Черновчанин Сергей Гапляк , историк, написал в «Дне», № 138 об украинском кризисе идентичности и о том, что мешает преодолевать его на пути к свободе и национальному возрождению. Он откровенен в высказываниях. Вот сжатое обобщенное изложение сказанного им.
Борьба за свободу и самостоятельность является основным содержанием национальной истории. Длительное, на протяжении веков, иностранное господство в Украине, включительно с империей под названием «СССР», не только устраняло украинский этнос от процесса перераспределения материальных благ, но и отрывало поколения украинцев от духовного достояния своих пращуров, проводило свою языково- культурную экспансию, которая скрыто, тихо продолжается до сих пор; последовательно сужало сферу применения родного языка, распространяло идеологию малороссийства, плодя отщепенцев и оборотней. В результате население Украины не осознает себя целостным сообществом — нацией. Существует некая «коммуна», части которой ориентированы на внеукраинские центры влияния. Но в нашей истории есть также героические страницы борьбы за свободу и независимость, и одна из них, еще памятная, связана с борьбой УПА. Есть национальные герои, и их пример должен вдохновлять нас, а не какая-то чужая слава.
Мнение С. Гапляка разделяют многие украинцы, может, миллионы, и не только западных, о чем свидетельствуют и письма в «День». Вот хотя бы письмо киевлянина Леонида Иваненко , помещенного в № 162 от 7 сентября .
Не было намерения что-то свое высказывать на эту тему. Побудил к этому Александр Карпец, его развернутый отзыв в «Дне» №161 на письмо черновчанина, с публицистическим выходом помимо сказанного господином С. Гапляком. Уважаю господина А. Карпеца, его желание быть современным. Мы не знакомы лично, оба часто печатаемся в «Дне», иногда рядом, и хотя «Платон мой друг», но истина... у нас разная.
Начал оппонент с того, что написанное черновчанином является «концентратом мифологем», эмоциональным взрывом «коллективно несознательного»; что «оценки С. Гапляком нашей истории вполне отражают современную какофонию новоукраинской ограниченности общественного мнения, которая встала на место бывшей советской ограниченности».
Не обойдусь-таки без короткого отступления, а сказанное выше прокомментирую впоследствии.
А. Карпец явно тяготеет к философскому подходу, психологии, дефинициям, даже когда пишет: «Оставим философию и психологию, в первую очередь потому, что диалектика Гегеля- Маркса, аналитическая психология Юнга и их глубинная связь всегда трудно воспринимались».
Почему же, воспринимать можно, это же не только для «избранных».
Также и то, почему немец Шопенгауэр, и не только он, менторскую философию немца Гегеля, вместе с ее диалектикой, считал такой, которая не несет новые знания, а «завораживает словами», называл ее «интеллектуальным шарлатанством», «эпохой интеллектуального бесчестия». Каких-нибудь полвека назад это повторил К. Поппер, признанный философ научного метода, автор известного труда об открытом обществе и его врагах (открытое, то есть общество гражданское). Он также говорил о тщетности «улучшения» определений (дефиниций), ограниченности психологии в описании общественных явлений, которые не сводятся к психологическим, они детерминированы различными факторами реальности и логикой ситуации.
Этим и закончу это вынужденное «философское» отступление. Вроде бы лишнее, а знать полезно.
Пойдем далее, вернувшись назад, к «мифологемам» с «какофониями».
Смею сказать: длительное господство в Украине иностранцев, чужого закона, обычаев и духа, господство того, что уже на нашей памяти было названо «империей зла», со всеми негативными последствиями, которые отзываются до сих пор и среди которых комплекс второсортности — только одно из проявлений национального зла — это не какие- то выдумки, не миф, господин А. Карпец. И вы это, наверное, знаете, разве что не хотите «дразнить»... Кого?
Но что делать с этим, ведь делать что-то надо.
Наши западные соседи из бывшего «соцлагеря», славяне в том числе, как известно, отказались от навязанного им «большим восточным братом» прошлого, его кадров, орденоносцев и «оруженосцев»; его режим всегда считали чужим и порабощающим, хотя у них также были свои «отщепенцы и оборотни». Они освободились от них, применяя люстрацию, и это было и есть для них, более успешных во всем, составляющей национального возрождения — духовного, политического, экономического. Это не значит, что у них нет «левой идеи», как и в Западной Европе, но она — европейская, западная, рыночная, демократическая, плюралистическая и довольно либеральная. Не «режимная» и не олигархически- клановая. Правая идея — так же.
Поэтому ситуация там иная, и либерализм имеет другую логику.
А что мы? Как с нашим возрождением, может, и рождением заново, не изувеченными национально?
А. Карпец нервничает, что «некоторые отечественные и зарубежные «эксперты» (в кавычках, не иначе) высказываются в том духе, что «Украина, мол, является «незаконченным проектом». В его обширном, эмоциональном, с язвительными эпитетами С. Гапляку и «всем им», тексте и намека нет на то, что «украинский» режим красных комиссаров, чекистов и гулагов — не украинского, а московско-большевистского происхождения (в известно по чьему указанию и где созданной КП(б)У в начале ее «рождения», в 1918 г., было только несколько этнических украино-малороссов); что этот режим был в Украине чужим и порабощающим, поэтому и произошло у нас то, что называем «расстрелянным возрождением».
«Диалектическая» идея А. Карпеца — и бездискуссионно! — такова: «женить» горькое прошлое (и плохое нынешнее) на украинском будущем. Патриотических украинцев — на отступниках и оборотнях... «Женить» без всяких условий, не допытываясь, чье будет сверху и что из этого получится. Если получится что-то, и «свадьба» состоится... Ну да, «танцевала рыба с раком...»
Говоря о необходимой Украине консолидации, об объединяющих словах и делах, имею в виду несколько иное. Единство тех, кто может и должен объединиться. Для добра Украины, ее национального возрождения и развития, в одном русле с западными соседями, а не спиной к ним. Патриотический изоляционизм неприемлем!
Для Александра Карпеца неприемлемым является мнение о народе как о единстве, он иронизирует, мол, «это когда все отарой бегут в одном направлении». Следовательно, «диалектически правильно», когда различные части народа (нации) бегут в разные стороны, то есть разбегаются? Очень красивая перспектива... Посоветовать бы такое полякам, немцам, французам, или тем же россиянам в России. Оно и Гегелю не подошло бы, вдохновителю «нового трибализма» и «зова крови»...
Не путайте разные понятия. Партийная неоднородность, различие партийных симпатий, деление на «правых» и «левых», демократов и республиканцев, либералов и консерваторов — явление нормальное и понятное, как и посменная победа на выборах и тех, и других. Или скажем, другое: экономические интересы местного населения, традиции, обычаи в разных регионах в чем-то различны, и меня не пугает возможный федерально-самоуправленческий строй Украины. Единство нужно в чем-то другом, высшем — в том, что делает нацию нацией, не дает ей рассыпаться, выродиться, по собственной глупости, национальному нигилизму и беспамятству или для чьих-то внеукраинских интересов постепенно самоликвидироваться.
Закончу с оптимизмом и верой в то, что мрачный сценарий не осуществится. Потому что равнодушных становится все меньше. Среди молодых украинцев также. И это хороший знак.
