Политические беженцы из России и Беларуси попали в центр нового скандала.
Как написала на прошлой неделе московская «Независимая газета», фигуранты «болотного дела» Михаил Маглов, Филипп Гальцов, Алексей Девятов и его жена Дженни Курпен обнародовали заявление, в котором заявили о дискриминационной политике украинских уполномоченных органов по отношению к гражданам России и Беларуси. Россияне получили отказ в предоставлении статуса беженцев. Решение украинской стороны мотивировалось тем, что просители не соответствуют определениям, которые предусмотрены в законе Украины «О беженцах и лицах, нуждающихся в дополнительной защите». Ранее о том же заявляли граждане Беларуси.
Это какие доказательства нужны украинским чиновникам, чтобы понять политическую мотивацию так называемого «болотного дела». Речь идет о целенаправленном преследовании российской властью активистов оппозиционных выступлений на Болотной площади и проспекте Сахарова в Москве, а также последующих митингов. Характер белорусской власти и ее отношение к оппозиционерам также хорошо известны. Каких доказательств в преследовании требуют украинские чиновники, они что украинских газет не читают, телевидение, даже провластное, не смотрят?
Первое возможное объяснение таких действий украинских чиновников — нежелание осложнять и без того натянутые отношения с соседями.
Однако мировая практика свидетельствует о прямо противоположном. Даже страны с режимами весьма далекими от демократических стандартов беженцев, в том числе и политических, принимали. Франкистская Испания без особого афиширования давала статус политических из соседней Португалии, когда последней управлял Салазар.
Уровень отношений даже между союзными странами не может влиять на основополагающие вещи. Франция, а также Англия, были союзниками царской России в начале прошлого века. Тем не менее, политические противники от меньшевиков, большевиков до эсеров принимались с соответствующим статусом.
Великий китайский революционер Сунь Ятсен вынужден был бежать от преследований сначала в Японию, а затем оказался в Англии. Но и здесь его не оставили в покое. Агенты китайского правительства выкрали Сунь Ятсена в Лондоне и в ожидании попутного корабля спрятали в китайском посольстве. На родине революционера ожидала неминуемая смерть. В тот период отношения между Лондоном и Пекином были самыми тесными. Китайское правительство проводило проанглийский курс и предоставляло большие привилегии британским компаниям. И к пребыванию Сунь Ятсена в Лондоне в Форин офисе относились без восторга, так как он выступал против проанглийской политики действующего китайского правительства.
Из окна своей камеры Сунь Ятсен выбросил записку с просьбой о помощи, которую подобравшая ее женщина отнесла в полицию. Министр иностранных дел лорд Роберт Солсбери дал распоряжение потребовать вернуть Сунь Ятсена. После отказа китайских дипломатов в нарушение экстерриториальности посольства полиция произвела там обыск и освободила Сунь Ятсена — будущего президента Китайской республики и основателя партии Гоминдан (Китайская национальная народная партия).
Объясняя в парламенте свои действия Солсбери отметил, что права человека на жизнь и свободу являются краеугольным камнем, основой Британии. Англия дала убежище китайскому эмигранту и никому не позволено, даже дружественному правительству, посягать на основы.
Вообще связывать отношения между государствами с международно признанными правами человека и обязательствами Украины — принципиально вредная и опасная философия. Межгосударственная политика — вещь конъюнктурная и весьма изменчивая, а основные права человека постоянны и незыблемы. Боязнь огорчить соседа выдает несамостоятельность украинской внешней политики, отсутствие у нее стратегической линии. Если речь о цене на газ, то соседа не очень боимся и действуем достаточно решительно, а вот в вопросе предоставления убежища политическим эмигрантам вдруг такая робость.
Страны Балтии, в первую очередь Литва, своего белорусского соседа не боится рассердить. В Минске недовольны, но ничего, торгуют, несмотря на проблемы.
Наши собственные политические находят убежище в Чехии и Италии, но что-то не слышно, чтобы из-за этого у Киева испортились отношения с Прагой или Римом. Тогда чего боимся?
Представляется, что здесь не следует верить тому, что власть боится испортить отношения с Россией. На самом деле проблема в самой нашей элите. Демократически настроенные политические эмигранты из России и Беларуси нашей власти не нужны. Во-первых, она не приемлет носителей таких идей и ценностей, хоть внутренние, хоть иностранные — отторгаются. Своих до определенной степени приходится терпеть, от иностранных пытаются отделаться любыми способами. Например, отсутствием бланков для заявлений на статус беженца или нехваткой переводчиков. Наверное в Украине днем с огнем не найти чиновника, который бы не знал русского языка. Надо полагать, что этим языком эмигранты из России и Беларуси владеют достаточно свободно, чтобы наши чиновники их поняли.
Во-вторых. Украинская власть опасается, что в отместку в России начнут принимать украинских эмигрантов. Странно, но этого не очень боится бацька Лукашенко, тогда чего опасаться Виктору Януковичу. Надо еще очень постараться в поисках украинских политэмигрантов, которые бы бросились в Россию за защитой.
В-третьих. Уже достаточно хорошо известно, что Москву и Минск бояться не следует. Наоборот, язык твердости до них доходит гораздо лучше и быстрее. Если будем принимать политэмигрантов оттуда, в Кремле и на берегах Немиги будут уважать и соответственно разговаривать. Кстати, это даст практические результаты, в том числе и в экономической сфере.
Так добьемся уважения соседей ближних и дальних. Для подписания соглашения в Вильнюсе будет очень даже полезно. Мы ведь к этому стремимся, по крайней мере, на словах. Пора переходить к делам.
КОММЕНТАРИИ
«УКРАИНА НАРУШИЛА МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО»
Дмитрий ГРОЙСМАН, правозащитник, координатор Винницкой правозащитной группы:
— Присвоение статуса беженца, это не групповой акт, а индивидуальный. Лицо, которое просит о предоставлении убежища, должно доказать несколько тезисов. Во-первых, что его опасения относительно угрозы реальных преследований в случае возвращения в страну происхождения обоснованы, во-вторых, что оно не подпадает под критерии исключения: совершение тяжких уголовных преступлений, преступлений против человечества. Бремя доказательства лежит на лице. Огульно заявлять о дискриминации всех российских беженцев — неправильно. Я знаю россиян, которые получили этот статус. Правда, не в эти годы, но они есть.
Почему же не только сами искатели убежища, но и правозащитники, которые следят за этими делами, считают, что Украина противоправно отказывает в защите? Здесь стоит отметить следующее: защита беженца — не является правом государства, проявлением милости или гуманитарной политики потому, что это — обязанность государства. Предоставление убежища — это, действительно, право государства, но признание человека беженцем или лицом, которое нуждается в дополнительной защите, — это государственная обязанность, которая осуществляется в соответствии с Конвенцией 1951 г. о статусе беженцев. По крайней мере, в тех случаях, которые были озвучены, государство Украина противоправно отказала лицам, опасения которых относительно преследований в результате политической позиции и мирной защиты своих прав являются полностью обоснованными. Украина нарушила международное право, отказав таким людям.
Причина же таких действий очень проста и в то же время сложна с точки зрения ее решения. Она заключается в неправильной ментальности государственных служащих, которые занимаются решением вопроса убежища. Ошибка в том, что они рассматривают акт предоставления убежища как политический акт. Они учитывают политические аспекты принятия индивидуального решения. Это абсолютно неверно с точки зрения международного права. Чиновники не должны думать о том, как Россия или какая-то другая страна отнесется к проявлению гуманитарной обязанности государства защитить другое лицо. В Украине же этого не понимают. Очень многие государственные структуры, например, СБУ, Министерство внутренних дел, которые не касаются вопроса признания конкретного человека беженцем, влияют на принятие таких решений.
К сожалению, чиновники исполнительной власти, которые принимают подобные решения, очень часто проводят аналогии между действиями людей за пределами страны и на ее территории. Если они видят, что людей, которые выходят на мирные акции протеста в Украине, бьют, калечат, противоправно привлекают к административно-уголовной ответственности и такие же действия происходят в Российской Федерации, возникает вопрос: как можно защищать людей из России, если отношение к собственным гражданам такое же. Именно это блокирует принятие соответствующих решений относительно группы россиян, например.
Формально украинское законодательство полностью удовлетворяет европейским нормам. Украина ратифицировала соответствующую Конвенцию относительно статуса беженцев, в частности, принят закон Украины о беженцах и тех, кто нуждается в дополнительной или временной защите, в целом удовлетворяет нормам ООН. Поэтому законы неплохие, проблема заключается в их выполнении.
«В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ УКРАИНА ПЫТАЕТСЯ ОТСТАИВАТЬ ИНТЕРЕСЫ, В ГУМАНИТАРНОЙ — НАОБОРОТ»
Григорий ПЕРЕПЕЛИЦА, доктор политических наук, профессор Киевского национального университета:
— Это зависит от того, с какой мотивацией в Украину обращаются с вопросом предоставления убежища. В последнее время Украина действительно резко ограничила предоставление убежища по чисто политической мотивации. Это связано с тем, что с одной стороны, официальный Киев не хочет портить отношения с Российской Федерацией, пытаясь использовать это как «добрый жест» для нормализации отношений с Россией и решения преимущественно экономических вопросов. Мы видим, что отказ политического убежища касается не только беженцев, но и всей гуманитарной сферы. Если в экономической сфере Украина пытается отстаивать интересы, то в гуманитарной мы видим — наоборот. Фактически, все вопросы, которые были связаны с защитой наших интересов в гуманитарной сфере не стоят в повестке дня украинской внешней политики в отношениях с Россией. Другая мотивация обусловлена тем, что действующая власть в Украине достаточно болезненно реагирует на предоставление политического убежища отдельным представителям украинской оппозиции. Здесь можно вспомнить скандал с Чехией в прошлом году. Очевидно, что предоставление политического убежища другими странами влияет на позицию непредоставления политического убежища гражданам других стран.
Сегодня мы видим, что демократические стандарты далеко отодвинуты по приоритетам. Напротив, раздражителем такой негативной реакции, очевидно, что на первый план выдвинуто установление достаточно тесных отношений с недемократическими режимами, прежде всего, с теми, которые являются соседями Украины — Россия и Беларусь.
Анна ЧЕРЕВКО, Игорь САМОКИШ, «День»
