Агония власти не должна вылиться в агонию государства

Что же это за слово такое сладкое — «власть»? По этому
поводу «Философский словарь» делает обобщение: «Власть — целеустремленное
влияние при помощи любых средств (орудий власти) одного человека, группы,
класса (носителей власти) на другого человека, группу, класс (подвластных),
в результате чего подвластная сторона выполняет именно такие действия,
которых требует от нее носитель власти и которые без такого влияния не
выполнила бы».

И еще: «Государственная власть должна осуществляться лучшими
людьми, которые отвечают этическому и политическому цензу... Власть, лишенная
авторитета, хуже явного безвластия; народ, который принципиально отвергает
правление лучших или не умеет его организовать и поддержать, является чернью;
и демагоги суть его достойные вожди. Люди превращаются в чернь тогда, когда
они берутся за государственное дело, побуждаемые не политическим правосознанием,
а личной корыстью; но именно поэтому они не ищут лучших людей и не хотят
передавать им власть» (Иван Ильин, «О сущности правосознания»).

А как относятся к власти наши современники? «Власть — это
тот же наркотик, она затягивает, но по-хорошему. Нужно побывать в моей
шкуре, почувствовать бремя ответственности. И тогда, очевидно, станет понятно,
почему люди, пришедшие во власть, так тяжело с ней расстаются. С этих постов
не уходят из- за усталости или переутомления» (Сергей Степашин, и.о. премьер-министра
России, «Факты», 14.05.99).

«Кучма тоже непростой. Он два года упирался, разваливал
конкурентов, строил себе всякие системы, искал поддержку за границами —
и что, он это все отдаст кому-то добровольно? Нет, он генетически не способен
поверить, что он не пройдет на выборах» (Сергей Терехин, народный депутат,
«День», 13.05.99).

По мнению А.Ткаченко, нынешняя власть стремится «не к избранию
президента, а к захвату власти еще на один срок» («Голос Украины», 31.08.99).

Вряд ли кто-то из числа реальных претендентов захочет или
сможет обеспечить материальную и личную безопасность экс-президента и его
семьи после отставки. Поэтому Кучме нужно искусственно создать такую политическую
ситуацию, чтобы возникла угроза конституционному строю. За этим может последовать
даже перенос или отмена президентских выборов.

Известный бельгийский журналист Эдмон Вандеростин, который
в ноябре- декабре 1991 года внимательно наблюдал за подготовкой и ходом
Всеукраинского референдума на Львовщине, вернувшись на родину, написал
по горячим следам блестящее аналитическое исследование «Украина независимая»
с более чем красноречивым подзаголовком: «Матушка Роcсия, мы опять хотим
остаться сиротами». Но допускаем, что после президентских выборов Эдмон
Вандеростин, ознакомившись с социально- экономической ситуацией в Украине,
в своей новой книге о нашем государстве использует и несколько иной подзаголовок.
Оснований для таких уважительных сомнений — предостаточно.

«Как известно, народности, не имеющие свое государство
на протяжении длительного времени, теряют способности к организации себя
собственными силами и возвращают себе снова это умение понемногу, при счастливом
стечении обстоятельств», — писал в своих «Споминах» последний украинский
гетман Павел Скоропадский.

И действительно. Нынешняя политическая борьба в Украине
— это не борьба за коммунизм или капитализм, за демократизм или тоталитаризм,
а борьба за существование Украинского государства в принципе. Поэтому совсем
не случайно Лина Костенко в авторской аннотации к историческому роману
«Берестечко», опубликованному в 1999 году, вынуждена акцентировать на том,
что сегодня Украина «стоит перед угрозой уже окончательного поражения».

Вовсе не случайно известная поэтесса обращает внимание
читателя на драму, разыгрывающуюся в Украине на протяжении последнего десятилетия.
На ум поневоле приходят горькие наблюдения кинорежиссера мировой славы
Сергея Параджанова, высказанные им в разговоре в конце 80-х незадолго до
его смерти: «Каким вам видится будущее Украины? — Никаким не видится мне!
Все, что есть сегодня, так будет через сотню лет. Ничего произойти не может.
— А какова причина этого? — Вы не могли бы спросить что-то более умное?
— И все-таки? — Характер украинский. Хуторянство и трусость! Научились
только уничтожать друг друга и все. А мужественных — единицы!..»

Но вернемся к выборам. Президентским. Сколько уже всяких
комплиментов раздали украинскому народу... А сколько еще будет! К его рассудительности,
уму и непогрешимости апеллируют правые и левые, коммунисты и националисты,
социал-демократы, зеленые, социалисты, центристы самых разных оттенков...

Кандидаты на высший государственный пост на все лады неутомимо
воспевают здравый смысл и творческий гений украинского народа, который,
мол, безошибочно определит, кто будет прокладывать курс украинскому государству
в XXI век. Но на самом ли деле народ такой непогрешимый?

У древних римлян для определения понятия народ использовался
термин «рорulus» — народность, простой народ, плебс, толпа. Понятие нации
характеризовалось термином «nаtіо». Как видим, различие довольно существенное.

«Не нужно забывать, что большинство народная масса по самой
сути дела состоит из людей среднего уровня, обычных; историю же двигают
немногочисленные проводники человечности, люди с исключительным талантом,
герои свободы и мысли». Слова эти принадлежат всемирно известному украинскому
ученому-экономисту Михаилу Туган-Барановскому. А сказаны они были еще в
начале века.

Похожих взглядов придерживается и Левко Лукьяненко, почетный
председатель Украинской республиканской партии: «Народ не является правым,
правой является ведущая часть народа. Вот пример: люди в большинстве своем
не принимали колхозы, боролись на протяжении целых десятилетий против их
создания. Теперь к ним привыкли и не хотят из них выходить. Сейчас часть
нации, ее передовая часть, понимает, что нужны не колхозы, а какое-то частное
фермерство или хозяйство. Этим идеям колхозники активно противятся, как
30-40 лет назад были против колхозов. Кто прав? Право в этом случае большинство
или меньшинство? Конечно же, меньшинство. Почему? Потому что это большинство
всегда интеллектуально менее развито. Народ часто воспринимает популистские
идеи, и поэтому наша задача очень сложная».

Народ превращается в толпу, когда удается отучить его думать.
Одним из важнейших методов управления толпой, методом, который содержит
в себе одновременно крайний примитивизм и коварство, является лесть толпе,
которую она всегда благосклонно воспринимает: «Народ мудрый, народ всегда
прав!»

И как не поверить, ведь это так приятно? История дает огромное
количество доказательств лживости этих утверждений. Если бы народ был мудрым,
он ни за что не позволил бы себя обмануть ни в октябре 1917 года в России,
ни в марте 1933-го в Германии, ни в июле 1994-го в Украине. И вообще, если
внимательно углубиться в историю человечества, то можно сделать шокирующий
вывод: во все времена любимым занятием разных народов было то, что они
позволяли себя обманывать — начиная от Древнего Вавилона и заканчивая сравнительно
близким нам периодом, если принять во внимание феномен Владимира Жириновского
или Натальи Витренко и так далее.

Народ является народом только тогда, когда он состоит из
личностей. Если личностей нет — народ превращается в толпу, которая становится
легкой добычей ловких проходимцев. Именно поэтому очередные вожди-проходимцы
ненавидят малейшее проявление индивидуальности, желая иметь дело с «массами».

Сегодня украинский народ расплачивается за политический
выбор 1994 года. В конечном итоге, в этом ничего странного нет, потому
что, к сожалению, в своем большинстве украинский народ сейчас — это все
еще забитый советский раб, который на кухне вслух продолжает возмущаться
нынешним режимом, обвиняя во всех своих бедах независимость, демократов,
рыночную экономику. Он, как зачарованный, слушает новейшую постсоветскую
номенклатуру (в основном ту же коммунистическую, только слегка подкрашенную,
которая приказывает, рекомендует, как жить, за кого голосовать) и боится
сделать собственный выбор. Над ним тяготеет страх ответственности за собственный
поступок, за свое волеизъявление даже при тайном голосовании. Этот посткоммунистический
страх преобладает даже над естественным стремлением к жизни цивилизованной,
человеческой.

Но если общество готово бездумно проглотить все, что задумает,
предложит, прикажет нынешний правящий режим, то это означает только одно
— такое общество обречено.

«Коммунизм — это болезнь бедных и рабов. Это равенство
в бедности, нищете и рабстве. У советского раба извращенное представление
о понятии равенства. Он его понимает как равенство в нищете, как равенство
пайка, за которым он стоит в очереди, чтобы получить из рук феодала. Ему
неизвестна другая, настоящая формула равенства: равенство в возможностях
каждому «самому сделать самого себя»... Раб не уважает никого и ничто.
Для него не существуют законы. Страх заменяет законы. Раба заставляют повиноваться
воле угнетателей. Раб боится чужого, нового и незнакомого — иного... Когда
я думаю о феномене советского раба, то прежде всего имею в виду не «широкие
массы граждан», а нынешних политиков, управленцев и другую номенклатуру,
сознание которых, хватка и культура сформированы в системе советского рабства...
И их ничто и никто не остановит, пока «широкие массы» не научатся правилам
«правильного выбора», — будут выбирать-определять не судьбу определенной
идеологии, партии или лидера, а сделают собственный выбор собственной судьбы
свободного человека» (доктор экономики Юрий Саенко, журнал «Универсум»,
№ 3-4, 1999).

У нашего народа замечательная способность на удивление
быстро забывать уроки прошлого. Даже совсем близкого, недавнего. Не говоря
уже об отсутствии умения проводить придирчивый, тщательный анализ этих
уроков, а затем делать надлежащие оценки и выводы, необходимые для создания
лучшего будущего. Это утверждение, возможно, слишком резкое, особенно ярко
проявляется нынче, при подготовке к президентским выборам.

«Президентом Украины стал Леонид Кучма. Имеем то, что имеем»,
— под таким заголовком увидела мир передовица газеты «За вільну Україну»
от 12 июля 1994 года. И дальше: «Нынешние президентские выборы — это свидетельство
того, какие огромные силы противостоят нашей украинской независимости...
Но произошло то, что не должно было произойти. В редакции не умолкают телефоны.
Голоса взволнованные: «Этого не может быть! Нам такой Президент не нужен.
Мы за этого не голосовали!»

Произошли ли какие-то положительные сдвиги в сознании нашего
народа за последние пять лет? Ответ на этот вопрос получим 31 октября.

А тем временем «Украина все больше и больше приближается
к положению колонии и то, главным образом, из-за неумения самого населения
самому себе помочь» (Павел Скоропадский).

Однако, в конце концов, должны понять, что агония власти
не должна вылиться в агонию государства.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

11 сентября этого года, выступая на семинаре «Ответственность
и безответственность украинской интеллигенции», организованном Институтом
исторических исследований ЛГУ им. Ивана Франко (в работе семинара, в частности,
принимали участие такие известные ученые как профессор Джордж Грабович,
критик и литературовед Николай Рябчук, доктор исторических наук Ярослав
Грицак и другие уважаемые ученые, писатели и журналисты), я поинтересовался
у присутствующих, может ли кто-то дать исчерпывающий ответ на очень конкретный
вопрос: нынешний Президент Украины — интеллигент или интеллектуал? Ответственный
это человек или безответственный? Ответ я не получил, однако вопрос вызвал
заметное оживление среди участников семинара. И это заставило меня задуматься
над несколько странными, на первый взгляд, фразами, недавно брошенными
Президентом: «Я рвусь к власти», «Я не могу бросить все на полдороге и
не довести дело до конца».

Действительно. Зачем Президенту «рваться» к власти, когда
она и так сосредоточена в его руках? Что, например, значит «бросить все»?
Какое именно «дело» следует довести до конца? И до какого «конца»?..

Вероятно, я все-таки чего-то «не догоняю». Потому что,
например, не могу понять, как Президент государства может быть «не политиком»,
а «ракетчиком». Конечно, сказано это как будто интеллигентно, но ответственно
или безответственно?..