Тема деоккупации и реинтеграции украинских территорий Крыма и части Донбасса, которые в результате военной агрессии захватила Россия, актуальны для Украины вот уже пятый год. Время неумолимо играет против нас, поэтому любые законные усилия и действия, направленные на возвращение наших территорий, должны быть минимум предметом для рассмотрения и обсуждения. К сожалению, работа власти в данном направлении вызывает постоянную критику: если со стороны Кремля ведется гибридная война против нас, то со стороны украинской власти мы наблюдаем гибридную реакцию на агрессию. Что не может не дезорганизовывать и не притуплять внимание украинского общества. Но ему не привыкать вести борьбу на два фронта.
Одним из «островов», который по факту проделывает работу государства в юридическом направлении по защите прав украинских граждан, пострадавших от российской агрессии и оккупации нашей территории, является движение «Сила права». Днями председатель и член координационного совета данной общественной организации — Андрей СЕНЧЕНКО и Анатолий ПОЛЯХ — побывали в гостях у газеты «День». Последней наработкой общественной организации стала подготовка законопроекта «О прощении», с которым ее представители уже почти месяц знакомят украинских граждан. В планах — представить общественности еще один законопроект «О переходном периоде», над которым активно работают эксперты.
«На данном этапе наша задача — продолжить знакомить украинцев с сутью законопроекта «О прощении», в частности мы хотим объездить как можно больше высших учебных заведений страны. Например, мы уже побывали в Национальной академии внутренних дел, Таврическом национальном университете им. В.И Вернадского, который переехал из оккупированного Симферополя в Киев. Дальше планируем побывать Донецком национальном университете имени Василия Стуса, вынужденный покинуть Донецк и переехать в Винницу. Также на очереди Национальный университет «Острожская академия» и так далее. Очень важно, чтобы на этот законопроект посмотрели не только с точки зрения права, но и с точки зрения психологии. Если надо будет, то поедем объяснять и по территориальным громадам. Самое главное, что формулу поствоенного урегулирования можно найти только в результате общественного обсуждения».
«ДОШЛИФОВКА ДОКУМЕНТА БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ, НО ОСНОВНАЯ КОНСТРУКЦИЯ ЛЮДЬМИ ВОСПРИНИМАЕТСЯ»
— Впервые проект закона «О прощении» был опубликован 7 марта. Соответственно на сегодняшний день уже можно говорить о первых результатах общественного обсуждения. Итак, какова реакция?
— Первый вывод — очень правильно, что мы начали с широкого общественного обсуждения, а не с попытки набрать необходимое количество подписантов и «протолкнуть» этот закон через Верховную Раду. Почему? Потому что есть большое недоверие к парламенту и Президенту, поэтому любой, даже самый лучший законопроект если не будет объяснен обществу, будет восприниматься в штыки, тем более в таком сложном вопросе. Поэтому, когда меня спрашивают — сколько продлиться общественное обсуждение, я отвечаю, что столько, сколько необходимо для того, чтобы сформировалось четкое понимание, зачем это делается. Плюс обсуждение защищает данный законопроект от попыток власти интегрировать в его текст какие-то свои пожелания.
За три недели обсуждения мы уже внесли достаточно существенных изменений, и дошлифовка документа будет продолжаться. Но основная конструкция людьми воспринимается, возникают только определенные нюансы. Например, нам говорят — напишите все-таки, что конкретно за те или иные проступки наказания не будет. Это, конечно, не очень типичная для закона конструкции, но мы нашли форму, которая позволяет интегрировать эти вещи. К примеру, в законопроекте говорится о том, что за два паспорта или за то, что молодой человек получил паспорт так называемой «ДНР», наказания не будет. Не будет наказания и за то, что у работающих там людей высчитывают проценты в оккупационный бюджет. Это не финансирование терроризма.
Второй вывод — если представить сегодня, что в силу каких-то причин (международных или внутрироссийских) Российская Федерация объявляет об уходе из Крыма и Донбасса, то окажется, что как украинская власть, так и украинские граждане, живущие и на свободной и на оккупированных территориях, абсолютно не готовы к таким изменениям. По ту сторону линии фронта жителям оккупированных территорий присущий страх неизвестности. Там люди живут не просто в другом информационном пространстве, они живут в абсолютно другой реальности, у них искаженная информация об Украине. Хотя мы тоже достаточно слабо информированы о жизни людей по сторону. И чем дальше так будет продолжаться, тем больше мы отдаляемся друг от друга. Это подтверждает и международная практика — каждый длящийся международный вооруженный конфликт неизбежно обретает признаки внутреннего. Тем не менее, мы должны помнить, что страна у нас одна и нужно найти понятную формулу поствоенного урегулирования. Исходя из ситуации, «Сила права» готовит два основных документа. Один уже представлен — это упомянутый законопроект «О прощении». А второй будет называться «О переходном периоде». Он находится в стадии подготовки и будет представлен к концу мая.
«ОСНОВНАЯ ЦЕЛЬ ЗАКОНОПРОЕКТА «О ПРОЩЕНИИ» — ОБЪЯСНИТЬ, КАКИМ ОБРАЗОМ МЫ БУДЕМ ЖИТЬ ВМЕСТЕ»
— Наверняка не все еще ознакомились с законопроектом «О прощении». Что предусматривает данный документ?
— Основная цель — объяснить людям, каким образом мы будем жить вместе. Ведь уже пятый год идет война, соответственно есть жертвы и есть люди, которые действовали на оккупированных территориях в интересах оккупанта, но есть и те, у кого зародились какие-то фобии в результате действий российской пропаганды и спецслужб. Ведь задача Кремля — построить между нами стену недоверия, страха и ненависти, «вдолбить» в головы наших граждан в Крыму и на части Донбасса, что мы всех там считаем предателями. Поэтому задача нашего закона — четко очертить круг тех деяний, за которые предусмотрена уголовная ответственность, и то, что этот перечень статей не может расширяться (ни судьями, ни прокурорами, ни следователями). Люди, которые не совершали действий, предусмотренных перечисленными в законе статьями Уголовного кодекса, считаются жертвами, а не пособниками оккупации. Наши инициативы и акценты, конечно же, вызвали истерику в Российской Федерации. Почему? Потому что данный законопроект рушит их конструкцию разделения Украины не только линией фронта, но психологической стеной.
Вторая задача — адаптировать систему наказания к реалиям войны и оккупации. На мой взгляд, за одни и те же действия, совершенные людьми на оккупированной территории в интересах агрессора, и преступления на свободной части страны, наказание должно быть разным. Наши люди там находятся в заложниках у агрессора, соответственно они не могут обратиться в украинский суд, СБУ, Национальную полицию, Уполномоченному по правам человека и т.д. Те же, кто совершают аналогичные на свободной территории, делают это либо по договоренности с агрессором, либо в силу ненависти к своей стране, либо по каким-то другим причинам. Их шаги могут считаться осознанными, так как они не находятся под давлением, наоборот, они находятся под защитой украинского государства, но все равно действуют против него. Для таких никакого прощения быть не может.
Также важно, чтобы пока длится война и оккупация, те меры наказания, которые заложены в Уголовном кодексе и в нашем законопроекте «О прощении», воспринимались как адекватные меры наказания, тогда они будут носить профилактический характер. Например, возьмем последние незаконные выборы Путина в Крыму. Крымская прокуратура, временно работающая в Киеве, объявила, что все наши граждане, кто вошел в состав незаконных избирательных комиссий, совершили преступление, которое квалифицируется ч.1 ст.111 «государственная измена», предусматривающей от 12 до 15 лет лишения свободы. Тут, конечно, можно спорить по поводу статьи, мы считаем, что это соседняя 110-я статья, хотя это тоже тяжкое преступление. Но вопрос остается — готовы ли мы при возвращении Крыма осудить более 10 тысяч человек только по одному этому эпизоду? Думаю, точно нет. Поэтому ни мы, ни они не верят в то, что это может произойти. В нашем же законопроекте мы предложили по трем, часто применяемым, тяжким статьям более гибкую шкалу наказания. Если это, например, члены незаконной избирательной комиссий «Республики Крым», то это тяжкая статья и там никакого прощения быть не может. Если это руководители нижестоящих избирательных комиссий (окружных, участковых), то это преступление средней тяжести, за которое положено до 5 лет тюрьмы. Если это просто члены участковых и окружных комиссий, то это преступление небольшой степени тяжести, которое предусматривает до 2 лет тюрьмы. Таким образом, это уже является профилактическими мерами, так как они выглядят более реалистичными, и если оккупант вдруг затеет там еще какие-то выборы, то народ в Крыму подумает, а зачем мне это надо, если я могу потом реально сесть в тюрьму.
«ВЕСЬ СРОК АЛЬТЕРНАТИВНОГО НАКАЗАНИЯ ЧЕЛОВЕК СЧИТАЕТСЯ СУДИМЫМ, НО НЕ СИДИТ ЗА РЕШЕТКОЙ»
— Как работает процедура прощения?
— Данная процедура прописана до деталей, в частности предусмотрены и соответствующие изменения в Уголовно-процессуальный кодекс. Хочу подчеркнуть, что законопроект ни одного человека, который совершил преступление, не освобождает от ответственности. Также он не позволяет применить процедуру прощения и назначить альтернативное наказание тем, кто совершил тяжкие преступления (участникам боевых действий против нашей страны, тем, кто убивал, пытал и насиловал). А вот тот, кто совершил под давлением, под влиянием пропаганды, в силу личных обстоятельств или заблуждений нетяжкие преступления и раскаялись в совершенном, для них закон дает возможность получить прощение. Для этого необходимо лично обратится в украинский суд с двумя документами — заявлением о совершенном преступлении и прошением о прощении, адресованным украинскому народу и государству. В отношении этих людей будет вынесен приговор суда, которым они не освобождаются от уголовной ответственности, но к ним применяется процедура прощении, предусматривающая замену наказания в виде лишения свободы на альтернативное наказание в виде временного ограничения прав: если человек совершил преступление средней тяжести, то на 10 лет, если небольшой степени тяжести, то на 5 лет. Весь этот срок альтернативного наказания это человек считается судимым, но не сидит за решеткой.
Действие предлагаемого закона распространяется на преступления, совершенные в интересах государства-агрессора и против Украины на территории Автономной Республики Крым, города Севастополя, Донецкой и Луганской областей после 20 февраля 2014 года. Соответственно этот закон не создает проблемы, людям, которые не совершали никаких преступлений — им не надо ни перед кем каяться.
Для тех же, кто совершал преступления небольшой и средней тяжести, предусмотрен следующий порядок. После деоккупации территории они имеют право в течение 6 месяцев обратиться в суд с заявлением о совершенном преступлении и прошением о прощении. Если же такой гражданин самостоятельно покидает оккупированную территорию, то у него есть максимум 14 дней на раздумья и обращение в суд. Для тех, кто после совершения преступления «просочился» на свободную территорию, но не может спать спокойно, предусмотрено для обращения в суд 6 месяцев после вступления закона. Каждый, совершивший преступление, не раскаявшийся и не прошедший процедуру прощения, будет отвечать по всей строгости закона.
«ЗАКОН ВЫВОДИТ ИЗ СТРЕССА ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ НЕ СОВЕРШАЛИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, И ДАЕТ ОТВЕТЫ ДЛЯ ТЕХ, КТО СОВЕРШАЛ»
— Если у вас данные, сколько предположительно людей могут быть осуждены согласно вашему закону при его вступлении в силу?
— Если ничего не менять и не принимать закон «О прощении», то на сегодняшний день при деокупации наших территорий согласно Уголовному кодексу Украины, претензии можно будет предъявить приблизительно к 1 млн чел. Это 200 тыс. в Крыму и 800 тыс. на Донбассе. Конечно, часть претензий будут притянутыми за уши, так как сегодня люди не защищены от этого, поэтому в нашем законопроекте мы и ограничили перечень статей, по которым можно оценивать действия украинских граждан на оккупированной территории, 25-ю статьями. И это сразу вдвое снизило число людей, которые находятся в зоне риска привлечения к ответственности. Дальше, если согласиться с предложенной нами гибкой системой наказания, то в Крыму из 100 тыс. чел., которые могут быть привлечены к ответственности, 15 тыс. — это тяжкие преступление (в основном военные, спецслужба, вся верхушка крымской власти, которая была причастна к оккупации и весь этот хоровод, который называется оккупационной властью), а 85 тыс. — это те, кто совершил преступления небольшой и средней тяжести, а значит могут рассчитывать на замену наказания в виде лишения свободы, на временное ограничение прав. На Донбассе, соответственно, из примерно 400 тысяч, около 80 тысяч прощению не подлежат, а остальные 300—320 могут рассчитывать на альтернативное наказание.
Еще что важно, мы нашли формулу, которая позволяет не запускать следствие, потом что если провести полмиллиона человек через следственные органы, то это история на годы. Плюс она ничем не закончиться, кроме скандалов. Именно поэтому человек пишет явку с повинной в суд, дальше задача суда сопоставить факты, изложенные в заявлении с критериями для прощения, заложенными в законе. Если факты соответствуют критериям, то суд принимает решение, которым применяет процедуру прощения. Если не соответствуют, то тут есть варианты. Человек может, например, оговорить себя, то есть в его действиях не будет состава преступления. В этом случае суд закрывает данное производство. Если же в заявлении есть признаки тяжкого преступления, то в этом случае суд направляет дело для полноценного следствия (в данном пакете из суда уже будет явка с повинной). Возможен и еще один вариант, когда человек солгал, то есть совершил тяжкое преступление, а сознался в какой-то мелочи. Но решение о прощении не индульгенция. Надо понимать, что этим решением человека прощают ровно за то, в чем он сознался, а все, что он скрыл, остается преступлением, за которое раньше или позже придется нести ответственность.
Как известно, сейчас действует программа Службы безопасности Украины «Тебя ждут дома», но она основана на политическом решении, а не на нормах закона. А людям для того, чтобы они в это верили, мало существующей информации на сайте СБУ, они должны видеть и читать украинский закон, который дает четкие гарантии и алгоритм их реализации.
Таким образом, данный закон дает возможность по короткой процедуре определиться в жизни большому числу людей. Самое главное сейчас — это побороть страх неизвестности. Люди должны понимать, что если они не совершали преступлений, то они не находятся ни в каких списка неблагонадежных. Проверяться будут факты, а не люди. Таким образом, данный законопроект выводит из зоны стресса людей, которые не совершали преступлений, и дает понятные ответы для тех, кто совершал. Человек, совершивший нетяжкое преступление, в свою очередь будет понимать, что да, 10 лет он не голосует на выборах или не может работать в полиции, но он не сидит в тюрьме.
«ВСЕ ЭТИ ЭТАПЫ И ПРОЦЕДУРЫ БУДУТ ПРОПИСАНЫ В НАШЕМ ЗАКОНОПРОЕКТЕ «О ПЕРЕХОДНОМ ПЕРИОДЕ»
— Теперь, что касается законопроекта «О переходном периоде», который находится в стадии подготовки. Что он предполагает?
— Людей волнует, а как завтра будет строиться мирная жизнь на оккупированных территориях? И тут важно понять, что приоритетом является не интересы коллаборантов, а интересы ни в чем не повинных людей, которые измучены этой войной. Люди пятый год находятся в состоянии стресса. Должно быть четкое понимание, что мы делаем после освобождения территорий. Если заходит наша власть или миротворцы, в которых я абсолютно не верю, то та публика, которая изображала собой правоохранительные органы, побежит первой. Соответственно очень важно взять под контроль ситуацию, чтобы не допустить разгула грабежей, убийств и целого ряда других преступлений. А дальше уже будет идти речь об этапах реинтеграции оккупированных территорий. Для этого и нужен переходный период. Это обеспечение безопасности, восстановление прав людей, социальное обеспечение, наказание виновных, восстановление инфраструктуры, общественно-политической жизни, СМИ и т.д. То есть стоит задача поэтапного восстановления мирной жизни.
По сути, эти два законопроекта являются альтернативой Минским соглашениям. Ведь что Путин надиктовал в Минске? Первое — особый статус Донбасса. Второе — амнистия. Третье — немедленные выборы. Итак, первый пункт. На наш взгляд, особый статус должен быть прописан в законе «О переходном периоде», но не в качестве какой-то непонятной автономности, а речь должна идти о том, что налаживание мирной жизни есть предметом особой заботы центральной украинской власти. То есть Киев должен взять на себя ответственность за восстановление мирной жизни на этих территориях.
Второй пункт. Во-первых, амнистия, как это прописано в Минске, это не индивидуальный акт, соответственно он не подразумевает раскаяние. А в законе «О прощении» как раз речь идет об индивидуальном акте. В Минске вообще шла речь об амнистии без расследования, суда и приговора. Это означает, что эти люди не будут иметь никаких ограничений в полноценном участии в мирной украинской жизни. То есть они могут пойти скупить голоса и стать народными депутатами. В нашем же случае, формула, которую одни считают очень мягкой, а другие — слишком жесткой, дает возможность применить наказание адекватное тяжести преступления и учитывающее обстоятельства вооруженной агрессии и оккупации. Выше я уже объяснил, что она никого не освобождает от уголовной ответственности, если совершены преступления. Каждый человек, даже если он получил альтернативное наказание на 5 или 10 лет, он все равно весь этот срок считается судимым.
Третий пункт. Как сейчас проходят выборы в объединенных территориальных громадах на свободной части Донбасса? Пользуясь попустительством нынешних украинских властей и тем, что граждане там уже более четырех лет живут в состоянии бесконечного стресса и тотального обнищании, просто скупаются голоса, причем зачастую за деньги, деньги, передаваемые из Ростовской области. Если позволить таким образом сформировать местные органы власти, то контролировать мы их точно не будем. Там будет хороводить «пятая колонна» Кремля. Это не выборы, это спецоперация. Именно поэтому, мы считаем, что на этих территориях до завершения переходного периода местные выборы проводиться не должны. Для Крыма, по нашему мнению, этот период должен составлять три года, а для Донбасса — пять лет. Сначала должны быть решены базовые проблемы граждан, чтобы элементарно обеспечить им мирную жизнь, а потом можно переходить к выборам.
Таким образом, переходной период необходим для реинтеграции украинских территорий. И тут важный нюанс. Возьмем оккупированный Донбасс, где сегодня не действуют украинские законы, соответственно наши граждане не пользуются никакими правами, защищенными украинской Конституцией. Но если произошла деокупация, то это не означает, что там по щелчку сразу начинают в полном объеме действовать все украинские законы. Что будет, например, с ныне действующей линией фронта? До тех пор, пока не выйдут оккупационные войска из Крыма и Донбасса, пока не будут взяты под контроль тяжелые вооружения на этих территориях, военные остаются на месте. А потом им на смену должна прийти Национальная гвардия, которая будет проводить фильтрационные процедуры при перемещении грузов и людей. Потому что уровень незаконного оборота оружия и уровень преступности там значительно выше, чем на свободной территории. В это время на освобожденной территории должны работать правоохранительные органы, чтобы довести ситуацию до разумного уровня. Затем Нацгвардия также может уходить с бывшей линии фронта. Все эти этапы и процедуры будут прописаны в нашем законопроекте «О переходном периоде».
«ЗАКОНЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПРИНЯТЫ НЕ РАНЕЕ, ЧЕМ УКРАИНСКОЕ ОБЩЕСТВО РАЗБЕРЕТСЯ В ТОМ, КАК ЭТО БУДЕТ РАБОТАТЬ»
— Международный опыт изучали?
— Да, конечно. Изучали конфликты и на территории бывшей Югославии, и в Руанде, и в Камбодже, и в других частях мира. Но все они индивидуальны. В той же Югославии, по сути, распадалась страна, то есть своего рода это был внутренний конфликт. А у нас это явная российская агрессия. И тут я хочу подчеркнуть, что во всех странах, прошедших военные конфликты, формулы поствоенного урегулирования никогда не вписывались в стандартное законодательное поле страны, они всегда писались с чистого листа. Также и у нас.
Хочу также подчеркнуть, что предложенный нами проект закона Украины «О прощении» — это не политический проект, это не подготовка к выборам, над этими законопроектами работала и работает очень большая команда бывших и действующих судей, прокуроров, следователей, адвокатов...
— Вы рассчитываете, что данные законопроекты будут приняты до или уже после выборов в Украине?
— Чем раньше будут приняты эти законы, тем лучше. Но они должны быть приняты не ранее, чем украинское общество с двух сторон линии фронта разберется в том, как это будет работать.
— Как данные инициативы воспринимают представители власти?
— По-разному, но определяющим в данном случае является ревность Петра Порошенко к любому роду инициативам, кроме его собственных. Поэтому, я не думаю, что на каком-то уровне с официальных трибун будет звучать одобрение. Хотя мы рассылаем все свои инициативы в структуры, которые представляют три ветви власти: законодательную, исполнительную и судебную. Очень важно, что наши идеи поддержал первый президент Украины Леонид Кравчук. Он подчеркнул главную мысль: формулу поствоенного урегулирования можно найти только в результате общественного обсуждения. Границу между теми, кого прощать, а кого нет, может определять не власть, а только украинское общество.
— Как реагируют СМИ?
— Еще в конце прошлого года, когда мы опубликовали Концепцию ответственности, которая легла в основу законопроекта «О Прощении», буквально на третий день уже все центральные российские телеканалы («Россия 1», «НТВ»...) в прайм-тайм в самых рейтинговых шоу («60 минут», «Место встречи»...) посвятили нашей инициативе по 15—20 минут. Почему? Потому что они почувствовали, что это рушит их конструкцию. Понятно, что они лгали, но они хотя бы создали нам бесплатную рекламу на оккупированных территориях. Потом, когда мы опубликовали законопроект «О прощении», ситуация была аналогичная, только нам уже посвятили еще больше эфирного времени. Выводили на главный экран статьи закона и продолжали лгать.
Какова была реакция украинских СМИ? Большинство телеканалов эта тема не интересует, их интересует, кто в кого плюнул в Верховной Раде. То есть абсолютно примитивный взгляд. Поэтом я очень благодарен газете «День» за не первое наше содержательное обсуждение данной темы.
«СЕГОДНЯ В МИРЕ СОЗРЕЛА АТМОСФЕРА, ЧТОБЫ ПОСТАВИТЬ ВОПРОС РЕБРОМ О ВЫПОЛНЕНИИ БУДАПЕШТСКИХ ГАРАНТИЙ»
— Если представить, что данные законы будут приняты, то как они будут соотноситься с Минскими соглашениями?
— Я считаю, что наша страна не должна стоять на одной ноге и уповать на «нормандско-минский формат». На мой взгляд, сегодня в мире созрела атмосфера, чтобы поставить вопрос ребром о выполнении будапештских гарантий. Украина имеем на это право, потому что мы свои обязательства выполнили полностью, мы отдали ядерное оружие. Соответственно имеем право формировать повестку дня и требовать, в первую очередь у Великобритании и США, понятно Россия не сядет за стол переговоров, принуждение агрессора к миру. Но это не означает, что нужно хоронить «норманско-минский формат», просто его, если он сохранится, необходимо вывести на более высокий уровень как в плане представительства, так и в плане предмета переговоров.
Уже пошел четвертый год, но прогресса по Минским соглашениям нет. Очевидно, что, на интуитивном уровне, граждане Украины воспринимают минские договоренности, как опасные для нашей страны. Поэтому мы предлагаем новое содержание для таких переговоров. Наши проекты комплексно регулируют ситуацию. Они важны не только для наших граждан на свободной и оккупированной территории, не только для нынешней власти, но и для мирового сообщества, потому что тогда не надо будет гадать что будет, когда Россия уйдет с наших территорий. Наша задача — уже сейчас для всех заинтересованных сторон украинскими законами дать ответы на основные вопросы.
— Тут и вопрос — насколько готово международное сообщество?
— В любом случае за нас нашу работу никто не будет делать. Мы должны идти своим путем и защищать национальные интересы.
