Я работаю бухгалтером в одной маленькой фирмочке. Мы еще не очень «развернулись», поэтому вынуждены арендовать полуподвальное помещение в довольно обветшалом квартале. И это большой плюс для плана, так как унылый вид из окон не отвлекает сотрудников от работы.
Но вчера прямо перед нашими окнами развернулось действо, заставившее всех моих коллег побросать рабочие места и, как завороженным, прильнуть к окнам. Даже шеф, позабыв о плане, полчаса безотрывно следил за происходящим, сопровождая свои наблюдения игривыми комментариями.
А случилось вот что. По нашей тихой улочке прогромыхал какой-то залетный молоковоз, по периметру цистерны обставленный бидонами. У светофора он резко затормозил, отчего крайний бидон опрокинулся на мостовую. От удара крышка отлетела, и на асфальте мгновенно выросла гора, отдаленно напоминающая Монблан, густой превосходной сметаны.
Водитель молоковоза громко выругался, разъяренный выскочил из кабины, подбежал к злополучному бидону, как силач из цирка подхватил его и водрузил на место. Продолжая исторгать невероятную брань, он влетел в кабину, и, остервенело выжимая газ, умчался прочь.
Повторяю, что квартал наш не очень респектабельный, обитают в нем люди без особых претензий, и поэтому нетрудно было догадаться, что народ не преминет воспользоваться таким благословенным подарком судьбы. И если наблюдатели из окон окрестных домов еще замешкались в лихорадочных поисках подходящей тары, то их более удачливые конкуренты с улицы мгновенно среагировали, меняя траекторию движения в направлении манящей кучи.
Первой оказалась у цели гражданочка в «чалме», связанной из мохера в ту пору, когда он был еще в дефиците. Она извлекла из сумочки полиэтиленовый пакетик, наклонилась и, изловчившись, одним движением наполнила его полузабытым лакомством. На лице ее читалось удовлетворение. Она как бы мысленно поздравляла себя с такой удачей и гордилась своей предусмотрительностью. После чего она аккуратно обтерла пакет платочком и спрятала его в сумку.
Второй подрулила дамочка в кримпленовом пальто покроя семидесятых. У нее тоже имелся пакетик. В ее взгляде, устремленном на первую, читалось: «Мы, мол, тоже не лыком шиты, и у нас имеется соответствующая тара». Вдобавок она достала из сумочки устаревший календарик, свернула из него совочек и, бросив на первую победоносный взгляд, принялась быстро наполнять пакет белым деликатесом. Весь ее облик излучал самодовольство и сознание своего превосходства в изобретательности.
Третьей из соседней подворотни приковыляла довольно тучная старушка в вельветовом халате и в галошах. Она плотно прижимала к себе алюминиевую кастрюльку. Ее действия были менее решительными, ибо большой живот мешал ей наклоняться и зачерпывать сметану ложкой. Тут сквозила растерянность и досада.
Дальше повалил народ как на первомайскую демонстрацию. Я сбилась со счета и не смогу точно припомнить, кто за кем и с чем пожаловал к «Монблану». В итоге сметанная гряда со всех сторон обросла «старателями», энергично орудующими всеми мыслимыми средствами и емкостями. С высоты птичьего полета картина напоминала гусеницу, со всех сторон облепленную трудягами- муравьями. «Монблан» заметно осел, утратив свои характерные очертания.
Под занавес прихромал старичок-инвалид в фуфайке и ушанке времен второй мировой с тросточкой. Он попросил присутствующих немного расступиться, но народ усердно трудился и был безучастен к просьбам извне. Тогда старичок повысил тон и стал уже не просить, а требовать, мотивируя это тем, что он завоевал это право еще в боях под Ельней. Упоминание о былых заслугах подействовало на женщин отрезвляюще, и они нехотя разомкнули свое плотное кольцо, пропуская старика, чтобы и он ухватил «свое» от жизни. С трудом протиснувшись и пытаясь опереться на одно колено, дедушка нечаянно уронил свою тросточку прямо в сметану. Женщины начали громко возмущаться такому вопиющему нарушению норм санитарии. Старик и не подумал извиниться. Он вытащил тросточку из сметаны, теперь она больше напоминала не палочку, а, скорее, эскимо на палочке.
Если честно, то у меня с самого начала обильно выделяться слюна — близилось время ленча. У шефа тоже, видать, включились вкусовые рецепторы, и он громко скомандовал: «Быстро выбрасывайте на пальцах, кто побежит в булочную за батоном, а на обратном пути «нечаянно» уронит его в сметану». Пока мы спорили и пререкались насчет «почетного права», от сметаны небесной не осталось и следа. Только соседские коты и кошки тщательно вылизывали влажное пятно на асфальте.
