Забегаю на часик в Музей освободительной борьбы, что в городе Косове, к пани Людмиле узнать, что нового, радостного в ее работе в освещении правдивой истории Украины. И что плохого, в наше время и такого много?! Замечаю около себя женщину, которая включается в нашу беседу о современном мире и кругозоре нашей молодежи. Она показалась мне знакомой. Элегантная, с тонким вкусом и манерами пани, которая умело пользуется изысканным украинским языком. «Уважаемая пани, я вас знаю, возможно, видела, извините меня за вопрос?» — спрашиваю. А в ответ слышу: «Меня — нет, а вот моего отца на фотографии, это вероятно». И становится рядом с полкой, где стоит книга Петра Арсенича «Род Шухевичей» с фотографией Романа Шухевича.
«Чупрынка. Сходство поразительное!» Длинный тонкий породистый нос на скуластом овале лица, близко расположенные глаза, сведенные к переносице, тонкие растянутые губы, низко нависшие брови над глазами, высокий лоб и округлый подбородок. Разве что взгляд генерала строгий, мужественный, а у пани Марии Мегединюк он женский, нежный, с тоской. Вспоминаю, что Шухевич был невысокого роста и стройный, так же фигура пани Марии невысокая, хрупкая, стройная. И мелодичность голоса женщины, присущая певучему, музыкальному роду Шухевичей.
«Я всю жизнь хотела узнать имя своего отца, я все спрашивала маму... Но мама избегала этих разговоров... И в ее глазах постоянно жила боль и тоска...» — это из рассказа пани Марии Мегединюк. А теперь уже и я, прочитав воспоминания, которые мне предоставила пани Мария, представляю, как это жить вдове с двумя детьми и своей мамой в одной комнате, а на другой половине семья покойного мужа. Он умер от тифа в 1939 году. И кто решится осуждать, что в те грозные, трудные годы войны, борьбы за родную Отчизну еще молодая вдова отдала в последний раз свое сердце, душу, свою любовь тому, кто скрывался у них в землянке. Наверное, она не знала полностью его величия и значимости, не знала, останутся ли все они живы. Но, наверное, любила этого славного, отважного и дорогого ее сердцу человека. И уже только можно догадываться, что она пережила от упреков, сплетен, и догадок, и той грязи, которые на нее выливали соседи и жители села Пуков при рождении самой младшей дочки, Марийки (28.06.1946).
И как она мучалась и тревожилась за судьбу своих старших дочек, Александры и Надежды, и особенно за судьбу самой младшей, которая родилась похожей, как маленькая капелька Романа Шухевича. И уже, вероятно, этот груз тоски как собственный крест несла до последнего. И в те годы советской оккупации ни единым словом не проговорилась об истории рождения — Марии Кик. Ее крест заключался в том, чтобы выжить, воспитать хорошо своих трех дочерей, сохранить им жизнь и дать образование. Она сумела это сделать.
Пани Мария вспоминает, как маленькой видела маму рядом с военным один раз, а второй раз — когда проснулась от того, что сильные мужские руки поднимали ее. И пани Александра Скригунец, старшая сестра, подтверждает это, что в 1949 году Тур в их хате бывал (под этим псевдонимом Романа Шухевича знали в землянке с. Пуков). Вот и все воспоминания, которые всплывали время от времени. Больше около мамы мужчин не видела никогда. И когда в 1989 году тяжело больная мать, уже вероятно чувствовавшая, что стоит на пороге вечности, открыла дочери тайну ее рождения, и имя ее отца — Роман Шухевич. Взяв с дочки слово, что это останется в семье. Хотя имя Роман в семье стало жить постоянно с 1972 года, когда пани Мария родила сына, а бабушка Теодора дала имя своему внуку, и оно каждый раз произносилось с особой теплотой. Так пани Теодора продолжила именем Роман жизнь Шухевича в своей памяти, и вполне возможно, что это станет семейным именем Мегединюков по мужской линии.
Пани Мария была шокирована и сообщением об отце, и тем крестным путем, которым прошла ее мать, и наконец — и ее смертью. А когда уже во времена независимости стали появляться фотографии Романа Шухевича, она стала сравнивать свое лицо и телосложение с лицом отважного генерала, то убедилась, что слова Теодоры Кик, ее матери: «Ты очень похожа на него», — подтверждаются. Она уже пережила своего отца на 20 лет, но поразительное сходство сохраняется и сейчас.
Страх, который царил в советские времена, во многих случаях перерождал людей, их характер. Я знаю очень многих родных детей выдающихся личностей освободительной борьбы, которых после расстрела родителей вывозили и воспитывали в советской системе детских домов, и поэтому благодаря этому иезуитскому методу в них вжился тот страх уже на генетическом уровне, они и теперь вспоминают своих родителей, выдающихся людей только шепотом и только в семье. Думаю, что страх за детей, за их судьбу руководил и пани Теодорой. Но думаю, что могу, логически рассуждая, домыслить. А возможно, она выполняла последнюю волю генерала Чупрынки — сохранить его дочку Марийку Кик. Он уже точно в те годы не рассчитывал на дальнейшую победу. Он знал, что в каждое мгновение его жизнь могла оборваться. Он мог предвидеть, что в той тоталитарной системе и его старших сына и дочь могли уничтожить. И он хотел, живя в Вечности, знать, что род Шухевичей будет продолжен.
Мне не хотелось бы никому и ничего доказывать, только приведу факты неоспоримости рождения Марии Кик как дочери Романа Шухевича.
1) Землянка в с. Пукове Рожнятивского р-на Ивано- Франковской области не раскрыта НКВД и не откопана до сих пор.
2) Воспоминания Галины Дидык, связной Романа Шухевича — одной строкой об этой землянке, где в 1945— 1946 годах осень, зиму, весну находился Тур.
3) Проживала там и вдова (по профессии учительница) Теодора Кик на половине, которая принадлежала ей по наследству после смерти мужа.
4) Воспоминания Марии Крук — Кик, второй невестки Евдокии Кик.
5) Воспоминания старшей дочери Теодоры Кик — Александры Скригунец, которой на время пребывания Тура в этой землянке было 7 лет. Она вполне сознательно хранила в памяти неоспоримые доказательства данного факта.
6) И последнее, по моему мнению, уже совсем неоспоримое. Поразительное сходство уважаемой Марии Владимировны Мегединюк и телосложением, и лицом с генералом Чупрынкой.
Вот такие факты, в частности, особенно тщательно исследовал сын пани Марии, которому бабушка Теодора дала имя Роман. Его исследование «Роман Шухевич. Білі плями життєвого шляху» убеждает в том, что все это просто необходимо изучать, сопоставлять, искать доказательства.
