70-летний юбилей изгнания из Украины гитлеровцев 28 октября прошел незаметно и ограничился возложением цветов к мемориалам. Все заслонило подведение итогов парламентских выборов. Ну и события на Востоке, ведь каждая следующая война вытесняет память о предыдущей. Еще год-другой этого невозможно было даже представить. Теперь имеем то, что имеем. Вторая мировая окончательно превращается для Украины в более давнюю историю.
Ее самым молодым участникам уже около девяноста. К большинству из них, по-видимому, приходили за два дня до того люди с переносными избирательными урнами. Хорошо, если нашли для ветеранов хотя бы теплое слово. Пусть многие из них заполняли бюллетени явно не так, как их внуки и правнуки, но они прожили свою жизнь, без которой не было бы и нашей.
Юбилейная годовщина заставляет задуматься над этим одним из наиболее неординарных событий мировой истории, над его значением для современной Украины. До сих пор ту войну изучают и освещают как-то избирательно, дозировано. Берутся только за те аспекты, которые выгодны нынешней политической конъюнктуре, и замалчивают все остальные.
В целом баталистика никогда не принадлежала к самым сильным направлениям украинской историографии. Многое еще только надлежит исследовать. Ведь та война оказалась переломной для всей украинской истории, а сама Украина — одной из главных разменных карт во Второй мировой и бонусом для победителей.
Сами украинцы сначала были не так субъектом, как объектом событий. Они так массово сдавались в плен в 1941 году, поскольку не считали сталинский режим своим и не хотели погибать за него. Только познав гитлеровский террор, украинцы начинают воевать на полную силу. Со своей стороны, Сталин делает ряд жестов в сторону Украины: переименовывает четыре фронта в Украинские, возобновляет республиканские наркоматы иностранных дел и обороны, учреждает орден Б. Хмельницкого, награждает В. Сосюру за сборник «Любіть Україну» (чтобы потом травить за нее же), возвращает О. Вишню из ссылки в литературу, делает УССР членом ООН. Конечно, все это имело больше декоративный, чем сущностный характер, а все же способствовало хотя бы минимальному национальному возрождению. Главное же, что каждая такая уступка Сталина была оплачена кровью сотен тысяч украинских бойцов и партизан.
Самым весомым же следствием Второй мировой для Украины стало включение в ее состав Закарпатья. Пусть власть при этом заботилась прежде всего об обеспечении общей границы с четырьмя соседними государствами, но расширение территории за Карпаты изменило всю ситуацию в республике в целом, в частности еще немного приблизило ее к Европе.
Собственно, каждый регион получил в той войне свой бесценный опыт, который во многом перекликается с современным. Многострадальный Донбасс пережил во Второй мировой последовательно одну за одной восемь битв. Там не осталось камня на камне. Сегодня там происходит девятая — вполне соизмеримая с теми. И тогда, и теперь там воюют ребята из всей Украины. Тогда, правда, не было там закарпатцев (героический путь частей Л. Свободы пролегал севернее — из Харьковщины на Киев, бои за центр которого в ноябре 1943-го вели закарпатцы). Теперь же там воюют и наши краяне. Символично, что одной из самых горячих точек этим летом была Савур-могила — высота на стыке Донецкой, Луганской и Ростовской областей, за которую продолжались ожесточенные бои и в 1943 году. Величественная стела на ее вершине уничтожена артиллерийским огнем «братьев с Востока» и доморощенного криминалитета. Как и Луганский музей составителя «Словаря живого великорусского языка» В. Даля. Варвары — они и есть варвары, независимо от того, в каких формах и под какими знаменами воюют.
Крым отходил от Второй мировой дольше всего — восстановление Севастополя завершилось официально только в 1957 году, уже в составе Украины. От нынешней руины Крым тоже будет отходить годами и в составе Украины же. Тогда был осуществлен геноцид крымских татар в форме тотального выселения. Сегодня до этого еще не дошло, но тенденция наметилась.
Надднепрянщина потеряла особенно много — демографический потенциал, исконные крестьянские традиции, не говоря уже о колоссальных материальных и культурных убытках. Все это отзывается там даже семьдесят лет спустя. То, что Киев время от времени находит силы становиться центром национально-политического возрождения, — это феномен, который тяжело объяснить исключительно факторами рационализма.
Зато для Галичины и особенно Прикарпатья война затянулась еще на доброе десятилетие после падения Рейхстага. Все это отзывается до сих пор и обеспечивает специфику того края, в частности активное участие галичан в событиях на Востоке.
И еще одна параллель. После 1944 года во властные кабинеты УССР и, в частности, Закарпатья приходят многочисленные партизанские командиры, а Верховную Раду вообще возглавляет легендарный С. Ковпак. На днях народными депутатами массово стали командиры добровольческих батальонов.
Для Закарпатья та война была особенно драматичной. Она началась раньше, чем для других наших земель — прологом Карпатской Украины. Точно так же украинские патриоты тогда возлагали слишком большие надежды на поддержку Запада. Точно так же армию приходилось создавать на ходу. То же предательство одних командиров, беспомощность других и героизм третьих, что и сегодня. А еще до того 79 закарпатцев принимали участие в боях против фашистов в Испании 1936—1939 гг. После 1939 года борьбу продолжила многочисленная закарпатская диаспора по всему миру. На территории Франции эмиграционное правительство Чехословакии сформировало отдельную Чехословацкую дивизию, в нее вошло 400 закарпатцев. В составе союзных войск на Ближнем Востоке действовал чехословацкий батальон, чешские подразделения воевали в Египте и Ливии, там насчитывалось еще 218 закарпатцев. В Англии была сформирована чешская дивизия при участии наших краян, которая впоследствии освобождала северную Францию.
Гортиевский оккупационный режим был мягче в сравнении с гитлеровским. Но для многих закарпатцев наибольшим злом стало отправление их на восточный фронт против единокровных братьев. Именно это вызвало массовые побеги через границу, а затем и сдачу в плен уже на фронте. Следовательно большинство таких краян воевали уже на советской стороне. Закарпатцы — люди традиционно миролюбивые, но если уж приходится брать оружие за правое дело, то идут до конца.
В результате той войны Закарпатье вошло в состав Украины и начало строить советскую версию социализма — уже несколько смягченную в сравнении с Надднепрянщиной, а все равно достаточно жестокую. И все-таки это была мощная модернизация патриархального общества в тогдашнее индустриальное. Большинство материально-технической базы и социально-культурной инфраструктуры, которой закарпатцы пользуются поныне, создано именно в первые послевоенные годы и является прямым следствием тогдашних побед. Эти завоевания оплачены кровью самих закарпатцев, а также украинцев и воинов других национальностей из войск 4-го Украинского фронта. Всего, по данным многотомной «Книги памяти», 50300 закарпатцев в составе разных формирований принимало участие в антигитлеровской борьбе. Сейчас на Закарпатье — 42 военных кладбища и отдельные братские могилы, в которых похоронено 3147 советских воинов. Самым большим является Холм Славы в Ужгороде, где покоится 924 бойца. Также в области есть 270 памятников и памятных знаков о Второй мировой войне.
Вольнолюбивый подъем, который охватил украинцев в 1943—1944 гг., быстро был подавлен сталинским режимом. Но именно тогда Украина убедительно продемонстрировала право на собственную государственность, а также способность нашего народа иметь такое государство. В этом, по-видимому, и есть главное значение осенней победы 1944 года для современной Украины.
Для того же, чтобы настроения многих украинцев в конце концов реализовались, пришлось бороться вплоть до 1991 года. А затем пережить еще несколько революций, а потом и открытый вооруженный конфликт с Россией, не преодоленный до сих пор. Сегодня он затмевает события семидесятилетней давности. Однако даже призабытые победы все равно влияют на настоящее. Их опыт особенно нужен сейчас, когда ситуация на Востоке продолжает оставаться сложной.
