Задолго до 60-летия освобождения концлагеря Освенцим я стал получать приглашения посетить бывший рукотворный ад 27 января текущего года. Я уже ездил туда раньше, когда был моложе, но сегодня мне уже 80 лет. Но позже я все-таки решил ехать.
Из Украины нас прибыло семеро. 27 января, после обеда, к гостинице подали элитный автобус, который и доставил нас к месту торжеств. Сотни людей сновали около Мемориала, готовили под открытым небом места для зрителей, фото- и телекорреспондентов. Люди прибывали и прибывали отовсюду. Скоро их набралось несколько десятков тысяч. Вскоре по радио объявили, что через минуту-другую на торжество прибывают главы государств. Как оказалось позже, их прибыло 44 человека — президенты, премьеры, канцлеры, короли. Среди них был и наш Президент Виктор Ющенко.
Перед грандиозным Мемориалом были установлены стулья для гостей. Я, в полосатом митцене на голове, сел в первом ряду, как раз перед главным сооружением Мемориала, построенным между двумя разрушенными крематориями полвека назад, с национальными мемориальными плитами и выгравированными на них надписями около его подножия.
Начались выступления: первым выступил президент Польши, потом зачитали Послание Его Святейшества Папы Иоанна Павла II. Далее выступали представители различных религиозных конфессий, прозвучали заупокойные мессы еврейских раввинов. Потом каждый глава делегации отнес к национальной мемориальной плите поминальный огонек, помещенный в прозрачную стеклянную плошку. Все президенты проходят мимо меня. Рядом со мной сидит польский узник Освенцима. Мимо него проходит Александр Квасьневский и, вдруг остановившись, приветствует его, пожимает ему руку. Я же, воспользовавшись таким случаем, прошу польского президента передать Виктору Ющенко конверт с обращением от бывших узников Освенцима из Полтавы. Но пан Квасьневский говорит мне: «Я сейчас приведу к вам вашего Президента». И действительно, через пару минут Президент Украины подошел к мне:
— Откуда вы?
— Из цветущей Полтавы, — отвечаю я.
— Вы также в свое время пережили Освенцим?
— Да, как в свое время пережил его Андрей Ющенко.
Виктор Андреевич наклонился и поцеловал меня. Потом взял у меня конверт и направился к правительственной трибуне. Позже я ругал себя за то, что разговаривал с Президентом, сидя на стуле. Дело в том, что учитывая погодные условия, краковские студенты плотно укутали сидящих, в том числе и меня, одеялами. Поэтому я и не смог подняться к Виктору Андреевичу.
Торжества продолжались около пяти часов. В моем воображении возникали одно за другим воспоминания далекого прошлого. Отправляя нас, пятнадцатерых, в концлагерь, начальник тюрьмы в Катовице обратился к нам: «Все вы опасные воры, представляете собой опасность для немецкого народа. Поэтому вы будете изолированы в концлагерь до конца войны. После войны вас будут судить, и каждый получит свое». Я тогда подумал: «Мой отец был объявлен врагом советского народа, я, по словам начальника тюрьмы, враг немецкого народа... Где же тот народ, которому я не враг?» Через полтора часа поездки я этот народ увидел — это были заключенные Освенцима.
Подумалось об Андрее Ющенко, который в 1941 году служил на западной границе СССР. Это ведь он в первые дни войны попал в немецкий плен. А что такое немецкий плен, комендант Освенцима Рудольф Гесс откровенно заявил на Варшавском суде в 1947 году. За три года из 14 тысяч советских военнопленных живыми остались 92 человека. Трагические события в Освенциме разворачивались на территории в 42 квадратных километра в главном концлагере и его филиалах. Польская Академия наук в 1995 году подсчитала и отдала в печать неполные данные о погибших в Освенциме. Вышло, что за годы существования концлагеря Освенцим там погибли насильственной смертью полтора миллиона человек, преимущественно евреи.
Депутаты от КПУ до сих пор блокируют в Верховной Раде признание УПА воюющей стороной в борьбе за независимость Украины. А было такое: рано гонят нас на работу. Рядом со мной идет молодой эсэсовец, почти мой ровесник.
— Откуда ты? — спрашивает меня эсэсман на чистом украинском.
— Из города Сумы, а ты откуда?
— Из Дрогобыча, — отвечает конвоир.
— Зачем же ты, земляк, к палачу в наймы пошел?
— Обещали, что пошлют на север москаля-коммуниста бить, который отправил моих родителей в Сибирь. Не послали, привезли в концлагерь.
Осторожный разговор прерывается — пришли на место работы. Через сутки Освенцим облетела новость: ночью большая группа эсэсовцев-украинцев в полном боевом вооружении покинула казарму и отправилась на восток. Сразу же началась погоня. В глубоком овраге завязался жестокий бой. С обеих сторон были немалые потери. Украинцы не сдавались, тяжелораненые застреливали себя сами. Только четверо беглецов добрались до Станиславщины и влились в УПА.
Вспомнился политзаключенный Освенцима Юзеф Циранкевич — послевоенный премьер-министр Польши. В советской прессе о нем иногда писали недоброжелательно. В концлагере он пользовался уважением среди узников. Я тогда впервые услышал от поляка, что он не понимает, почему два славянских народа, поляки и украинцы, веками враждуют. Эти слова были сказаны после убийства в Освенциме двух братьев Степана Бандеры. Убийство совершили польские шовинисты. Это случилось тогда, когда на Волыни в 1943 году разворачивались кровавые украинско-польские события, о которых стало известно в концлагере. Высокого мнения о Юзефе Циранкевиче были оуновец Михаил Марунчак, узник Освенцима Анатолий Ванукевич, освободитель Освенцима Василий Петренко и я.
В 1990 году я впервые получил разрешение посетить музей в Освенциме — место моей трагической юности. С того времени я неоднократно ездил туда. В этом году — в пятый раз. И каждый раз, когда я переступаю порог рукотворного ада, меня накрывает мокрой пеленой невидимая черная сила. Сразу же появляется тяжелое чувство, похожее на депрессию. И так случается с каждым, кто пережил Освенцим. В 1947 году Освенцим стал музеем. На сегодня его посетили уже около 30 миллионов людей со всего земного шара.
