«Сьогодні п’єм вино, а завтра п’єм баланду. Хіба не все одно, яку хвалити банду».
Все равно. И все равно если хвалить банду. И не все равно, когда общество начинает дорастать до уровня тех людей, которых еще недавно не воспринимало, оттесняло за пределы общественной жизни в резервации, психбольницы, изгнание, выселение, тюрьмы. И все равно, если каждый раз новая банда начинает паразитировать на именах недавних изгнанников. И все равно, по какой улице будет идти эта банда — по улице Якова Свердлова или по улице Василя Стуса. Улица Свердлова в нашем сером городе прямая и широкая, заасфальтированная уже лет двадцать пять в тех местах, где еще недавно проживало высокое городское начальство, и выложенная свежим асфальтом у ворот городского базара, где — как под райскими вратами — с недавних пор проживает в аккуратных особнячках все наше нынешнее духовное дворянство; и совершенно заброшенная там, где проживает простой народ. Улица Василя Стуса — по ней не пойдешь рядами, это и не улица, и не потому, что ее еще нет на карте города, а потому, что это еще невидимая тропинка для одной души. И все равно мне, все равно, что ходит мое тело каждый раз по улице Якова Свердлова или еще какого-то пса-орденоносца, лишь бы душа знала о существовании Тропинки Василя Стуса.
И не все равно, когда прекрасная студентка Донецкого университета, еще малый ребенок, спрашивает у известного редактора: «А что Василь Стус сделал для моей специальности?» Она спрашивает именно так, а не: «А что я буду с этого иметь?» И хочется сразу ответить жестко: «Все и ничего, ведь что-то и ничего ты уже имеешь: что еще можно об этом сказать? Будь здоровым ребенком, расти...» Ответить так, чтобы сразу прекратить любое дальнейшее общение с таким спрашивающим.
Но короткие ответы малым детям нужно растолковывать хотя бы ради того, чтобы не притесняли ни тебя, ни твоих потомков в подворотнях те же малые дети, когда подрастут; растолковывать прямо, в каменный лоб, хотя бы для того, чтобы они научились — хотя бы ради удовольствия — отличать и читать настоящую литературу.
Абсолютно уверен, что Василь Стус ничего не сделал и не делал для специальности, которая будет приносить конкретные прибыли. Специальность настоящего мыслителя никогда не приносит прибыли. Специальность литератора приносит прибыли, если литератор пишет лишь то, что от него хотят услышать. Запросто было во времена господства одной идеологии, запустив вместо паровоза стихи о руководящей и направляющей силе очередной управляющей и кормящей банды, затесаться пятым-десятым в поэтический сборник. А делал ли это Василь Стус? — Нет. Сегодня сборник о себе красивом и умном делается еще проще. Например, группа поэтизирующих администраторов и народных депутатов всех возможных уровней за деньги местного бюджета издает сборник под условным названием «Литературная Эн-щи-на», в которой вместо паровоза тягловой силой может быть еще не изученный и великий мастер социальной сатиры Степан Руданский с несколькими общеизвестными стихотворениями, а прицепными вагонами будут все те, кому там по рангу и нужно быть. Нет, такие сборники издаются не ради исследования настоящих забытых обществом мастерах поэзии, таких, как ныне покойный и забытый мой земляк и поэт-тычиновец Павел Кушнир. А делаются эти сборники стоимостью в сорок гривен лишь ради удовлетворения эгоистических устремлений пишущих о своей страшной любви местечковых псевдо-поэтов от всех рангов из всех администраций.
Совсем иначе было у Василя Стуса. Он просто-напросто не был «продажным автором»; не был рабом специальности, не был рабом и по жизни; и в тюрьме рабом не был. А тексты его содержательностью своей и напряжением опережают развитие среднестатистического интеллекта. Думаю, что тексты В. Стуса нужно читать в тишине, в душевном спокойствии, чтобы не волноваться; в состоянии абсолютной концентрации на каждом прочитанном слоге. Именно так читая, можно достичь уровня абсолютного читателя. Именно так необходимо читать и Святое Письмо, и «Кобзарь», и Николая Гоголя, и Олеся Бердника, и Николая Руденко, и других еще ныне живущих в Украине живых писателей, чтобы хотя бы почувствовать, — а как бы было хорошо, если б и понять почему! — что за первичным текстом, якобы умышленно затертым, прячется текст другой, настоящий, не написанный пером, ради содержания которого и писался видимый и слепому глазу и глухому уху текст.
Когда-то у Николая Гоголя вырвалось о молодом Тарасе Шевченко: «...много дегтя...» Действительно, много, но хорошо, что много, если понять, что речь идет не о дегте на сапогах, засаленном вороте вышиванки, а о дегте, шипящем в слишком разгоревшейся лампе. Потому что Николай Гоголь — прямой потомок богатых украинских помещиков — предостерегая еще молодого поэта от неминуемых гонений, еще имел достаточно времени, чтобы писать, пробегая по тексту огнем чистым и тихим, без треска, чтобы смеяться над дураками всех национальностей не только текстами, но и названиями-палимпсестами3:
1. «Ночь перед Рождеством» (читается, как Тьма перед Светом);
2. «Пропавшая грамота» (читай: Утратили знания);
3. «Вечер накануне Ивана Купала» (Сумерки после дня летнего солнцестояния);
4. Портрет-2 минус Портрет-1 равняется: сиди и вчитывайся в разницу, и ничего с этого не будешь иметь, пока сам не станешь той ничтожной разницей, которая рождает к жизни настоящих писателей;
5. «Ревизор» — само название не комментируется и не переводится: и в аду ангел ревизором будет;
6. «Мертвые души» — мертвые души торгуют Живыми душами;
7. «Страшная месть» — ох и циклическая, ох и страшная!.. За что? — Попробуйте угадать самостоятельно.
А Тарас Шевченко — сын крепостных — не имел времени на выписывание художественных притч, и условия жизни его были другими, чтобы вырисовывать текст, прячась — и от цензуры тоже — за длинным художественным прозаическим текстом. И не хотел так писать, хотя и мог зарабатывать на жизнь занятием живописью. И не спрятался, потому что репрессировали и миловали в то время — как и всегда — цари и псари. А освещал тьму невежества стихами, песней, думой, простым языком, чтобы лучше запоминалось простому необразованному народу.
А можно и не читать «Кобзарь» пламенного Тараса Шевченко, можно не читать и Василя Стуса, если от такого чтения страдает душа. Но нельзя так не жить, жить мертвецом нерожденным, бессердечным, чтобы никогда не набраться опыта, чтобы никогда не понять, что поэзия и жизнь Василя Стуса — это не лампадка, которую не ставят под кровать, а горелка души, в которой сгорает высококалорийная духовная плазма: и греет, и обжигает неосторожных.
— Не будь рабом людей! — предостерегает апостол Павел. И не был рабом людей Василь Стус!
— Не будь рабом идей!4 — предостерегает пророк Моисей в своей первой заповеди. Не был?
Если и был рабом идеи Василь Стус, то рабом писания высокохудожественных стихотворных текстов ради будущего своей страны, своих свободных потомков, ради свободного — не рабского — будущего которых и горел. И все это делал в условиях, когда без компартийного или комсомольского билета и компартийного опекунства не то что сборники свободных текстов не опубликуешь, не то что инженером не станешь, но слова не скажешь. И тогда, и сейчас — «яка вселенська глухота. Де не ступнеш і вже чота. Ти хоре, слово, тяжко хоре ти... Пахтять кульбаби золоті меди... А ми коткі, як валуни віків5». Нет, не мы, а вы — не все равно, потому что валун Василя Стуса, разрушаясь, уже выкатил свою тропинку на необъятную сияющую вершину.
А вы еще, глубокоуважаемые господа интеллектуалы, ходите по чужим улицам и чужим тропинкам и хотите, чтобы нынешние донецкие реестровые региональные казачки, специалистические специееды высокого сорта, поныне торгующие антрацитом, эксплуатируя труд душ живых, склонили свои капустные головы, чтобы почтить память о свободном казаке Василе Стусе?
1 Чрезмерное увлечение специализацией. Словарь Ушакова.
2 Враждебное отношение к беспартийным специалистам как результат непонимания политики коммунистической партии по отношению к интеллигенции. Словарь Ушакова.
3 Текст написан поверх текста.
4 Не сотвори себе кумира ни из чего.
5 ИЗ ПАЛИМПСЕСТОВ В. СТУСА.
Добрый день!
Сначала хочу выразить благодарность редакции газеты «День» за инициативу в организации поддержки относительно предоставления Донецкому национальному университету имени Василя Стуса.
Коротко о причинах, почему я поставил свою подпись.
Хотя я родился в США, в 1997 году я принял украинское гражданство, потому что я ощущаю связь со своим народом, с этой землей, с историей и судьбой Украины. Как же мне тогда не ощущать связь — вместе с чувством огромной, безграничной благодарности — с таким славным сыном украинского народа, как Василь Стус, который не только положил свою собственную жизнь на алтарь свободы своего народа, но еще и предвещал свое пожертвование? Я подписался потому, что мы должны стремиться быть достойными потомками великого поэта Василя Стуса.
С уважением Иван ЛОЗОВЫЙ
«Не в почете у нас Васили...»
Недавно в редакцию «Дня» прислал свои стихи киевский... охранник. Василий Мошуренко поочередно охраняет, по его собственному выражению, деток в одной из гимназий Киева и автомобили. Хотя профессия эта не является призванием его жизни. На самом деле более двадцати лет Василий Мошуренко работал директором Великочечелиивской школы Новгородкивского района на Кировоградщине. Там деток не охранял, а учил. Но, говорит, не ко двору —то пришелся он на этой должности. Решили его заменить. Не согласился — началась судебная волокита. Один суд на должности восстанавливал, другой увольнял. Сейчас, «сидя в сторожке», ждет ответа из Страсбурга — решение Европейского Суда. И много пишет. Готовит к печати свою первую книгу — сборник стихов и новелл, который выйдет в мае. Хотя убежден, если бы не обстоятельства, их могло бы быть уже не менее девяти. Одно из стихотворений Василия МОШУРЕНКО публикуем на страницах «Дня». Почитайте!
Не в пошАні у нас ВасилІ...
Чи томУ, що простІ —
як... вІрність!?
Як чужІ — на своїй землІ —
їх розтЕрзані дУші і вІргі!!
Щоб п о м І т и л и —
треба зійтИ
в і н ш и й світ,
де весЕлий... спОкій...
Зоре Ясна! ЗігрІй! ОсвітИ(!)
шлях тернИстий —
душІ кароОкій!
Не в пошАні у нас ВасилІ,
доки з іншими —
пОруч живУть...
доки хОдять —
по грІшній землІ...
доки дрУзі... не однесУть —
в райський світ,
де н і ч О г о нетреба...
де з а в ж д И —
синє-синє небо....
Не в пошАні у нас ВасилІ!
А ТарАси?! А ГрИгори?!
Ліни...
Як чужі — на своїй землІ(!):
мають Д І М,
а живуть у...сІнях!
...бо в пошАні у н а с холуЇ...
13.08.2008 г., Киев
