Журналистский штамп, которым сопровождались избирательные кампании, очевидно, еще со времен «нерушимого блока коммунистов и беспартийных», приобрел в контексте выборов 2019 года довольно острое и нефигуральное звучание.
Будущее, которое наступит после 21 апреля, пугает одних и дает надежду другим. Заставляет анализировать и прогнозировать, а вместе с тем дает пространство для слепой веры и безоглядности выбора. И все же основная эмоция, которой наполнено публичное пространство современной Украины, это — тревога.
Прежде чем разобрать варианты будущего, которые следуют из объективных предпосылок и предыдущего политического опыта, необходимо все же дать оценку текущему состоянию общественного сознания и причин, которые привели к нынешнему кризису.
ИСТОКИ КРИЗИСА
Итак, первый вопрос: почему?
Он не очень волнует распаленных противостоянием бойцов информационного фронта, ориентированных на достижение электорального результата. Однако отсутствие трезвой оценки и понимания логики событий делает нас заложниками неизвестности и манипуляций, которые будут повторяться и впредь.
Для нынешнего протестного голосования украинцев сложилось сразу несколько предпосылок. Опыт нестабильных демократий говорит, что незначительное улучшение жизни людей на фоне завышенных ожиданий и резонансных злоупотреблений администрации — это идеальная атмосфера для требований о смене власти. К тому же после 2014 года социальный гормон стресса у большинства уже выветрился, а гормон удовлетворения все никак не выделяется.
Определены и субъективные особенности восприятия действующего президента и его команды. Где-то начиная с 2016 года я стал замечать среди своих знакомых, людей самых разнообразных социальных прослоек, уровня образования и политических убеждений, непонятный мне уровень личной ненависти к Петру Порошенко. Причем зачастую это были люди, которые не должны были бы иметь личных мотивов для такой реакции.
Объяснение такого феномена индуцированной ненависти к руководителю государства, очевидно, следует искать в глубинах коллективного подсознательного (не отбрасывая, конечно, и фактор влияния вражеской пропаганды).
Для меня очевидно, что негативизм образа Порошенко, который выступил главным фактором консолидации электората Зеленского, имеет в своей основе патерналистские ожидания масс.
Отношения власти и народа на архетипном уровне предусматривают две основных функции власти. Условно их можно обозначать императивами «подстрелить мамонта» и «разделить мамонта». Если власть обеспечивает поступление ресурсов для выживания сообщества, а также создала и соблюдает порядок распределения этих ресурсов, которые считаются в данном сообществе справедливыми, то такая власть будет стабильной и легитимной. Если ни достаточных ресурсов, ни справедливого механизма их распределения власть обществу не дает, то она может удержаться лишь насилием или обманом.
Прибавим, что соответствие власти этим критериям является очень субъективным и эмоциональным вопросом. Никакие аргументы команды Петра Порошенко относительно того, мол, коллективные ресурсы медленно, но растут, а несправедливость при их распределении медленно, но устраняется, сегодня не работают. Очередной коррупционный скандал, отсутствие «правильных» сигналов, а также противоречие между тем, что говорится, и тем, что делается («отрубленные руки» и тому подобное), углубляют недоверие.
Носитель ярко выраженного юпитерианского фенотипа, Порошенко выглядит, говорит и действует как коллективный «отец». Но значительной частью населения Украины ситуация воспринимается таким образом, что этот «отец» не заботится о своей большой «семье». У него есть небольшой круг приближенных, маленькая «семья», которая и получает все отцовское внимание и любовь. А основная масса лишена «родительской опеки», более того, на эту основную массу и возлагаются все трудности и проблемы.
Массы очень чувствительны к эмоциональному интеллекту лидера, и они мгновенно реагируют на отсутствие эмоциональной связи, чувствуют свою «брошенность» и начинают мстить.
Можно сказать, что Порошенко лишен харизмы, если под харизмой понимать способность лидера вызывать иррациональное доверие к себе. Иногда харизму можно сконструировать, как, например, это было сделано с серым неприметным офицером спецслужб в России с большим опытом постсоветского мародерства. Но вокруг него в России была создана система, которая в представлении большинства населения выполнила два главных требования, — «подстрелить мамонта» и «разделить мамонта». И это представление большинства россиян опирается не на повседневный опыт их жизни, а на сложный психологически мировоззренческий комплекс, сформированный профессионалами социального управления и социальных коммуникаций, — веру в Путина.
Почему для Порошенко не был сформирован соответствующий коммуникативный модуль, вопрос риторический. Учитывая качество наших элит и критерии формирования властных команд. Справедливости ради следует отметить, что подобное произошло и с Ющенко, и с Януковичем, и даже с Тимошенко, которая была наиболее подготовленной кандидатурой для харизматичного лидерства.
Когда не работают одни политические технологии, включаются в работу другие. Команда президента сделала все возможное, чтобы не пропустить ни одного потенциального харизматика даже близко ко второму туру президентских выборов. Но Зеленского, в последний момент, пропустили.
Да, он не похож на национального лидера, у него нет собственного политического содержания и политического месседжа, который выглядит довольнго убедительно и реалистично. Но у него сформировался другого рода капитал публичности. На протяжении многих лет он высмеивал власть, входил в резонанс с настроениями масс, разделяя их недоверие к власти. И сформировал таким образом доверие к себе.
ОБРАЗ БУДУЩЕГО
Приход к власти Зеленского и широкой коалиции противников Порошенко, которая на данный момент сформировалась вокруг Зе-команды, вызывает апокалиптические ожидания у большинства умеренных патриотов.
Поскольку в синдикате стейкхолдеров «проекта Зе» преобладают силы реванша, то ожидания сворачивания украинизации, послабления сопротивления внешнему врагу и передела бизнес-активов имеют достаточно оснований.
Однако позитивные ожидания электората Зеленского сосредоточены на отстранении от власти паразитических группировок, которые связываются, прежде всего, с Петром Порошенко и его политическими партнерами. В идеальном будущем новый президент ликвидирует коррупционные схемы, прекратит войну на Донбассе, выйдет из изнурительного противостояния с Россией, и все это вместе приведет к росту благосостояния простых украинцев.
Таким образом, в контексте нынешней избирательной кампании столкнулись две мотивации голосования — ставка на страх и ставка на надежду.
Команда Президента сделала ставку на страх не со вчерашнего дня. Угроза возобновления горячей фазы войны, перманентная угроза государственным финансам, возможность остаться без газа и тепла в доме — все эти факторы, безусловно, имели и продолжают иметь под собой объективную основу. Но использование их властью как аргумента на поле политической конкуренции подорвало веру в подлинность этих угроз (не думаю, что мем «Путин нападет» — разработка всесильных спецслужб страны-агрессора, ментально он уж слишком украинский).
Этот способ поддержания легитимности настолько долго и настойчиво использовался в публичном пространстве, что когда сейчас Гройсман или Порошенко пытаются говорить об успехах и о том, что «худшее всего позади», им уже просто не верят. Хотя бы потому, что месседж не дополняется достаточно убедительным позитивным ожиданием — «лучшее впереди».
Ценностный ряд «армия, язык, вера» такое светлое будущее обещает, но достаточно незначительной части населения Украины, для которой эти мотивы являются определяющими. (Посмотрите данные соцопросов, которые определяют приоритетность, например, языкового вопроса для граждан Украины).
Более универсальным стимулом поддержки действующей власти остается желание людей сохранить стабильность, избежать рисков, подстраховаться от провалов в государственной политике. Нынешние «помаранчевые» сторонники политики Петра Порошенко могут, как в зеркале, увидеть настроения своих «бело-синих» оппонентов, которые с таким же паническим страхом наблюдали в 2004-ом массовое увлечение «кандидатом надежды» Виктором Ющенко. Ведь избрание этого «нового лица» обещало излом политической и социально-экономической системы, которая, кстати, тоже на тот момент начала демонстрировать свою «эффективность» в виде курса на интеграцию в НАТО и рост ВВП. «Не треба вас долати, вас треба лікувати», — под этими памятными словами Нестора Шуфрича сегодня подпишется немало «порохоботов».
В контексте избирательной кампании 2019 года как основной стимул голосования за Порошенко был использован, в частности, страх перед будущим, в котором Зеленский становится победителем выборов.
Мотивация страха достаточно мощная, чтобы принести необходимый результат в условиях общей тревожности и нарастания реальных угроз. Но акционеры проекта Зеленского безошибочно избрали самое эффективное оружие против страха — смех. Этот смех, который особенно остро раздражает сторонника действующего Президента, для огромной массы других граждан Украины является средством психологической разрядки и открывает им путь к позитивной мотивации голосования — не выбора из двух угроз, а выбора надежды на лучшее.
Избиратель Зеленского верит в сказку. И этим он похож не только на избирателя Ющенко или Саакашвили (в Грузии 2004 года), но и на избирателя «Грузинской мечты», которая пришла к власти в 2012-ом на волне очередного запроса масс на «обновление» (в том числе — «перезагрузка» отношений с Россией).
Было бы ошибкой представлять сторонников кандидата Владимира Зеленского людьми с отключенной прогностической функцией головного мозга. Как раз образ будущего во всей этой виртуальной предвыборной кампании под видом сериала «Слуга народа» был прописан достаточно детально и с надлежащей степенью фантазии и углубления в материал. Очевидно, что поработали и консультанты, и кое-что подсказали «старшие товарищи» с опытом украинской политики.
Президентство Зеленского было смоделировано и «пережито» его симпатиками со значительной долей эмоциональной идентификации и концептуальной «достоверности» задолго до решающего тура голосования. Приключения школьного учителя Василия Голобородько на президентстве стали частью их мира, виртуальной, но лучшей его частью. Технологам кампании осталось только сохранить этот образ до момента голосования, поддерживая интригу и давая знакомые сигналы посвященным в культ.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛОГИКА
Да, мечта о «Слуге народа» выглядит достаточно наивной для каждого беспристрастного наблюдателя. Зеленский не будет иметь ни той степени общественной легитимности, ни той свободы политических действий, ни тех ресурсов, которые бы позволили осуществить декларируемые перемены.
В этом смысле он очень рискует. Липецкая фабрика и «слепой траст» Порошенко будут казаться образцом политической добропорядочности на фоне возможного возвращения Коломойскому «Приватбанка» (или денежной компенсации из бюджета) и контроля над «Укрнафтой». А если этим «кардинальные перемены» и исчерпаются, то вероятный президент Зеленский столкнется с таким же всенародным пренебрежением, как и неизменный объект его высмеивания — Виктор Ющенко, который тоже в свое время пришел к власти на волне позитивных народных надежд.
Вероятность такого развития событий в случае победы Зеленского во втором туре очень высока. Поверить в то, что олигархические группы, которые сделали ставку на эту победу, с 22 апреля 2019 года откажутся от своих хищнических привычек и вместо того, чтобы возобновить свое влияние в коррупционных схемах, переключатся на беспокойство о государственных интересах, может только очень наивный человек.
Так же трудно поверить в то, что Зеленский сможет эффективно противостоять требованиям Коломойского, Фирташа, Пинчука или откажется от ненавязчивой опеки Авакова. Кроме того, чтобы иметь хоть какое-то влияние на реальное положение дел в стране, Зе-команде придется договариваться о парламентской коалиции — с Тимошенко, Садовым, Яценюком, а возможно, и Ляшко и Вилкулом (скорее всего, «новую власть» с самого начала поддержат группа Бойко, часть «Народного фронта» и «Возрождение», но этого явно мало).
Следовательно, ничего принципиально нового в украинской внутренней политике происходить не будет. Очередной передел сфер влияния и «потоков», дальнейшее послабление центральной власти, потеря понятного гуманитарного вектора государственной политики станут первыми последствиями смены хозяина Банковой. Какой-то позитив в этом сможет увидеть только напуганный «бандеризацией» обыватель востока и юга, которого официальная риторика нынешней власти загнала в глубокую фрустрацию. И, вероятно, именно на сохранение поддержки этого электората будет ориентирована «декоративная» часть правления Зеленского — его заявления, выступления, гуманитарные инициативы.
Так же приблизительно, как «награждение» Степана Бандеры званием Героя Украины имело целью закрепить за Виктором Ющенко «ядерный электорат» Западной Украины, команда Владимира Зеленского может использовать какие-то символические шаги для закрепления своего контроля над «жертвами украинизации». Но понятно, что это будет путь в никуда. На фоне отсутствия экономических успехов и заметной потери управляемости государством подобная реставрация советской ментальности лишь подчеркнет беспомощность «новой власти» и будет усиливать позиции ее противников из патриотического лагеря и их радикализацию.
Таким образом, страна будет уверенно двигаться к новому «восстанию масс», дестабилизации государства и очередному раунду конфликта идентичности.
Впрочем, вероятность подобного сценария остается достаточно высокой и в случае повторного избрания президентом Петра Порошенко. Если протестный потенциал не найдет своего выхода в голосовании 21 апреля, то он будет искать его в других формах уже после выборов. Свободу, как известно, не остановить.
Существенным образом изменить свою политику Петр Порошенко не сможет. Против этого, во-первых, выступает весь его управленческий опыт, а во-вторых, эффективно руководить нашим государством каким-то иным образом в нынешних обстоятельствах просто невозможно. Сторонники Порошенко считают политический курс и действия Главы государства оптимальными, по крайней мере, в наиболее значимых для патриотичного избирателя сферах — внешнеполитическое позиционирование, укрепление обороноспособности, утверждение национального самосознания. Но, как показало голосование в первом туре, эти приоритеты и это осознание не разделяются огромной частью общества.
И если даже с каким-то минимальным преимуществом Порошенко сможет остаться на должности президента, он будет вынужден реагировать на эту потерю общественной легитимности. Он будет вынужден идти на уступки всем, кого «обидел» в своем первом сроке, — постсоветским массам, олигархическим группировкам, общественным контролерам, западным надзирателям, российским эмиссарам.
И это все на фоне фактического распада властной коалиции, открытого перехода в оппозицию части «Народного фронта» и высокой вероятности получить в следующем составе Верховной Рады оппозиционное большинство (при участии Тимошенко, Бойко — Рабиновича — Медведчука, Гриценко, Садового, Смешко, возможно, Билецкого и, конечно же, большой фракции «Слуги народа»).
Правда заключается в том, что и Порошенко, и Зеленский, в случае избрания, будут слабыми президентами. Для обоих будет характерна невысокая легитимность и огромный потенциал негатива, который будет сопровождать восприятие в обществе любых шагов новой/старой власти.
Такой слабый президент будет выгоден отечественному олигархату и России. Именно от их поведения и будет зависеть дальнейшая траектория развития украинской государственности.
С олигархатом все более-менее понятно и прогнозируемо, а вот поведение нашего соседа предсказать пока сложно. Ситуация в Украине открывает перед коллективным Путиным сразу несколько привлекательных перспектив того, как достичь своих целей. Можно будет под шумок внутреннего политического противостояния пойти на эскалацию военных действий на Донбассе или по крайней мере шантажировать им любую власть в Киеве. И для Зеленского, и для Порошенко возобновление войны грозит очень большими внутриполитическими проблемами.
Можно наоборот, показать свою отстраненность от событий в Украине, получив в них подтверждение тезиса о гражданском конфликте, недееспособности государства и т.п. Это, конечно, не будет препятствовать осуществлению всевозможных спецопераций, направленных на углубление в Украине хаоса и внутренней конфликтности. Тогда можно будет дождаться банкротства украинской государственности, возобновления на этом фоне сотрудничества с Европой, а там и взлелеянного в мечтах разделения Украины на зоны контроля.
ВЫХОД ЕСТЬ
Голосование за Зеленского уже успели назвать «третьим Майданом». Если под этим понятием понимать антисистемный протест больших масс населения с политическим результатом в виде смены власти, то да, очередной «майдан» имеет все шансы состояться. И он будет уже далеко не третьим. Как минимум, можно поставить в этот ряд события 1990—1991 гг. (студенческая революция и референдум за независимость), потом голосование за Леонида Кучму в 1994 году, после которого казалось, что Украине наступит конец, затем «помаранчевый» Майдан, ну и далее вы знаете.
В свое время, романтизируя казацкое вольнолюбие, Пантелеймон Кулиш в своем романе 1845 года изобразил в довольно трагических красках последствия майданной украинской стихии, которую невозможно сдержать и потушить, но очень легко можно использовать в нечестной политической игре. Украина, которая движется в заколдованном кругу «черных рад», давно уже стала жертвой гибридных политических технологий, и не только внутренних игроков, но и внешних.
Вариантов выхода из этого цикла периодического государственного иммунодефицита в действительности не так уж и много.
Начнем с плохого. Первое, что приходит в голову, — это диктатура. В социальных сетях уже запускаются пробные пули: а что вы будете делать, если Петр Порошенко проиграет выборы, но откажется оставлять свой пост? Кстати, то же самое можно спросить и сторонников Зеленского: что они будут делать в случае, если их лидер начнет сажать, стрелять, отбирать награбленное и присваивать полномочия? Ведь без этого программа его прототипа Голобородько не имеет шансов на осуществление. А следовательно, нужен будет государственный переворот.
В целом переворот может осуществить действующая власть, а может — опертая на стихийную массовую поддержку оппозиция. И это не является сложной задачей.
Диктатура всегда является реакцией на хаос, а поскольку хаоса нас ожидает в будущем немало, то вероятность подобного сценария следует рассматривать вполне предметно. Наличие большого количества представителей силовых структур в списке кандидатов в президенты может свидетельствовать о том, что кастинг на роль «сильной руки» уже объявлен.
Нет сомнения в том, что частью граждан Украины диктатура будет воспринята как благо. Кто-то связывает с этим опыт экономического роста в Чили или Сингапуре, кто-то надеется таким образом лишиться то ли ненавистных «бандеровцев», то ли не менее ненавистных «совков» и «малороссов». А кто-то просто устал от хаоса и необходимости делать выбор без выбора.
Но диктатура в Украине не имеет шансов быть успешной по нескольким причинам. Во-первых, нет диктатора с необходимым уровнем харизматичности и внутренней мотивации. Во-вторых, нет консолидированной группы его поддержки с государственническими убеждениями (военные перевороты обычно осуществляют патриотичные офицеры с соответствующим образованием и воспитанием). В-третьих, нет материального ресурса, который бы позволил диктатуре удержать ситуацию в стране даже в течение первого года ее деятельности (зарплата силовикам, социальные выплаты, поддержка инфраструктуры, не говоря уже о расходах на войну). В-четвертых, наша потенциальная диктатура не сможет заручиться внешней поддержкой на Западе, а поддержка на Востоке будет означать фактическую потерю суверенитета и неминуемую гражданскую войну.
Поэтому второй плохой сценарий, который следует принять во внимание, — это десуверенизация. О нем уж очень детально рассказано в провластных медиа, но, к сожалению, это не значит, что подобная угроза — выдумка политтехнологов. Уже сегодня очерчены линии, по которым будут проходить основные разрушительные процессы в случае ее реализации.
Некоторые шаги могут быть сделаны с наилучшими намерениями и надеждами политической массовки: дискредитация и снижение роли (или и ликвидация) института президентства, распад единого политического и гуманитарного пространства на удельные княжества (регионализация), нейтрализация сколь-нибудь последовательного курса европейской и евроатлантической интеграции (тезис о референдуме). В своей совокупности эти шаги приведут к существенной потере государственной дееспособности, а в сочетании с олигархическим дерибаном национальных ресурсов и психологическим истощением населения от бесконечных политических конфликтов и неопределенности сформируют классическую «серую зону» и приведут, наконец, Украину к статусу «failed state», к которому так настойчиво нас толкает бывшая метрополия.
Поскольку эффект десуверенизации остается вероятным при обоих результатах голосования, а также в результате реализации проекта «диктатура», то эффективное противодействие ему должно включать план А, план Б и план В.
Правда, встает вопрос: кто будет субъектом реализации этих планов?
Поэтому ключевой вывод из нынешнего кризиса и его генезиса будет следующим. Предпосылкой реализации любых планов или национальных стратегий является формирование консолидированной и действенной группы единомышленников, которые бы выступили основателями новой Украинской республики и отвечали критериям трех П (порядочность, патриотичность, профессионализм). Именно такая группа, которая достигнет внутреннего согласия по ключевым вопросам (новый общественный договор), станет основой общественной стабильности и формирования национальной субъектности. Она сможет направлять политические процессы через влияние на общественное мнение и станет центром формирования политической нации.
Республика как объединение граждан будет рассматривать государство не в качестве источника ресурсов и социального опекуна, а как инструмент реализации общей воли и общих интересов. Только при этих условиях политика и политическая конкуренция вернутся в природное русло заботы об общем благе, а не смертельного столкновения за лакомый кусок.
Основание республики сможет внести в украинскую историю новый кардинальный поворот — от периодических восстаний обманутых масс до последовательной государственнической политике.
Уже вижу скептические улыбки и критические комментарии, которыми встретит эти слова существенная часть читателей. Да, конечно, идея не новая, и уже немало политических проектов и публичных инициатив «переоснования», «перезагрузки», «нового договора» закончились ничем.
Но поскольку у нас нет другого варианта стать хозяевами собственной земли, то я готов и дальше работать на это безнадежное дело. Поэтому ищу единомышленников.
