И сейчас можно прочитать, что Тараса Шевченко отдали в солдаты на десять лет за принадлежность к Кирилло-Мефодиевскому обществу. А подлые люди утверждают, что царь Николай I прочитал, как Шевченко обозвал царицу засушенным опенком и обиделся за жену. Мол, это и стало причиной наказания поэта. Но, давайте развернем материалы Кирилло-Мефодиевского общества, которые издали только в 1990-м году, когда СССР разваливался. И действительно, Кобзарь не был членом этой организации: «Шевченко не принадлежал к Украйно-Славянскому обществу (именно так российские жандармы называли Кирилло-Мефодиевское общество, тем самым подчеркивая, что тайная организация ставила своей целью создание независимой Украины. — Авт.) и действовал отдельно, увлекаясь собственной испорченностью. Тем не менее, по возмутительному духу и дерзости, выходящих из всяких пределов, он должен быть признаваем одним из важных преступников». В решении ІІІ отделения в деле Тараса Шевченко поэта обвиняли, что он «сочинял стихи на малороссийском языке самого возмутительного содержания». А дальше раскрыта причина наказания гения Украины: «Шевченко приобрел между друзьями своими славу знаменитого малороссийского писателя, а потому стихи его вдвойне вредны и опасны. С любимыми стихами в Малороссии могли посеяться и впоследствии укорениться мысли о мнимом блаженстве времен гетманщины, о счастье возвратить эти времена и о возможности Украйне существовать в виде отдельного государства».
Российская империя видела угрозу для своего существования в талантливой украинской поэзии. Великий поэт своим творчеством формировал украинскую нацию и поэтому был, есть и будет ненавистным для московских шовинистов.
В жандармских документах подчеркивается различие между произведениями Шевченко и Кулиша: «Сочинения Кулиша могли столько же посеять в малороссиянах мысли о возможности существовать отдельно, сколько стихотворения Шевченки, и тем более производить вреда, что одно из них издано «для детей старшего возраста». Разница между этими двумя писателями та, что Кулиш, увлекаясь любовью к родине, не предполагал, чтобы мнения его могли быть приняты в дурном смысле и, когда указали ему на двусмысленные места в его книгах, он с ужасом увидел, что мысли его действительно могли сделаться причиной больших беспорядков». То есть Тарас Шевченко, в отличие от Пантелеймона Кулиша, «предполагал», как «его мнения» будут «приняты».
В 1851 году в справке ІІІ отделения о рядовом Шевченко повторяется тоже обвинение, что с распространением его стихотворений распространится мысль «о возможности Украйне существовать в виде отельного государства». Поэтому было приказано арестовать рядового Шевченко, «внушив, чтобы он не писал и не рисовал». Жандармы следили, чтобы указ царя выполнялся.
Поляк Бронислав Залеский в своих воспоминаниях «Изгнанники польские в Оренбурге» писал, что Тарас Шевченко «бредил об удельной малороссийской неподчиненности». В польском языке неподчиненность означает независимость.
И наконец, вспомним, что герой поэмы Тараса Шевченко «Гайдамаки» Ярема мечтает:
«...а в степях Украйни —
О боже мій милий —
блисне булава!»
Кобзарь выразил устами своего героя собственную мечту о том, чтобы наша Родина стала независимой. Булава — символ гетманской власти, то есть государственной независимости.
