23 августа исполняется 125 лет со дня рождения талантливого фантаста и романтика Александра Грина (Гриневского). Вряд ли найдется представитель среднего или старшего поколения, который с увлечением не зачитывался произведениями А. Грина. Его повесть «Алые паруса», романы «Блистающий мир» и «Бегущая по волнам» всегда завораживали юные сердца, пробуждали мечты о странствиях, подвигах, открытиях. Перу Грина принадлежит много интереснейших повестей, рассказов и для людей старшего поколения. В них, опять же, идет речь о мужественных, сильных духом людях. Рассказы часто с неожиданным романтическим финалом, как, например, история о человеке, потерявшем зрение при вспышке молнии в лесу. Константин Паустовский вспоминал, как он, будучи еще юношей, впервые познакомился с двумя небольшими рассказами А. Грина. Открыв только что купленную книжку, он тут же, у киоска, под тенью цветущего киевского каштана залпом прочитал эту «причудливую, как сон, необыкновенную книгу».
В жилах у А. Грина текла польская кровь. Его отец — Стефан Гриневский был поляком и происходил из старинного дворянского рода Виленской губернии. По делу Польского восстания в 1863 году его арестовали. Последовали три года тюрьмы, а затем ссылка вглубь России (Тобольскую губернию). В родные края ему не суждено было вернуться. Пешком добрался до Вятки, тут и осел. Его первенец — сын Александр — носил отцовскую фамилию до публикаций своих произведений. Литературный псевдоним Грин возник от сокращенной наполовину фамилии Гриневский. По воспоминаниям жены Нины Николаевны, писатель считал псевдоним очень удачным. В ее паспорте по просьбе Александра Степановича тоже была записана фамилия Грин. Писатель любил необычные имена, наделяя ими своих героев. Имея от природы буйное воображение и начитавшись произведений Майн Рида, Жюля Верна и других классиков мировой приключенческой литературы, Грин еще в младших классах училища мечтал о побеге в Америку. Затем на смену пришла морская романтика, которая осталась с ним навсегда...
Первыми учителями Саши были родители. Это были счастливые годы. Единственного сына баловали до девяти лет, а с девяти лет — учеба в училищах (реальном, городском), из которых мальчика неоднократно исключали за «плохое поведение», вернее за остроумные, но крайне язвительные эпиграммы, которые инспектор не мог простить. Были и другие шалости ученика-непоседы, не терпящего казенщины. Дома за выговорами, исключением из училищ следовали порки и другие суровые наказания, вплоть до голода.
Примечательно, что первым словом, прочитанным маленьким Сашей отцу, было — «море». Это — как знак судьбы. После окончания учебы А. Грин стал боготворить моряков с обветренными мужественными лицами. Ему также нравилась их морская форма. Все это он видел, когда моряки приезжали на побывку домой, в Вятку. Грин буквально бредил морем и морскими приключениями. Шестнадцатилетним юношей он отправляется в далекую от дома Одессу в поисках матросской службы. Южный украинский портовый город, своеобразный его колорит и Черное море очаровали Грина. Поиски работы (а это было так непросто, особенно учитывая его отнюдь не богатырскую фигуру) не мешали любоваться достопримечательностями Одессы. Дерибасовская улица и уютный городской сад, памятник Дюку и широкая, спускающаяся от него к самому порту, лестница — все привлекало внимание и вызывало восхищение. Своеобразие приморской жизни нравилось Грину. Он подмечал все мелочи, начиная от одежды южан, их манеры нести кур головой вниз и кончая непривычными хлебобулочными изделиями — большими плетенками «халами» и хлебцами. Интересна была витрина художественного магазина с акварелями морских пейзажей. И все же главным местом притяжения был одесский порт. Его шумная жизнь была по душе Грину. Много лет спустя, поселившись в Феодосии, он почти ежедневно летом бывал в порту.
Через месяц А. Грину посчастливилось найти работу. Это была скромная и, как оказалось, тяжелая должность матросского ученика на пароходе «Платон». Купив матросский головной убор, Александр окончательно почувствовал себя моряком. Нелегкое морское «крещение» состоялось. На «Платоне» Грин совершил два рейса вдоль черноморского побережья. Особенно запомнились Севастополь, куда заходил пароход, стаи дельфинов в море и огни вечерней Ялты. Далее последовала работа матросом на парусном судне, где Грину пришлось также варить еду для хозяев. И хотя морская работа была подчас изнурительной и далекой от романтики, это не мешало Грину продолжать любить море и оставаться фантазером до конца жизни.
Затем потянулись мрачные годы сухопутных скитаний Грина по России, солдатчина, побеги, тюрьмы и ссылки, голод и унижение. Всех его страданий не перечесть. Остается только удивляться, как Грин не растерял свой необыкновенно яркий талант фантаста и романтика, сохранить человечность, любовь к людям. Он придерживался взгляда на жизнь классика грузинской литературы ХII столетия Шота Руставели:
Зло мгновенно в этом мире,
Неизменна доброта.
(«Витязь в тигровой шкуре»)
Тяжелая жизнь не могла не отложить отпечатка на внешний облик писателя. С виду А. Грин был угрюм, но его современники отмечали улыбчивость и детскость души, характерные для людей с чистыми помыслами. Сам Грин в зрелые годы говорил, что «детство живет в человеке до седых волос». Словно имел в виду себя. Его жена вспоминала, что в годы их счастливой жизни в Феодосии у моря писатель дома, в кругу близких людей часто бывал весел.
В мае 1924 года А. Грин с женой и ее матерью переезжает на юг, в тихий в те времена приморский город Феодосию. Здесь их встретили воздух, напоенный ароматом цветущих белых акаций, и свежесть моря, по которому скучал Грин. К этому времени за его спиной был огромный писательский багаж: романы, повести, рассказы. Впервые не было нужды в деньгах и можно было обзавестись неплохой квартирой с отдельной комнатой для работы, столом и шкафом для книг. Творческий поиск продолжался. Уже появились мысли о написании романа «Недотрога», над которым писатель будет работать в Старом Крыму.
Однако солнечные дни в жизни семьи Грина через шесть лет сменились сумрачными. У писателя началась серьезная болезнь. Вначале у врачей возникло подозрение на туберкулез легких, но в последние дни жизни было установлено онкологическое заболевание желудка в последней стадии. Грин переезжает в Старый Крым (неподалеку от Феодосии), где нет любимого моря, но есть, по мнению врачей, целебный для больного лесной и горный воздух. Жил он там в небольшом домике. В комнатке, где мне довелось побывать в конце 80-х годов минувшего столетия, более чем скромная обстановка. Запомнились кровать писателя у окна (Грин уже большей частью лежал) и рядом столик для работы. Если появлялись силы, Грин писал, работая над «Недотрогой», иногда выходил с помощью жены в сад, сидел под любимым орехом. А когда сам писать не мог, диктовал жене. В последние месяцы жил на обезболивающих уколах.
В ноябре 1931 года исполнилось 25 лет литературной деятельности Александра Грина. В связи с этой юбилейной датой Грин послал в правление Союза писателей заявление о назначении ему персональной пенсии. При этом подал перечень своих произведений. Мотивировал просьбу также крайне расшатанным здоровьем, а потому низкой работоспособностью и вследствие этого тяжелым материальным положением. Увы, бюрократические проволочки (да и проволочки ли это были?) не позволили остро нуждающемуся в деньгах, смертельно больному писателю получить заслуженную пенсию. Союз писателей даже не поздравил А. Грина с творческим юбилеем, а письмо к Максиму Горькому, помогавшему ранее, с просьбой о поддержке теперь, как назло, пропало. Через несколько месяцев после этого, 8 июля 1932 года Александра Грина не стало.
Незаконченным остался его последний роман «Недотрога», отрывки из которого были опубликованы через четыре года после смерти писателя. В романе автор описывает удивительные явления: цветы засыхают от хамства, а животные своим поведением предупреждают о злых намерениях людей. Впоследствии произведения А. Грина издавались большими тиражами и, будь он жив, стал бы материально обеспеченным человеком. Если бы был жив... Умер же великий романтик в нищете.
Похоронен А. Грин в Старом Крыму на возвышенном месте. Надгробие сделано в виде скульптуры его героини, «бегущей по волнам», а рядом выросло дерево с «алыми парусами» на ветвях. В Феодосии, в квартире, где жил и работал Александр Грин, со временем был создан его музей. Открылся музей и в Старом Крыму, в домике, где он провел свои последние дни. Символично, что неподалеку от Дома- музея А. Грина в Феодосии расположена картинная галерея знаменитого художника-мариниста Ивана Айвазовского, в которой он написал большую часть своих картин. И хотя А. Грин и И. Айвазовский жили в разное время, оба они были романтиками моря, воспевая его и мужество сильных духом людей.
