Итак, об интеллигентности. Не об «интеллигенции» — не имею никакого намерения возвращаться к этой теме, которая уже дискутировалась в «Дне». К тому же я вполне согласен с уважаемым профессором В. Войтенко: понятие «интеллигенция» абстрактное и бессодержательное, а об интеллигентности как черте личности, человека с хорошим воспитанием, который уважает себя и в той же мере других, — об этом хочу сказать несколько слов. А может, затрону каким-то образом и «провинциализм»...
Сошлюсь на два примера, которые надолго остались в памяти.
В юношеские 50-е годы выпало мне жить в древнем городке, Старом Самборе. Знал здесь семьи Скипакевичей, Сенет, Ровдичей, Зибликевичей, Сигеричей... Мебельщик, учитель, портной, мясник... Корни этих родов достигали, наверное, еще княжеских времен. Знал старших мещан, еще довоенного воспитания.
...Как-то в буфете чайной «общепита» появились первые закарпатские помидоры, и пожилой господин (бывший уездный писарь, а потом обычный бедный советский пенсионер) стал в очередь купить полкилограмма. На весах вышло четыре штуки, один с подгнившим боком. Он, покупатель, кладет его на прилавок, а буфетчица — опять на весы. Вежливо говорит ей: «Госпожа, я вам за здоровые помидоры плачу». Кто-то в очереди заворчал, мол, «да дай ему другой, мне посчитаешь». Нашел того своим удивленно-печальным взглядом и... без покупки вышел на улицу.
Его достоинство было унижено дважды, а «скандалить» было для него дикостью.
От одного из таких, опытного портного из довоенных, получил в подарок монографию «Деякі інституції звичаєвого права в Старо-Самбірщині», написанную бывшим местным адвокатом Иваном Максимчуком. Пожилые мужчины помнили его, называли «паном меценасом». Они, тоже мастера своего дела, почитали его как равного себе — тоже мастера своего дела и человека честного.
Они были воспитаны и уважали воспитанность (интеллигентность) в других, тех, кто рядом. Ибо человек может «любить», почитать или наоборот, «не любить» того, кого знает, а не кого-то незнакомого, пусть даже с «высокой должностью».
Пример второй. Уже в так называемые «наши», хотя все еще обозначенные совковостью времена, в другом городке, пригласил меня знакомый историк-краевед на презентацию своих первых книжечек. Городок только что отметил 850-летие первого летописного упоминания о нем. Издания местного историка интересны, насыщены многими не знакомыми широкой общественности фактами. Автора собравшиеся в читальном зале библиотеки знают давно. Поэтому посматривают на него кто с любопытством, а кто и немного скептически. Мне уже приходилось слышать от таких о своем: «Если ты такой мудрый, то почему до сих пор не во Львове или Киеве?» Они могли почитать только того, кто пробивался выше, делал карьеру, и «не признавали» знакомого, который рядом.
Такие не уважают прежде всего себя, а посему и других.
...Что-то очень ценное угасало незаметно в людях за последние десятилетия. И угасание это продолжается.
Но выделяются и другие, наделенные интеллигентностью, самоуважением, интересом к миру. Как тот историк-краевед и несколько его товарищей. Как мой младший друг, который интересуется Самуельсеном, Хаеком, Поппером, «заглядывает» в Интернет и ценит компьютер не как орудие бездумной игры... Издавна ведь известно, что можно быть безнадежным провинциалом, живя в большом городе, — и не быть им в малом.
Поэтому и показываю знакомым юристам эту уже пожелтевшую книжку старосамборского адвоката, вспоминаю услышанное о нем — человеке интеллигентом и достойном. И о тех Скипакевичах, Сенетах, Ровдичах...
