Последний выпуск популярной телепрограммы «Двойное доказательство» (канал «1+1», 9 марта с.г.) был посвящен языковому вопросу. Мне выпала возможность присутствовать на записи этой передачи, поэтому хочу поделиться некоторыми мыслями, которые возникли в ходе обсуждения темы.
Ведущие Анатолий Борсюк и Дмитрий Корчинский собрали довольно представительное общество: если безоговорочно поддерживающему идею признания русского языка вторым официальным бывшему народному депутату Александру Чародееву помогал лишь один, тем не менее весьма агрессивно настроенный С. Гмыря, тоже бывший народный депутат, то заведующей кафедры украинского языка Киево-Могилянской академии Ларисе Масенко, которая придерживается противоположных взглядов, пришла на помощь целая «команда» интересных, неординарных личностей, например, Олег Медведев.
Итак, интересных, неординарных мыслей здесь было высказано немало. Тем не менее считать хотя бы этот выпуск удачным, по моему мнению, тоже нельзя. Почему?
«Юра, ну скажи мне, пожалуйста, какая разница, на каком языке вести урок», — как-то спросила меня, вместо того, чтобы уже давно растолковать это своим ученикам, знакомая учительница. А разве не приходилось вам наблюдать за лицами, которые, закрывая уши ладонями, орали: «Мне не важно, на каком языке говорит человек, мне важно, какой это человек!»? Или «выдавали» такой шедевр: «Скажите, а на каком языке вы говорили до 1991-го года?»
Все это показывает: подавляющее большинство наших граждан огромной роли языка в жизни народа не понимает, в обществе по языковому вопросу господствует почти полнейшее невежество. В передаче же этот вопрос даже не затрагивался, приблизить телезрителя к пониманию роли языка даже попытки не делалось! А без этого понимания человек не в состоянии сознательно анализировать и формировать собственное отношение к тому или иному варианту законодательного решения языкового вопроса. Даже больше — не может понять, зачем вообще этот вопрос нужно урегулировать законодательно.
Удивительно, что за таким ходом событий в студии спокойно наблюдала Лариса Масенко — автор книги «Язык и политика».
В средствах массовой информации подаются разные данные о количестве украино- и русскоязычных граждан в нашей стране. Участники программы, о которой идет речь, пришли к общему мнению, что количество тех и других приблизительно одинаково. Я же настаиваю на признании другого — горького, но, по моему глубокому убеждению, непреложного факта: определенный процент наших граждан разговаривает на настоящем русском языке (лучше или хуже, но настоящем); преобладающее же большинство тех, кто считает, что разговаривает на украинском языке, на самом деле употребляет «чистейший суржик» (смесь украинского и русского языков) — от Закарпатья и до Харьковщины, Донетчины и Сумщины; вместе с тем литературным украинским языком пользуется лишь очень тонкая прослойка украиноязычной интеллигенции. Употребление суржика — это этап в том процессе, который научные работники определяют термином «лингвоцид» (лишение народа родного языка). За лингвоцидом неизбежно следует этноцид — не физическое, а этническое уничтожение народа, исчезновение его как этнического сообщества. В выводах по результатам подписания Переяславских соглашений 1654 года научные работники Института стратегических исследований, вместо термина «этноцид», употребляют термин «денационализация». Тем не менее в данном выпуске «Двойного доказательства» ни один из этих терминов даже не упоминался.
Обсудив такие вопросы, главным среди которых, повторяю, является вопрос значения языка в жизни общества, можно было бы проиллюстрировать, как жестко защищают языки (и, кстати, культуры) титульных народов правительства развитых стран, например, Франции. Что касается России, то она идет намного дальше. А. Борсюк зачитал отрывок из доклада жены Президента России Людмилы Путиной на представительном конгрессе в Санкт-Петербурге. Но почему же не шла речь о том, что при правительстве России создан государственный орган, который должен заботиться об укреплении позиций русского языка в странах — бывших республиках СССР и добиваться признания этого языка в этих странах вторым официальным. То есть Россия открыто провозгласила курс на языковую экспансию, тратя на это дело немалые суммы из бюджета.
А какой мы сами желаем видеть языковую ситуацию в нашей стране? «Если у нас половина населения разговаривает на украинском, — произнес Олег Медведев, — так отдайте мне половину газет, журналов, книг, радио- и телепередач, театров, кинотеатров и т. п.». Я считаю такую позицию проявлением комплекса второсортности, и у меня абсолютно иная точка зрения: я хочу, чтобы языковая ситуация в нашей стране была такой же, как в нормальных странах. А в таких странах во всех сферах общественной жизни — в быту, в органах власти, в образовании, науке, производстве, культуре и т.п. — доминирует язык титульной нации. В развитых странах Западной Европы несравненно больший процент граждан — выходцы из Азии и Африки. По мере возможности там им создают условия для удовлетворения национально-культурных потребностей. Однако ни африканцу, ни арабу, ни китайцу, турку или японцу, как и всем другим представителям национальных меньшинств, не придет в голову обратиться к незнакомому человеку на улице, в общественном транспорте, в магазине, банке, юридической конторе и т.п. на каком- либо другом языке, кроме языка титульной нации. Эти люди покупают газеты и книги, изданные на родном языке, но при этом обязательно, непременно — и на государственном языке страны, гражданами которой они являются. Я желаю, чтобы такая же языковая ситуация сложилась и у нас. И не потому, что не уважаю другие народы, другие нации, а потому, что доминирование родного языка титульной нации на его исторических землях — это единственный способ сохранения народов, наций, который известен человечеству! Почему специалисты, эксперты не делают на это ударение не только в тех передачах, о которых идет речь, но и в посвященных этой тематике всех других — понять нельзя. Так какой же постулат, какой стержень может быть определяющим в построении языковой политики государства?! Что касается самих передач, в которых это не подчеркивается, то процентов на 90 они теряют свой смысл. «Пока народ общается на своем языке, — пишет Л. Масенко в упомянутой книге, — до тех пор он сохраняет себя, не растворяясь в других этносах как субстрат инонациональных образований».
Как же сдвинуть дело с места? Еще в 2001 году в письме в газету «День» я настаивал на необходимости разработки и воплощения в жизнь соответствующей государственной программы. Однако, как отмечается в книге Ларисы Масенко, разработку такой программы наша власть еще и не начинала... Я также предлагал обратиться к некоторым самым очевидным мерам еще до разработки программы. Прежде всего — ввести изучение во всех средних и высших учебных заведениях и всеми гражданами Украины, которые имеют высшее образование, курса «Язык и нация». Лишь преодолев в обществе невежество в языковом вопросе, мы сможем двигаться дальше.
Такие мысли возникли у меня во время записи выпуска «Двойного доказательства», когда я находился на «галерке», то есть среди тех, кому ведущие вопросов не задавали и чьих суждений не выслушивали. В «партер», несмотря на мою просьбу, не допустили — не депутат, не писатель, не академик, не доктор и даже не кандидат наук. Так о чем со мной можно вести речь...
