Революционное расширение Европейского сообщества несомненно провоцирует новую, причем более качественную и более жесткую дискуссию вокруг европейского выбора Украины. На страницах «Дня» инициатором такой дискуссии сознательно или несознательно выступил советник Президента Украины Анатолий Гальчинский. Он масштабно и утонченно изложил позицию украинских сторонников «возврата в Европу». Но не хотелось бы превращать европейский выбор в очередную идею-фикс украинского общества наподобие прошлого соперничества СССР с США или недавней ретрадиционализации.
В этой статье предлагается концепция здорового консерватизма, лейтмотивом которой служит осторожное отношение к любым «членствам» и «ассоциациям» в международной политике, а стержнем — забота о национальном интересе, включающем в себя опосредованный интерес всех граждан к собственному благосостоянию.
Создание, развитие и расширение ЕС, действительно, рассматривается как большой качественный шаг вперед по сравнению с положением вещей в Европе после Второй мировой. Западная, а позже и северная Европа постепенно превращаются в единый хозяйственный организм, более того, — в органы.ЕС имеет «высокую руку» над законодательством и законотворчеством стран-членов. Членство в ЕС — это кредитная карточка в мировой политике. Но вопрос, скорее всего, в сумме кредита. Членами ЕС теперь являются страны, которые утратили или не могут иметь статус «великих государств» на международной арене. Единственное исключение составляют члены Совета Безопасности — ядерная Франция и традиционно влиятельная Великобритания. Сумма влияния всех других стран на мировые дела равна нулю. За счет этого важным международным игроком становится структура ЕС, не имеющая концепции внешней политики или собственных вооруженных сил, которые в девяти случаях из десяти служат главным аргументом в международных отношениях.
Однако во внутренней политике структура ЕС приближается к статусу европейского гегемона — когда-то эту позицию занимали Священная Римская империя, Ганза, Папская область… Интересно, что никакой демократической легитимации при этом не предлагается. Ведь единственный элемент евросистемы, зависимый от прямого и тайного голосования граждан стран-членов, — парламент — имеет исключительно декоративные полномочия. Таким образом, наиболее значительную роль в процессе принятия решений ЕС играют национальные бюрократы. Естественно, что посредничеством углубления и расширения интеграции именно они, а не кто-либо иной усиливают свою власть. Общая валюта еврозоны, несмотря на все позитивные результаты ее утверждения, привела только к росту контроля структуры ЕС над внутренними делами стран-членов. Без преувеличения, пройдет еще несколько лет, и мы станем свидетелями следующего нерядового явления:
— национальные парламенты будут напоминать совещательные органы;
— вооруженные силы США де-факто будут обеспечивать безопасность ЕС;
— партийный спектр ЕС поляризуется между еврофилами и националистами.
«Соединенные Штаты Европы» (проект Валери Жискара д’Эстена) не случайно потерпели поражение, ведь они предусматривают настоящую федерацию с демократически легитимной властью и определенной внешнеполитической ролью. Получается так — ради благосостояния надо поступиться демократией и суверенитетом…
Естественно, возникает вопрос — зачем же так настойчиво продвигалась в ЕС группа новых членов? Неужели они мыслят как-то иначе? Здесь мы сталкиваемся с целым рядом причин, и не надо шарахаться от некоторого цинизма. Эстония, Мальта и Кипр являются странами-лилипутами — их бизнес не является конкурентом бизнесу ЕС, их стратегическая роль маргинальна. Мальта — это символизм, Кипр — упреждение конфликта на границах ЕС, Эстония — сосед Финляндии и акт доброй воли по отношению к балтийским странам. В Польше, Чехии и Венгрии только за счет евросимволизма держались те самые правительства, которые объективно или субъективно причастны к фундаментальному социальному расслоению и деградации национального производителя (я понимаю замифологизованность последнего тезиса, но это — отдельная тема).
Это расширение несомненно усложняет механизмы руководства Сообществом, но эта дискуссия уже замусолена. Кто-то согласится на одного комиссара, кто-то (особенно малые страны) смирится с ротационным представительством. Но вернемся к Украине.
Как бы ни предупреждал Анатолий Гальчинский против «латиноамериканизации» нашего государства, Украина объективно превратилась в экспортную экономику. И именно это диктует ее национальные интересы — производить больше, продавать больше, открывать двери других рынков. Достойное лицо национальной экономики в современных международных отношениях — это наличие на территории страны штаб-квартир транснационалов, экспортное могущество и високотехническая продукция. Подчеркиваю, что экономисты могут считать иначе, ведь их интерес по большей части ограничен состоянием государства в национальных границах. С точки зрения политолога-международника, богатая Швейцария или бедные Эстония или Словения — маргинальные объекты мировой политики, со слабыми, зависимыми от более сильных стран правительствами.
Украина может быть игрушкой в руках современных лидеров мировой политики только из-за убогости собственной элиты, но никак не из-за объективных факторов. Достаточно вспомнить, что в 2001 году она заняла третье (!) место среди экспортеров оружия после государств, претендующих на статус лидеров, — США и России. Без неоправданной эйфории — это заявка на достойное место на глобусе. Задумаемся на минутку, почему Турция никак не может стать членом ЕС? Непрямой, но яркий ответ — несколько лет назад «демократические друзья» Чехии сделали все, чтобы ликвидировать чешского производителя оружия «Сессна». Теперь что-то вроде продукции «Сессны» производят американцы…
Следовательно, чтобы присоединиться к ЕС, необходимо сделать несколько супершагов:
а) отказаться от самостоятельной внешней политики;
б) весь Acquis Communitaire (еврозаконодательство) принять пакетом;
в) высокие технологии использовать только по лицензиям европейских бизнесменов;
г) работать с россиянами только в рамках конвенции партнерства ЕС—Россия;
д) избрать президентом яркого прозападника, но окружить его парламентской республикой;
є) все аналогичные с ЕС отрасли хозяйства лишить государственной поддержки, разорить или продать (принудительно) европейцам.
Это — сознательное преувеличение. Но если мы выполним хотя бы одну четвертую этого «домашнего задания», евродепутат Кон-Бендит, автор известной мысли о вступлении Украины в ЕС через пятьдесят лет, значительно подобреет. Но в этом ли заключается украинская мечта? Наши соседи — словаки, сегодня горько усмехаются — мол, скоро единственной их ведущей отраслью останется агротуризм…
Понятно, что рядовому украинцу не до внешней политики — и это справедливо, ведь он или она хотят просто избежать нищеты. Но время граждан наступает во время выборов, а решения все же принимает более-менее постоянная политическая элита, которая вписывает вопросы и фамилии в бюллетени. Расширение ЕС, как и НАТО, прежде всего имеет политический подтекст, и мы уже имели возможность в этом убедиться. Я понимаю, например, почему большинство украинцев поддержит при случае европейский выбор. Это даст возможность в перспективе свободно передвигаться по Европе и искать достойную работу. Что касается украинской элиты, ее намерения непонятны, ведь она должна была бы стремиться сохранить статус-кво, во всяком случае, для себя…
Программа «Европейский выбор» рассчитана еще на семь лет, это — традиционная гигантомания украинских должностных лиц, ведь сегодня трудно предугадать даже будущее после 2004 года. Будут меняться правительства, результаты выборов, актуальные темы. И потому невозможно превратить эту программу в очередное откровение или новое Евангелие. Слишком жесток современный мир, слишком непредсказуемо содержание ежедневных вечерних новостей.
В заключение предлагаю футуристический, но отнюдь не утопический сценарий Украины-2010. Итак…
Семь лет происходит умеренный экономический рост, несколько сокращается внешняя задолженность. В Украине — профессиональная армия, земля принадлежит по большей части крупным и средним владельцам. Украина прочно занимает одно из ведущих мест среди мировых производителей оружия и авиакосмических производителей. Пропорциональная система выборов и разделение института президентства и института Кабинета Министров постепенно заживляет старые политические раны. ЕС все чаще интересуется «трубой» и дешевой рабочей силой, несколько российских бизнес-лидеров бегут в Киев из-за более благоприятной налоговой атмосферы. Около сорока процентов украинцев в целом удовлетворены своим уровнем жизни. Верховная Рада рассматривает проект резолюции о европейском выборе — общество заметно интересуется процессом и взвешивает все pro et contra…
Хочется верить, что так оно и будет. По крайней мере, потому, что двенадцать лет назад наш народ проголосовал за независимость. А где-то три года назад начал чувствовать, что это не было ошибкой…
Вместо эпилога. Недавно в Великобритании запретили социальную рекламу, где черно-белый фюрер выкрикивал новые/старые безумные лозунги: «Ein Volk! Ein Reich! Ein Euro!» (Единый народ! Единое государство! Единое Евро!). Недаром запретили. Неужели граждане европейского острова, государства, которому тысячи лет, вольнолюбивее нас?
