На прошлой неделе вице-премьер Юлия Тимошенко заявила об
успешном преодолении энергетического кризиса в Украине. Крылатые слова:
«У правительства нет никаких оснований считать, что этот кризис возобновится
вновь. Кризиса не существует», в считанные минуты дали обильную пищу информационному
пространству.
Кто-то вздохнул с облегчением, кто-то воспринял слова вице-
премьера с иронией.
У специалистов победный рапорт вызвал удивление, ибо, по
их мнению, реальность в нем была чуть-чуть подредактирована.
Правительство не включило в продемонстрированные журналистам
диаграммы информацию о движении и запасах топлива на электростанциях, о
закачке газа в подземные емкости, о запасах мазута, а также о задолженности
перед работниками тепловых электростанций и облэнерго, которая перевалила,
кстати, на 1 июля за 160 млн. гривен.
По данным Минтопэнерго, к примеру, энергетические предприятия
накопили в июне 287,1 тыс. тонн угля, что составило лишь 30,6% к запланированному
объему, предусмотренному постановлением правительства №976 от 16 июня,
а запасы мазута, которые предусматривалось пополнить на 38,2 тыс. тонн,
сократились в течение месяца на 3,6 тыс. тонн.
Логично усомниться и в реальности выполнения плана по наращиванию
объемов угля на складах ТЭС также и в июле, ведь для увеличения его запаса
к концу месяца на 921 тыс. тонн (согласно тому же документу) электростанциям
понадобится сжечь 964,3 млн. кубометров «итеровского» газа по цене $45
(за 1 тыс. куб. метров) без НДС и стоимости транспортировки. Нетрудно подсчитать,
что ежесуточная стоимость газа для энергетиков в этом случае может превысить
объем среднесуточных поступлений на счет энергорынка, которые составили
в июне 12 млн. гривен.
А ведь шахтеры тоже не отгружают уголь бесплатно. Плюс
энергетикам необходимо ежемесячно 100 млн. грн. для оплаты ядерного топлива,
80 млн. грн. для выплаты зарплаты и хотя бы 25 млн. грн. — для закупки
оборудования и ремонтов. Кроме того, объемы добычи и отгрузки электростанциям
угля обусловлены во многом техническими особенностями, как-то: мощностью
действующих лав или пропускной способностью железной дороги.
По прогнозам экспертов Минтопэнерго, энергокомпании смогут
накопить к 15 октября не более 2,6 млн. тонн угля из необходимых 5—6 млн.
тонн «при самом благоприятном стечении обстоятельств и беспрерывных поставках
электростанциям не менее 32 млн. кубометров газа в сутки».
Не исключено, впрочем, что упрямо избегающее неденежных
расчетов правительство будет и дальше утверждать об исключительной эффективности
этого пути. Однако скептики, воспользовавшись представленными официальными
данными за первое полугодие, смогли бы кое-что опровергнуть.
Согласно представленным общественности графикам, к примеру,
расчеты за электроэнергию в виде живых денег, поступивших «на энергорынок»
составили в июне 333,4 млн. грн., при этом облэнерго оплатило 43,55% полученной
с рынка электроэнергии.
В то же время оперативный отчет НЭК «Укрэнерго» за 30 дней
июня свидетельствует, что украинские облэнерго перечислили за месяц на
счет энергорынка всего 250,7 млн. грн., что составляет только 26,4% стоимости
купленной электроэнергии.
В стремлении «повысить» достигнутый в июне уровень расчетов
поставщиков с энергорынком к названной сумме приплюсованы, очевидно, еще
78,1 млн. грн., которые были перечислены Госказначейством в июне на специальный
счет Минтопэнерго в качестве оплаты электроэнергии бюджетом. Эти бюджетные
деньги распределяются впоследствии между генерирующими компаниями и никакого
отношения к расчетам «на энергорынок» не имеют. При этом облэнерго не получают
с перечисляемых Минэнерго денег собственную долю средств, как это происходит
при прямых расчетах потребителей с энергопоставляющими компаниями, алгоритм
энергорынка не работает, т.е. происходит ручное управление, а правительство,
похоже, позволяет себе невинные манипуляции с цифрами, стремясь повысить
собственный политический рейтинг.
К примеру, несмотря на введение с 1 июня 100% денежной
предоплаты электроэнергии на оптовом рынке для независимых поставщиков,
кто-то из оных, вероятно, продолжает получать электроэнергию от ГП «Энергорынок»
по бартеру. К этой мысли подталкивает оперативный отчет НЭК «Укрэнерго»
за 12 дней июля, согласно которому, «другие поставщики» оплатили энергорынку
за электроэнергию только 11,5 % вместо положенных 100%.
Однако вернемся к представленной общественности «оптимистичной
информации».
К сожалению, тут «за кадром» осталась основная причина
столь резкого увеличения денежных перечислений на счет энергорынка в июне.
Как известно, после введения упомянутой 100-процентной денежной предоплаты
электроэнергии на оптовом рынке, большая часть генерирующих компаний, арендаторов
энергоблоков и поставщиков давальческого топлива потеряли возможность получать
электроэнергию от ГП «Энергорынок» по бартеру как независимые поставщики
и реализовывать ее на розничном рынке. В результате облэнерго увеличили
долю поставляемой электроэнергии в июне на 4 млрд. кВт-час или более, чем
на 30%, увеличив тем самым количество получаемых от потребителей электроэнергии
денег, поступавших ранее генерирующим компаниям и арендаторам от потребителей
напрямую. Вот такой простой фокус использовало правительство, утверждая
о своих успехах в привлечении денег потребителей на энергорынок.
Однако, по оценкам экспертов Минтопэнерго, сейчас реальный
среднесуточный уровень денежных поступлений в электроэнергетическую отрасль
на 3—4 млн. грн. ниже, чем был во время работы генерирующих компаний в
качестве независимых поставщиков на розничном рынке.
Можно ли назвать подобное «увеличение» денежных расчетов
за электроэнергию большой заслугой правительства, учитывая, что генерирующие
компании с 1 июня потеряли источники дополнительного топлива и оборудования,
а потребители столкнулись с монопольно высокой ценой электроэнергии со
стороны облэнерго, не имеющих теперь конкурентов на рынке.
