Любимая моя сестричка! Очень соскучилась. Поэтому и села писать тебе.
И не говори мне, что не прошло и недели, как я вернулась из дома в Италию! О, эта Италия... Благословенная и отвратительная. Вторая родина и постылая чужбина. Дала нам приют, но так и осталась мачехой. Многому научила, но ведь какой ценой!
Ты помнишь, как я впервые приехала домой в отпуск? После двух лет, первых и самых тяжелых. Вы с мамой тогда не спали всю ночь, все поджидали меня. Мама несколько раз грела ужин, чтобы ее любимая доченька поела горячего.
Бедная наша мамочка!
А я, помню, была так взволнована, что ту последнюю ночь в пути в автобусе не смогла заснуть ни на минуту. Вот уже граница, вот — Львов, наконец — Тернополь, Хмельницкий... Еще немного, еще час-два... Водители, привыкшие уже возить таких как я, посмеиваясь: «Да не прыгай так, автобус заносит!».
И вот наконец — я дома! Автобус подкатил к нашей хате под утро. Помнишь, как мы стояли на пороге прижавшись и плакали. А наш Шаруня скакал вокруг и весело лаял. Узнал меня, родной мой пес! Мы проговорили тогда целый день, забыв об ужине, который превратился в поздний завтрак.
А потом, ты помнишь, сестричка, как мы с тобой и с детьми, которые приехали из Киева, пошли прогуляться по нашему поселку, держась за руки, как в детстве. Кажется, готова была броситься на шею каждому встречному знакомому. Но всякий раз наталкивалась на осторожно-прохладное: «Так что, лучше там в той Италии?» — или: «Неплохо выглядишь, сразу видно — хорошо тебе там». Или: «Как я тебе завидую — веселая, красиво одетая!»
... И не объяснишь, отчего веселая — потому что дома, наконец. Нет, мы с тобой, кажется, пытались объяснить что-то. Но услышав очередное: «ЕСЛИ ТАМ ТАК ПЛОХО — ТО ЧЕГО ЖЕ ЕДЕТЕ ОПЯТЬ?» — тушевались.
Эту фразу, на разные лады повторяемую, я слышала потом не раз и не два. Но пусть бы дома от мало осведомленных, измученных безденежьем, разуверенных в завтрашнем дне. Но каково было мое величайшее удивление, когда услышала эту сакраментальную сентенцию из уст высокопоставленного украинского чиновника, находившегося в составе правительственной делегации в Риме! Украинские женщины, которые окружили его, пытались с возмущением объяснить, что от добра добра не ищут, что — очевидно, не все хорошо в собственном доме, если так много украинцев ищет выход в других странах, что никто по собственной воле не хочет убегать из своего дома. Но как же быть, когда детей нужно накормить, одеть, а в лучшем случаю — дать образование. Где заработать деньги? Подскажите нам — и мы все вернемся!!!
Но показалось мне, что напрасно все это они стали ему объяснять. Так же, как и у некоторых наших с тобой знакомых, представления об Италии базируются на двух—трех одежках, на которые заработала после стольких лет (!) работы за рубежом, так и у этого высокодолжностного юноши, приехавшего в Рим с экскурсией, восприятие Италии — только как море, солнце, пальмы, Колизей, музеи Ватикана. А фрукты, а овощи круглый год! Почему бы здесь не жить!
Моя родная сестренка! Ты не представляешь, как я тебе благодарна, что ты силой засадила меня за свой компьютер и начала обучать простейшему. Не обращая внимания на мой крик: «Я никогда этому не научусь! И зачем оно мне там! Я же там — уборщица!» Благодарю тебя за терпение, с которым ты уговаривала меня: «Не весь же век тебе быть уборщицей, время и о будущем подумать».
Так вот, послушай, что я интересного нашла в Интернете:
по декабрьским данным МИД Украины, ныне за границей работают 5 (пять) млн. — 18,3% трудоспособного населения страны. В Италии — 600 тысяч. Но сразу нужно отметить, что это — официальные данные, общественные украинские организации в Италии имеют цифру почти вдвое большую. Ведь сколько людей едет без документов, нелегально, т.е. не учтенных.
А вот еще цифры, опять же, откопала в Интернете. По данным социологических опросов, проведенных ивано-франковскими журналистами, 87% женщин на заработках за время пребывания в Италии ни разу, ты слышишь, ни одного! раза не обращались к врачам; а у 82% состояние здоровья значительно ухудшилось. И еще одна, на мой взгляд, ужасная цифра: по информации генконсульства в Милане — почти в десять раз участились случаи, когда в Украину приходилось отправлять наших женщин со значительными психическими нарушениями.
Только умоляю тебя! Ни в коем случае не говори ничего маме! Спрячь письмо, выброси, сожги — но сделай так, чтобы не добавлять ей страданий.
А мне, чтобы подтвердить эти данные, не обязательно читать справку генконсульства в Милане — своими глазами видела такие случаи в Неаполе.
И неоднократно.
«Так вам же за это платят!» Ты помнишь, дорогая, это сказала наша соседка, которая пришла посмотреть, какую одежду я привезла из Италии. Для отвода глаз, конечно, спросила: «Ну как там тебе, хорошо?» А я, наивная, начала рассказывать, как там нам. По-видимому, я разрушила ее личные представления о прекрасной стране, потому что она внезапно ушла, бросив с порога: «И чего ты жалуешься, вам же за это платят!».
Да, платят, но какая цена тех денег?
Помнишь, как мы потом позвонили по телефону к твоей однокласснице, которая после шести лет тяжелых заработков наконец вернулась домой. Подругу не застали, ответила ее мать, да еще был дома взрослый сын. После обязательных «передавайте привет» мама нашей подружки поинтересовалась: «Ну а ты, еще остаешься в Италии?» — и не дождавшись моего ответа быстро начала советовать: «Ой, не возвращайся сюда, сиди там в той Италии, сколько можно. Здесь выжить тяжело!»
... Каюсь... нехорошо кричать на старших, еще к тому же на малознакомых. Но я и не осознавала уже, как кричала в трубку: «А вы попробуйте сами хотя бы год здесь побыть, прежде чем советовать! Но разве же вы не видите сами, какой вернулась ваша дочь домой? Считаете, что здесь ей мед был, работать по десять часов в сутки? А то, что деньги нам платят — так разве мы их видим, те деньги? Это же вы, наши семьи живете на эти деньги, а мы здесь — так же как и дома одеваемся в «секонд хенде» и едим, что подешевле, а живем — в собачьих условиях!».
Любимая моя сестра, ты же врач. Тогда ты меня отпаивала успокоительным. Но теперь, через много времени, скажи мне правду. Как ты считаешь, может быть — таки и меня не обошли значительные психические отклонения.
Ты помнишь Андрея, моего бывшего одноклассника? Того, который почти двадцать лет назад вернулся домой из Афганистана? Тогда мы еще не знали, что там с ним было. Служил да и служил. Правда, вернулся он какой- то странный. Молчаливый, всегда насупленный. Потом у него были проблемы с работой, с семьей, с бывшими знакомыми... Потом — наркотики. Мы тогда еще дружно удивлялись и осуждали. А тебе, в твоем мединституте уже тогда что-то объясняли. Именно от тебя я тогда впервые услышала: «афганский синдром». Речь шла о болезненной адаптации дома, на Родине солдат-афганцев.
А ты знаешь, чего это я сейчас вспомнила об Андрее? А потому, что нынешние проблемы женщин на заработках поразительно очень похожи с теми, которые преодолевали такие, как Андрей, после возвращения домой. Пришло, может быть, время начать говорить об «итальянском синдроме». Только не подумай, что это мое личное метафорическое вновь образованное выражение. (Да здравствует Интернет!) Впервые об «итальянском синдроме» как о медицинском диагнозе заговорили психиатры всего несколько месяцев назад. Теперь уже об этом говорят психологи, социологи, аналитики. Оказывается, в последние годы среди наших граждан на заработках (кстати, не только среди женщин и не только в Италии) распространилось явление, когда вернувшись в долгожданный дом человек через какое-то время снова собирается уезжать. Кажется, чего бы это?..
Когда я была дома, то каждый второй знакомый после вопроса: «Ну, так как там в Италии, хорошо?», — не получив радостно- утвердительного ответа, начинал рассказывать, как «одна знакомая живет в Италии со старой бабушкой, за квартиру не платит, за еду — тоже, работы немного... Ну просто как сыр в масле!» А потом — обязательный наивный риторический вопрос: «А почему ты так не хочешь? Зачем же так тяжело работать, если существует такой легкий и приятный способ заработать?».
Ты рассказывала мне, что и тебе ставят такие же вопросы после моего отъезда. Спрашиваешь, что отвечать? Так вот, можешь так и объяснить.
Такая работа у нас в Неаполе называется «день и ночь», т.е., «notte-giorno». А теперь представьте: женщина, которая работает именно так, вынуждена 24 часа в сутки жить только жизнью чужой, забыть о своих привычках, вкусах, образовании, духовных и национальных ценностях, семейных связях... ОБО ВСЕМ! Это значит, что неделями, а иногда и месяцами она не слышит ни одного слова на родном языке, не ест обычной еды, не видит знакомых лиц. Пустяки? Да, пустяки, если происходит это несколько дней. А месяцы? А годы?.. Дома эту ситуацию невозможно «проиграть», разве что в сурдокамере, где проходят испытания будущие космонавты. Потому что такая работа — «день и ночь» предусматривает невозможность выйти на улицу (а иногда даже — из комнаты), когда захочешь. Существуют определенные часы, когда современная невольница может быть свободна — в четверг с 14.30 до 18.00 и в воскресенье с 11.00 до 18.00. А все другое время женщина должна быть цивилизованной образованной терпеливой европейской рабыней по уходу за капризным, по большей части с психическими отклонениями, итальянским долгожителем. Как невесело шутят здесь наши женщины: «К нормальным нас не берут». Нужно еще добавить, что итальянские медики и не думают замалчивать тот факт, что каждый второй новорожденный уже имеет до десяти отклонений психики и нуждается в лечении. Эти отклонения с годами куда-то деваются? Дудки!
Женщина на заработках в таких условиях замыкается на небольшом пространстве квартиры и зацикливается только на своих мыслях и эмоциях. А чужой мир активно начинает проникать в личность, которая сопротивляется насильственной ассимиляции.
Помню, как первые месяцы в Италии, работая у своей 94 летней бабы Ассунты, которая уже несколько лет не узнавала никого из близких, только кричала днем и ночью, я становилась около маленького окна и часами рассматривала ноги редких прохожих на улице. Больше через это окошечко ничего не было видно. За два месяца я уже несколько раз перечитала единственную книжку с каким-то глупым детективом, которую ты мне дала в дорогу. Заканчивала и начинала опять. Дочитывала до конца — и опять начинала с начала.
Самыми страшными были воскресные вечера. Меня всего на три часа — с 15.00 до 18.00 по выходным отпускали на улицу, и я неслась, радуясь небу и солнцу, на местную площадь, где собирались в воскресенье «наши». Дорога занимала почти час, еще час — назад, следовательно — час на общение. Вернувшись в дом, где дети моей подопечной уже ждали меня, чтобы быстро убежать в свой дом, я смотрела на старуху, похожую на мумию, — и понимала, что долго я так не выдержу...
Поэтому, когда впервые в Неаполе увидела «наших», которые живут семьями в наемных квартирах в ужасных условиях и тяжело работают, но — СВОБОДНЫЕ — решила, что лучше недоедать и таскать мешки, но на «день и ночь» я больше не пойду. Моя голова мне еще нужна.
Ты спрашиваешь, а что говорить, когда спрашивают, зачем же мы опять возвращаемся, если там так плохо?
Об этом мы с тобой говорили не одну ночь, тайком от мамы. Рассуждали, спорили и — вместе пришли к общим выводам. Во- первых, причины достаточно прозаичные — финансовые. Дети растут, проблемы не решаются, а просто меняются. Когда-то и я думала, что еду только на год— два. Вот выплачу долг за квартиру, немножко заработаю на первый случай — и домой.
Благодарю тебя еще и еще за то, что была с моими детьми те первые два года! Ты была им и мамой, и подругой. Ты никогда не давала мне и слова сказать, чтобы поблагодарить тебя. Вот сейчас пишу тебе, зная, что ты не перебьешь меня. Благодарю, тебя, моя дорогая сестренка! Благодарю за все.
Но прошло два года... Выпускные вечера, поступление в платные институты, внезапная свадьба, рождение внучки... Т.е. деньги, деньги и еще раз деньги. Да что я тебе это все напоминаю, ты и сама все знаешь, может, лучше меня.
Не для кого не секрет, что на заработки едут те женщины, рядом с которыми вовремя не оказалось мужчины, способного решить финансовые проблемы ее детей. С чем, с чем, а с этим добром нам с тобой не очень повезло. Но что это я о грустном! Разве мы с тобой одни такие. Вспомни большинство твоих и моих подружек.
Вот и вынуждены украинские женщины выполнять несвойственную им роль кормильца семьи.
А еще, знаешь, о чем подумала, вспоминая об Андрее. Есть, оказывается, похожие проблемы, когда возвращаемся домой. Только теперь я поняла, как ему было тяжело тогда. Возвращаясь домой мы еще долго чувствуем себя «чужими среди своих». Выброшенными из родной среды. За время наших лишений жизнь пошла дальше, дети подросли и отдалились, родители постарели, друзья и коллеги пошли дальше, устраиваясь в изменившейся жизни. А мы — мы теряем здоровье, семейные связи, квалификацию, стаж, уверенность в завтрашнем дне, профессиональные навыки. Помнишь, в последний свой приезд я решилась пойти в свою школу, поговорить с бывшим директором. Я тогда не рассказала тебе всего. Сказала только, что он охотно возьмет меня на работу, если надумаю вернуться. Нет, я не обманывала, он так и сказал. Вы с мамой тогда так радовались! Действительно, время думать возвращаться домой.
Не сказала я только вам тогда, что за семь лет в Италии я «спустилась» со своей высшей категории к «специалисту», а это значит, что получала бы в полтора раза меньшую заработную плату, чем мои коллеги за ту же работу. Конечно, ты скажешь, можно поехать на курсы повышения квалификации, все восстановить, и через год-два все будет как у всех.
Да. Через год—два. Но дети еще учатся, а в моей квартире нужно сделать хоть какой-то ремонт. Если вернусь, за свою учительскую зарплату я ничего не сделаю.
И по секрету тебе скажу, страшно мне возвращаться в школу. Забыла уже все, программы изменились, дети другие, а эта двенадцатибальная система!
Вот, такой «итальянский синдром».
Перечитала я все, что здесь тебе написала... Прости за такое сумбурное письмо. Подружки мои итальянские смеются: «Кто же уже сейчас письма пишет? Ты же и так через день—два звонишь домой!» Но ты меня поймешь, по телефону — это не то. Поговорить хочется. Уже в который раз возвращаюсь из отпуска в Италию, и всегда первые дни после возвращения — самые тяжелые. Так хочется домой!
Передавай привет всем нашим друзьям. Крепко поцелуй маму.
До свиданья, моя дорогая сестренка!
P.S. Совсем забыла! На второй день, как приехала в Неаполь, встретила Викторию. Ты помнишь, ту, которая приехала через два года после меня? Она еще вышла замуж здесь за итальянца года два назад. Помнишь? Красивая, нарядная. Обрадовалась, бросилась ко мне.
«Приехала опять? — спрашивает. А говорила, что больше не вернешься!» И прибавила заговорщицки: «Я тебя понимаю. За столько лет привыкли мы к этой Италии, тянет уже сюда».
А я не стала объяснять, что не тянет меня совсем. Лучше сказать — Родина выталкивает.
Об авторе. Наталья Згодько окончила Винницкий педагогический университет, работала учителем, заместителем директора по воспитательной работе. В 2001 году поехала в Италию, чтобы заработать на образование для детей. Думала, как она рассказывает, на два года, а оказалось — прошло уже шесть лет. Полгода назад вышла замуж в Италии. Постоянно сотрудничает с украинскими СМИ, принимает активное участие в работе Ассоциации украинских женщин в городе Салерно.
