Уважаемая редакция!
Впервые я познакомился с газетой и после этого стал ее почитателем после опубликованной беседы с В. Ляпиным по проблемам школы «Бюрократия против учителя» («День» от 6 сентября 2000 г.) . За время, прошедшее с тех пор, я убедился в правоте поставленных в беседе вопросов. Я также получил подтверждения своих прогнозов о мере возмездия со стороны руководства школы и выше, а также вовлечении в кампанию травли В. Ляпина агрессивно-послушных членов коллектива. В целом реакция на уровне ведомства образования города и области была подобна той, которая предпринимается в криминальном мире против изменивших его законам.
Статью В. Ляпина «Не угнетайте самостоятельность учителей» («День» от 9 июня с.г.) отличает простота мыслей и блестящее изложение основных идей перестройки образования в стране. То, что он говорит, кажется давно и всем известным и, тем не менее, впечатляет новизной. Удивительно: как мы все это тоже знали, да ничего не предпринимали, словно у нас были связаны руки и завязаны глаза? Смысл популярного выражения: «Я начальник — ты дурак» раскрыт автором в «причине первой» его статьи, согласно которой властная вертикаль должна руководить работой учителей до пустяков включительно.
Автор, свободно владея материалом своей статьи, сопоставляет последствия от ошибок рядового учителя и стоящей над ним бюрократической системы и приходит к выводу: «удивительно, что это явление, которое у всех на виду, не приводит к изменению самой системы»... Осуждая методы управления образованием с помощью «высоких чрезвычайных комиссий», унаследованных от тоталитарного режима, автор неопровержимо резюмирует, что дело не в самих комиссиях, а в тенденции подобной практики Минобразования. Кто этого не приемлет — тот изгоняется.
Ранее прорекламированные реформы образования безнадежно пробуксовывают, и поэтому заявления газеты о подготовке министерством очередных новых реформ воспринимаются лично мною с недоверием. Почему за десять лет мы продвинулись ничтожно мало? Прямая и жесткая вертикаль бюрократизма и рутины, созданная в министерстве за годы советской власти, сохраняется, ее не преодолеть без обратной связи управляемой и управляющей систем. Автор остроумно, образно иллюстрирует эффект сложения усилий армии преподавателей с прочей инфраструктурой системы образования примером работы тружеников-муравьев: вроде бы каждый из них тянет «в свою сторону», а груз, тем не менее, перемещается в нужном направлении. Опыт всей массы педагогов более надежная гарантия успехов реформ, чем многих комиссий из пяти академиков — заключает он.
Примерно одну треть своей статьи в защиту самостоятельности творчества педагога автор посвящает деятельности учителя-новатора, каковым, по моему мнению, давно является сам. Здесь он усматривает три важных аспекта-причины. Первая — это завышенная оценка новаций самим преподавателем или же инспектором-чиновником, заинтересованным двояко: или поддержать новатора, или наоборот — опорочить его, исходя из своих бюрократических соображений и интересов (показать свою власть, сохранить неизменной рутину и т.д.). Вторая — не любой новый метод обучения может быть повсеместно внедрен каждым учителем, т. к. работа настоящего ПЕДАГОГА связана с его творческой индивидуальностью: один и тот же прием не может механически дать однозначно одинаковый эффект у всех учителей. И, наконец, третья причина, по мнению автора, состоит в опасности эксплуатации опыта новатора чиновничьей бюрократией с целью примазаться к славе. Конкретно это выражается в начальственном, директивном и массовом внедрении новинки. Причем с этой целью конъюнктурно создается видимость общественного обсуждения, в котором нередко односторонне, тенденциозно, а то и некомпетентно оцениваются те или иные стороны нововведения. В результате эффект от внедрения девальвируется, а сама новинка — дискредитируется.
Представляется совершенно очевидным поручить В. Ляпину широкое внедрение в практику обучения изложенных им в его статьях идей реформирования, выстраданных им за два десятилетия нелегкого учительского труда. Причем не менее как в масштабе области или даже страны. Для столь масштабной деятельности В. Ляпин давно созрел идейно и профессионально. А о свойствах его характера, закаленного в многолетнем противостоянии и борьбе за новое и передовое, могут рассказать его друзья, и даже недруги будут не в состоянии бросить тень на его нравственную чистоту, интеллигентность и неспособность идти на сделки.
