Несколько месяцев назад мне в руки попала книга «Чечня. Жизнь на войне», которую ее авторы — российские правозащитники — еще называют «Чечня для «чайников»». Подборка свидетельств о Чеченских войнах, детальная хроника событий и историческая справка, анализ причинно-следственных связей. В сущности, — все, что нужно, чтобы понять, чем эта война была для России и как она повлияла на российское общество, все что нужно, чтобы понять масштабы катастрофы и почувствовать стыд.
Почему стыд? Потому что вдруг оказывается, что жизнь у нас вообще никогда мирной не была. Во время первой Чеченской погибло около 50 тысяч мирного населения, из них — от 20 до 29 тысяч — только во время взятия Грозного зимой 1994—1995 гг. Эти цифры имеем исключительно благодаря работе правозащитников, прежде всего — «Мемориалу», на который в настоящее время в России разворачивают охоту. Так же только благодаря полевой работе исследователей имеем представление об ориентировочном количестве погибших во время Второй Чеченской войны — от 15 до 25 тысяч, из которых от 3 до 5 — пропавшие без вести, которые до сих пор не найдены.
Чечня — колоссальная трагедия, о которой все вроде бы знают и вроде бы что-то слышали (ну кто не слышал о Чеченских войнах?), но которая осталась на обочине, где-то там, на далеком Кавказе, чем-то малозначимым для нас и для Запада (бизнес эз южуал!). Хотя именно Чечня была поворотным моментом. Стало понятно, что советский авторитаризм никуда не делся, что он продолжает жить. Только тот факт, что в России так и не состоялся ни один серьезный судебный процесс относительно совершенных силовиками преступлений, — является более чем показательным.
После Чечни не могло не быть российско-грузинской войны, российско-украинской. И не может не быть (рано или поздно) российско-«западной». Хоть в «холодной», хоть в «горячей» форме.
А еще, листая хронику Чеченских войн, понимаешь, что Кремль стал просто до неприличия предсказуемым. Идут годы, мир изменяется, а в Москве на марше — тот же КГБ-style. Это ощутимо как в вульгарных шутках Владимира Путина, так и в инструментах колонизации, которые использует российское руководство.
Искусственно созданная Москвой «оппозиция», которая удивительным образом оказывается вооруженной танками, «градами» и «ураганами», войска без опознавательных знаков, массовый террор, похищения и пытки людей, внесудебные казни. Нет, это не о Донбассе. Точнее, да, это о Донбассе, но сначала была Чечня. Те же «симптомы». Даже Гиркин-Стрелков тот же.
Если бы не книга о Чечне для «чайников», возможно, я, так же и как и многие из моих коллег, искала бы параллели не в сущности явлений (нежелание России выпускать определенные территории из своей сферы влияния), а в названиях. Была же у РФ контртеррористическая операция на Кавказе? Была. А в Украине сейчас — антитеррористическая операция, так же против «сепаратистов». Эта логика сравнения лежит на поверхности, но она — ошибочная. Вместо того чтобы углубиться в содержание, некоторые предпочитают сугубо филологические параллели, забывая, кто в этой войне — агрессор, а кто — обороняется, игнорируя тот очевидный факт, что «ДНР»-«ЛНР» — лишь технология оккупации, при всех «но» и при наличии идейных с той стороны.
На прошлой неделе, как раз в день 20-й годовщины Первой Чеченской войны, в Киеве состоялся показ ленты о массовом убийстве чеченцев в селе Новые Алды в феврале 2000 года, которое забрало жизни, по разным данным, от 56 до 60 человек. Слова присутствующего на показе чеченского диссидента Майрбека Вачагаева окончательно развеяли все мои сомнения. А говорил Майрбек именно об упомянутых выше параллелях между чеченскими и украинскими событиями. В том числе — об информационной войне и «обработке» Запада. Во время Первой Чеченской европейцы оказались слишком лояльными к чеченцам и их борьбе, но уже во время Второй войны на Кавказе эту точку зрения удалось исправить — так, как это нужно Москве. Вачагаев, бывший генеральный представитель Чечни в РФ, который после начала первой чеченской кампании провел в «Бутырке» восемь месяцев по сфабрикованным обвинениям, ссылаясь на свой опыт, советует нам не расслабляться. Он прогнозирует, что российско-украинская война будет продолжаться. Говорит: не нужно иллюзий относительно «других времен», «близости Украины к Европе» и того, что «у Путина не поднимется рука».
Напоследок — о еще одной потенциальной параллели.
Один из ключевых элементов победы Кремля в Чечне заключается в том, что ему удалось уничтожить политическое ядро сопротивления, осталась небольшая кучка тех, кто способен на вооруженную борьбу, но абсолютно не осталось тех, кто может продуцировать смыслы. Кажется, сегодня, кроме танков и «ураганов», это наиболее очевидная угроза и для Украины.
