Без сомнения, иностранные инвестиции играют значительную
роль в процессе реструктуризации экономики бывших соцстран и их интеграции
в мировую экономику, в частности, в Евросоюз. Однако всегда нужно знать,
что в развитии стран это всегда только дополнительный источник финансирования.
В отдельных ситуациях — как в Испании или Ирландии — иностранные прямые
инвестиции сыграли особую роль, но это не уменьшает верности тезиса о том,
что стратегия роста и интеграции, также в условиях нарастания глобализации,
должна, прежде всего, опираться на внутригосударственные сбережения и формирование
внутреннего капитала. Говоря об этом, я хотел бы, чтобы этот тезис не рассматривался
как такой, который будет очевиден только спустя некоторое время, поскольку
сейчас не все разделяют эту точку зрения и часто слишком многое обещают
себе и другим.
В известной степени такой пример — признание правоты с
очень большим опозданием — привел профессор Янош Корнай. Много лет в принципе
он занимался исключительно описательной экономикой, уделяя внимание экономическим
системам и функционированию экономики. И только в опубликованной в 1990
году книге «Дорога в свободную экономику» он представил также нормативный
подход, предлагая, что и как именно следует делать, чтобы перейти от централизованного
планового народного хозяйства к открытому свободному рынку. А теперь в
лекциях под названием «10 лет после «Дороги в свободную экономику» — авторская
самооценка» он вернулся к своим тезисам, высказывая определенным образом
самокритичные замечания к собственным позавчерашним взглядам, что является
достаточно редким явлением в среде экономистов. Ведь многие из них ошибались
гораздо больше, чем Корнай, который чаще всего был прав.
В отдельных вопросах он полностью поддерживает свою линию,
в то же время признавая, что в некоторых других моментах он ошибался. Он
считает, что должным образом отнесся к проблеме изменений формы и отношений
собственности, которые должны проходить последовательно, без раздавания
всего даром. Там, где имущество просто раздавалось, рост эффективности
был меньше. Если посмотреть хотя бы на изменение производительности труда,
возросшей в Венгрии в 1998 году на 36 процентов по сравнению с 1989 годом,
а в Польше — на 29%, в то время как в Чехии — только на 6%, а в России
— упавший на 31 процент.
Следовательно, вполне уместным был и остается тезис о том,
что приватизацию следует проводить относительно быстро и до конца, но в
основном — путем продажи активов или, возможно, ликвидации неэффективных
государственных предприятий.
Тем не менее считаю, что как тогда, так и сейчас недооценивается
значение коммерциализации государственного сектора экономики. Если уже
не стоит что-то немедленно приватизировать путем раздавания, то, во всяком
случае, нужно эффективно руководить этим объектом хотя бы в течение какого-то
периода к моменту денационализации. Можно при этом добавить, что ускорение
экономического развития Польши в 1994—1997 годах объясняется и последовательно
осуществленными приватизацией и коммерциализацией, что повлекло за собой
оживление производства на многих государственных предприятиях, ожидавших
приватизационного процесса и к моменту начала приватизации не подвергшихся
дезорганизации или, по крайней мере, не обанкротившихся.
С другой стороны, Корнай признает свою ошибку относительно
способа финансовой стабилизации. Раньше он предлагал «радикальную операцию»,
вместо этого сегодня он признает, что это был неверный метод, давший невысокий
стабилизационный результат при больших затратах в реальной сфере экономики.
Корнай признает однако правоту тех, кто с самого начала отстаивал стабилизационные
действия, в большей степени распланированные на определенную часовую перспективу,
но, безусловно, последовательные и комплексные, осуществлявшиеся в условиях
либерализации — со всеми дополнительными элементами, которые будут появляться
и привлекаться в этот процесс. Теперь уже и у самого Корная нет сомнений
насчет того, что он в большей степени недооценивал аспект формирования
рыночных институций во время перехода к рынку и их взаимоотношений — так
называемой институционализации, но зато слишком верил в финансовую стабилизацию
и приватизацию. А этого слишком мало, и потому в новой системе создавалась
«институциональная» пустота, которая стоила дорого.
Янош Корнай утверждает, что если бы он мог каким-то чудесным
образом сесть в «повозку истории» и вернуться в те времена, когда он писал
свою книгу, то заменил бы в ней фрагменты, относительно которых ошибался.
Вместо этого я, если бы у меня был шанс совершить такое
путешествие, хотел бы прокатиться в этой «повозке времени» лет на 10 вперед
— в 2010 год — и увидеть, в чем мы сейчас ошибаемся. Тогда можно было бы
избежать отдельных погрешностей нынешней экономической политики. Хотя этого
можно достичь и без «повозки истории». Достаточно будет прилежно воплощать
стратегии, строящиеся на хороших теориях. Ведь никогда же не бывает так,
что ошибаются все: ни в 1990 году, ни в 2000-м, ни в 2010-м.
