О том, что на него можно делать «ставку», говорит не только растущий рейтинг Натальи Витренко, но и культурно-просветительские рейды в рамках акции «Супруга Президента — детям Украины», и разворачивающиеся программы «политического партнерства» в ВР. Сегодня в украинском парламенте 35 женщин-законодателей — достаточно высокий уровень для парламентов европейских стран и США. Не исключено, что именно этот показатель власть намерена использовать в качестве примера развития демократии в стране и формирующегося института общественного контроля. Станут ли выборы-99 еще одной «женской проблемой?» Об этом корр. «Дня» Ирина ГАВРИЛОВА беседует с депутатом Ириной Белоусовой — руководителем группы «Женщины в политике», принимавшей участие в Программе содействия парламенту Украины, организованной при поддержке Агентства международного развития США.
— Ирина Анатольевна, в чем причина того, что в Украине были невостребованы две «женские» партии — «Женщины Украины» и «Женские инициативы»?
— Я бы не стала так однозначно заявлять об их невостребованности. Но судя по тому, что в политическом спектре они малозаметны, деятельность этих партий не была достаточно убедительной. Проблема женских политических партий в том, что они ограничились хорошей идеей и считали, что удача у них в кармане, а голоса избирательниц им обеспечены автоматически. Я считаю, что причина их низкого рейтинга именно в этом — мало появиться в нужном месте в нужное время, надо еще сделать то, что требует ситуация. Вы только подумайте, в стране где большинство населения составляют женщины, их «родные» партии даже не участвовали в парламентских выборах! Парадокс. Хотя за рубежом мужчины голосуют за женские партии, потому что уверены, что именно они в состоянии решить жизненно важные проблемы.
— А что, на ваш взгляд, мешает объединиться женщинам украинского парламента в межфракционную депутатскую группу (что принято во многих европейских парламентах), чтобы более эффективно отстаивать проблемы своих избирательниц — ведь в США представительницы демократических и республиканских сил в таких вопросах находят общий язык без ущерба для партийной дисциплины?
— Наверное, срабатывает присказка : «Где два украинца —там три гетмана». А если серьезно, то сближению в какой-то мере мешает то, что все женщины-депутаты входят в разные фракции, а значит, и занимают полярные политические позиции. Хотя если в принципе говорить о взаимопонимании женской половины парламента, то я могу с уверенностью сказать, что это понимание есть. В кулуарах я не чувствую никаких проблем в общении с госпожами Витренко, Ромовской или Антоньевой. Я думаю, что сейчас женщинам мешает объединиться слишком серьезная заангажированность в политических приоритетах, среди которых сегодня нет места «женскому вопросу». Как женщину меня это коробит, но не считаться с этим нельзя: в ВР надо профессионально работать, а не закатывать истерики. Но когда говорят: «Мы ничем не хуже мужчин», — это тоже в некоторой степени оскорбительно, потому что звучит как оправдание. Мужчины ведь не говорят, что они ничем не хуже женщин. Чтобы решать женские проблемы на законодательном уровне, необходимы политические рычаги влияния. Но и этого мало. Нужна конкретная женская идеологическая платформа. Женский вопрос следует поднять с бытового уровня и убедить политиков в значимости данной проблемы. И если хотите — в престижности для того, кто ее решает. Поэтому задача женщин-парламентариев должна, на мой взгляд, заключаться не в формировании собственной группки, а как раз в том, чтобы изменить отношение общества, коллег-законодателей к женским проблемам — как социально-экономического, так и политического плана.
— Можно ли прогнозировать повышение роли женских общественно-политических организаций в связи с президентскими выборами?
— Скорее нет, чем да. Конечно, можно предположить, что кто-то из кандидатов сочтет нужным выделить деньги для раскрутки женского движения (понятно, в свою поддержку), но это будет искусственное стимулирование. И потом, неорганизованность и аморфность женского движения в Украине является сдерживающим фактором подобного рода прогнозов. Я была просто поражена, узнав, что последнее масштабное социологическое исследование, касающееся всех сфер деятельности наших женщин, проводилось в 1995 году.
— На встрече с руководством предвыборного штаба Демократической партии США было высказано убеждение, что в политике есть только три константы, оказывающие влияние на результат: деньги, голоса избирателей и идеи. Какой из этих вариантов подходит в нашей предвыборной ситуации больше всего?
— Многие считают, что в нашей стране успех на выборах обеспечивает только количество потраченных на них денег. В определенной мере это так. Но если кому-то и удается купить голоса избирателей, то это отнюдь не придает ему уважения избирателей. Если политическая партия своей программой заденет за живое избирателей — люди пойдут за ней. И в конечном счете могут перекрыть фактор денег. Выходит, голоса избирателей зависят от идей. Но с другой стороны, ни одна серьезная политическая программа не может быть реализована без надлежащей материальной поддержки...
— Проблемы, о которых говорят в Америке, — дискриминация женщин по возрасту, сексуальные домогательства на рабочем месте, льготы по уходу за детьми, проблемы трудоустройства и меньшей, по сравнению с мужчинами, оплаты труда существуют и в Украине. Почему они вытеснены не просто на второй, а на последний план? Может быть, потому, что гораздо легче объяснять их существование экономическим кризисом, чем попытаться реально что-то сделать?
— К сожалению, вы правы в том, что женские проблемы чаще всего «поднимают на знамя» с популистскими, саморекламными целями. Но я считаю, что сегодня мы еще не готовы к тому, чтобы принимать отдельные законы, защищающие права исключительно женщин. В нынешней ситуации это, наверное, было бы некорректно. Например, наш Комитет по вопросам экономической политики, управления народным хозяйством, собственности и инвестиций активно занимается социальными проблемами женщин. Но я убеждена, что женщины-депутаты не должны зацикливаться на «законах для народа». Они должны быть в состоянии влиять на реформирование отечественной экономики, а значит, принимать участие во всем, что делает ВР. Да и мужчины будут нас серьезней воспринимать. Только так мы сможем доказать свою профессиональную значимость и если хотите — политическую силу.
— Ирина Анатольевна, на встречах с представителями зеленого движения США мы смогли убедиться, что «их» зеленые —действенный инструмент давления на власть, такой себе гражданский контроль за нарушениями экологической политики. Почему же ПЗУ, представителем которой вы являетесь, активно сотрудничает с властью и вопреки своему предназначению лоббирует интересы крупных промышленных компаний?
— Ни в коем случае не стоит проводить категорические параллели между «нашими» и «их» зелеными: мы работаем в разных условиях и перед нами стоят различные задачи. Мне кажется, опыт американских коллег в сфере «давления на власть» довольно часто напоминает шантаж и законодателей, и промышленников. Ставить условия на уровне — или вы закрываете ваше предприятие, или мы заносим ваше имя в «черный» список и дискредитируем вас на выборах в Сенат — по меньшей мере некорректно. А в нашем случае — просто опасно. Представьте себе, что ПЗУ начала бы копировать американский опыт и добилась бы закрытия ряда действующих промышленных предприятий, где люди работают и получают зарплату. Понял бы кто-то зеленых в случае такого рода «победы»? Экологические вопросы еще ни разу не решались за счет парализованной экономики. Другое дело, что некоторые действия зеленых, направленные на развитие промышленных компаний, называют промышленным лоббизмом с негативным подтекстом. Но разве лоббирование интересов работников этих предприятий или бюджета, наполнение которого зависит от деятельности именно этих заводов, — это плохо?
Что же касается сотрудничества с властью, то я не считаю это фактом, который характеризует деятельность ПЗУ с негативной стороны. Напомню, что позиция руководства ПЗУ всегда заключалась в том, что зеленые поддерживают деятельность правительства, направленную на обеспечение экологической безопасности Украины. И если такие действия инициируют исполнительные структуры, тогда да, мы сотрудничаем с властью. И от степени конструктивности такого взаимодействия зависит и решение проблем наших избирателей (как в Лузановке) и степень активности общественных организаций, в том числе и женских.
