки не хватает!
