— Ваше постановление — тот случай, когда исполнительная власть и парламент имеют одинаковый взгляд на проблему?
— Я думаю, что тут будут единодушны и Президент, и Верховная Рада, и исполнительные структуры: Украина в принципиальном плане подтвердит свою готовность участвовать в международной миротворческой операции. На каких это может быть условиях? Первое — это согласие югославской стороны. Хотя кое- кто считает, что это не обязательно, поскольку есть решение ООН. Но мы считаем, что югославская сторона должна высказаться однозначно, что она хотела бы видеть украинских миротворцев на своей земле. И насколько мне известно из передач зарубежного радио, Югославия подтвердила свое желание, что также нашло подтверждение в контактах с югославским посольством. И второе условие — акция по мандату Совета Безопасности ООН. Решение такое есть. А сейчас должны обсуждаться конкретные детали, наиболее непростой вопрос — финансовый. Поскольку на сегодня, как можно видеть, ни ООН, ни иные структуры не готовы взять на себя содержание миротворцев. Тем более что им там придется быть долго и даже очень долго. Я хочу сказать, что конкретные планы помощи у нас есть. Во вторник на уровне секретаря СНБО, министра обороны, первого заместителя министра иностранных дел и главы профильного парламентского комитета ВР эти вопросы были очень детально обсуждены, и у нас не было никаких разногласий. Вырисовывается очень интересный вариант нашего участия — нестандартный, нешаблонный, он может снять много наслоений и несуразностей. Вы же знаете, что главная проблема — кому будет подчиняться наш контингент — НАТО или России? Вокруг этого много спекуляций.
— Так как все-таки можно избежать определенности?
— Я не имею права говорить прежде времени, но есть очень интересный план. Тут наше Министерство обороны проявило, я бы сказал, мудрость. Но сказать пока не могу... Мы предполагаем на этой неделе принять постановление ВР, в котором принципиально выразим наше отношение к тому, что уже произошло, подтвердим готовность Украины принять участие в миротворческой операции, изложим условия и дадим поручение МИД и Министерству обороны внести соответствующие предложения в установленном законом порядке, а Кабмину — изыскать средства для покрытия затрат, которые будут связаны с участием Украины в миротворческой операции. Мне кажется, что большинство парламента поддержит это постановление.
— Поясните, пожалуйста, как все-таки смогли договориться коммунисты, которым Милошевич — брат родной, а Россия — старший брат, и украинское руководство, которое, по-вашему, проводит пронатовскую линию?
— Речь идет о том, чтобы сделать все возможное для прекращения кровопролития — а я не думаю, что албанцы и сербы когда-нибудь помирятся, это на века. Но надо ввести какую-то систему, развести их, что ли, чтобы кровь не лилась.
— Вы предполагаете поставить Украину между Россией и НАТО?
— Почему? Нет! Я вообще думаю, что эта проблема — Россия или НАТО — она сегодня во многом надуманна. Я не думаю, что Россия выторгует себе сектор, скорее всего, она будет разбросана по всем секторам.
— Но сегодня некоторые российские политики, специализирующиеся на балканской теме, абсолютно не исключают, что процесс завершится тем, что одна часть косовской территории с сербами, под контролем России, останется у Югославии, а вторая — с албанцами, под протекторатом НАТО, отойдет к Албании.
— Мы в проекте постановления записали (и это ни у кого не вызывает сомнения, ни у МИД, ни у Министерства обороны и СНБО): Косово неотъемлемая составная часть Союзной Республики Югославия. То есть мы четко и однозначно определили свою позицию: мы против нарушения территориальной целостности. И потом — что такое Россия? Послезавтра встретится Клинтон с Ельциным, которого к этому времени накачают настолько, чтобы он мог стоять, и они договорятся, поставят точку, и закончится вся эта возня!
— Но ощущение есть, что какие бы внешнеполитические шаги мы ни делали — мы демонстрируем свою пресловутую многовекторность.
— К этому вопросу это не имеет никакого отношения. Поверьте. Я согласен, наше хуторянство, наша ограниченность, наша дебильность, если хотите, они есть. Но в данном случае — это слишком гуманитарная проблема, чтоб привносить в нее эти элементы.
