Верховная Рада намерена коалиционным большинством поддержать поправку народного депутата Василия Киселева к Закону Украины «О Голодоморе 1932—1933 годов в Украине». С принятием поправки голод будет признаваться трагедией, но не геноцидом.
«День» дважды публиковал мои статьи, направленные против ревизии закона (2010, 22 июня; 22 июля и 4 августа). В первой был показан непрофессионализм объяснительной записки В.Киселева, во второй анализировалось историческое измерение Голодомора, «очищенное» от толкований политических сил. Однако политиков, подобных Михаилу Чечетову, которые управляют «машиной голосования», меньше всего интересует суть проблемы. У них приземленная цель — привести закон в соответствие со страсбургским заявлением Виктора Януковича о том, что Голодомор был трагедией, но не геноцидом.
Не подлежит сомнению, что такое заявление Президент Украины сделал под давлением своего российского коллеги. Не существовало других причин, способных заставить руководителя государства противоречить действующему законодательству. Однако следует учесть, что во время принятия закона в 2006 году возглавляемая В. Януковичем парламентская фракция почти в полном составе высказалась против определения Голодомора как геноцида.
Хотел бы сделать в этой статье еще одну попытку доказать, что под научным углом зрения Голодомор и геноцид — синонимические понятия. Гражданам Украины и России, которые по-разному смотрят на эту ужасную страницу общей истории, нужно совместно рассмотреть аргументы, связанные с терминологией, хронологией и региональными отличиями общесоюзного голодания начала 30-х гг.
1. ПРЕДИСЛОВИЕ
На первый взгляд кажется, что принятие поправки В.Киселева не будет иметь существенных последствий. Но можно сразу определить два из них.
Когда мы говорим, что Голодомор одновременно был и трагедией, и геноцидом, то называем событие и тут же оцениваем его. Исключение оценки делает закон бессмысленным. Ценность его заключается в том, что он действует в постгеноцидном обществе, а потому способен повлиять на осмысление недавнего прошлого. Тем самым закон обеспечивает самое первое условие будущего развития Украины в демократическом направлении. Законы об исторических событиях без их увязки с современной жизнью не принимают.
Не менее важное последствие выплывает из факта существования закона. Если бы его не было, оценки советского прошлого оставались бы делом каждого. Одни подчеркивали бы весомость масштабных построек первых пятилеток — Днепрогэса, Криворожстали, Турксиба и др., которые вынуждали «затянуть пояса», но спасли страну в ее поединке с Третьим рейхом. Другие делали бы ударение на гибели по вине государства миллионов советских граждан. Третьи признали бы оба приведенные утверждения, но процитировали бы в оправдание слова из популярной песни: «Мы за ценой не постоим!» Четвертые подчеркнули бы, что немцы с румынами прошли всю Украину, включая Днепрогэсом и Криворожсталь, и оказались на Эльбрусе и на Волге, потому что красноармейцы, помнившие 1933-й и 1937-й годы, в массе своей не желали защищать эту власть. Ничего удивительного в таком разнообразии мнений нет. Но закон о Голодоморе существует, и этот факт не оставляет законодателям поля для маневра.
Объясню свое мнение простым примером. В Украине есть города, названные в честь родоначальника советских чекистов (Днепродзержинск, Дзержинск). Это не многих беспокоит, потому что все привыкли. Но если бы команда предыдущего президента Украины переименовала их, а команда нынешнего — вернула отмененные названия, это вызвало бы скандал мирового масштаба. Так же с поправкой В.Киселева. Одобрение ее будет означать демонстративное закрепление в законодательстве той оценки первых пятилеток, которая содержалась в сталинском курсе «Истории ВКП(б)».
За многие десятилетия мы свыклись со сталинскими оценками. Архивная революция на стыке 80-х и 90-х гг. открыла ящик Пандоры, и теперь факты преступлений в ту эпоху вошли в арсенал всемирной истории. В такой ситуации принятие поправки Киселева выставит нас перед миром в странном виде. Ситуация будет выглядеть даже хуже, чем в примере с городами, носящими имя Феликса Дзержинского. Здесь идеологические споры касаются реального человека. А в случае с Голодомором конфликтная ситуация сложилась не по поводу реального явления, а на фоне его интерпретации одной из сторон и, соответственно, неприятия такой интерпретации другой стороной. Сторона, которая теперь получила преимущество в парламенте, имеет возможность произвести ревизию закона. Однако исключение интерпретации противника будет выглядеть как исключение объективно существующих фактов. Факты свидетельствуют, что Голодомор является синонимом геноцида, поскольку возник на фоне общесоюзного голода 1932—1933 гг. как результат действий, направленных на продуманное и замаскированное под хлебозаготовки убийство миллионов людей.
Сталин с помощью чекистов проводил законспирированную карательную операцию. Он не рассказывал никому, чем были вызваны его действия, поскольку не нуждался в этом. Историки могут реконструировать последовательность его действий, то есть документально обосновывать картину массового убийства. Но они никогда не обнаружат в архивах мотивов, которыми руководствовался диктатор. Впрочем, для обоснования суждения о геноциде вполне достаточно обнаружить технологию убийства голодом. Ситуация с исследованием Голодомора усложняется лишь тем, что не все понимают его исторический фон. Тем самым создается возможность представить эту трагедию в политизированных интерпретациях.
Наверное, именно в предисловии нужно указать, почему большая часть граждан (особенно в России) протестует против отождествления Голодомора с геноцидом. Для многих такое отождествление перечеркивает позитивы эпохи, в которой они родились. Голодомор — это не просто одна из трагических страниц нашей общей с россиянами истории. Он налагает отпечаток на весь ХХ век — единственный «живой» для нас век, потому что с ним связана жизнь трех-четырех поколений близких и родных.
На самом деле, однако, причин для вычеркивания из жизни советской эпохи не существует. В ней, как и в каждом другом историческом периоде, сплелось много всякого — преступного и героического. Мы обязаны помнить тех, кто трагически погиб в ту эпоху, и понять, почему они погибли. Поэтому такими важными становятся исследования историков. Они должны подойти к теме Голодомора с согласованным инструментарием. Особенно важным становится сотрудничество украинских и российских ученых. Такой вывод следует из обсуждения темы в Клубе региональной журналистики, состоявшегося 19—20 июля этого года в Москве.
2. ЖУРНАЛИСТСКИЙ КЛУБ «ИЗ ПЕРВЫХ УСТ»
Клуб региональной журналистики «Из первых уст» основан в июле 2001 года Ириной Ясиной с целью наведения мостов между провинциальными российскими журналистами и ведущими деятелями политики, науки и культуры. И. Ясина — дочь бывшего министра экономики Евгения Ясина, журналист с экономическим образованием, одна из заметных фигур в современной общественно-политической жизни своей страны, член совета по правам человека при президенте РФ. Деятельность клуба опиралась на материальную поддержку созданной Михаилом Ходорковским общественной организации «Открытая Россия». После ареста ее счетов в рамках уголовного дела относительно руководителей ЮКОСа клуб лишился материальной возможности проводить семинары в Москве, но продолжил работу, пользуясь возможностями интернета.
В этом году руководство клуба привлекло средства Института «Открытое общество» (который входит в сеть фондов Дж. Сороса) и Международного общества «Мемориал», чтобы организовать в Москве ряд семинаров. Координатор проекта, доцент МГУ Ирина Карацуба организовывает встречи ученых, журналистов и учителей с целью обсуждения российско-украинских, российско-польских и российско-эстонских проблем и противоречий в понимании прошлого.
Организаторы семинара на тему «Россия—Украина: проблема понимания и оценок Голодомора 1932—1933 гг.» предложили встретиться с учителями и журналистами директору Центра украинистики и белорусистики МГУ профессору Михаилу Дмитриеву, профессору Пензенского университета Виктору Кондрашину, учителю истории московской гимназии № 1543 Алексею Кузнецову, заместителю главного редактора журнала «Вокруг света» Никите Соколову и руководителю молодежных программ «Мемориала» Ирине Щербаковий. Полемизировать с ними были приглашены сотрудники Института истории Украины НАН Украины (Людмила Гриневич и я), директор издательства «Критика» Андрей Мокроусов и главный редактор журнала «Україна модерна» Андрей Портнов. Активное участие в дискуссии принимали 13 учителей и 10 журналистов, в том числе трое учителей и трое журналистов из Украины. Клуб опубликует ход дискуссии на своих сайтах (www. crj.ru) и на портале «Уроки истории» (www. urokiistorii. ru).
Продолжение следует
