Дискуссия, начинающаяся на страницах «Дня» (№ 98, 12.06.2007) по поводу открытия музея советской оккупации Украины является, как всякая честная и откровенная дискуссия, полезной. Мы в Украине, пытаясь построить современное демократическое государство, которое было бы государством украинского народа, в то же время несем в своем сознании огромный и тяжкий груз предубеждений, замалчивания, утаивания правды, панического страха перед теми выводами, которые следуют из наших же собственных заявлений. Мы часто боимся назвать вещи своими именами, назвать черное черным, а белое — белым.
Итак, имела ли место оккупация Украины? Кажется, именно этот вопрос вызвал столь бурную реакцию участников дискуссии. Думаю, что прежде всего следует определить понятия. Что же такое оккупация? Латинский глагол «ocupar» переводится как «занимать», силой занимать чужую территорию. Оккупант — тот, кто ее занял. Кстати, после 1945 г. советские военнослужащие в Восточной Германии и их начальство без комплексов называли себя оккупационными войсками, что было абсолютно корректно с юридической точки зрения. Впрочем, эта лексика употреблялась лишь в первые годы после поражения Германии. Итак, оккупация есть установление вооруженного контроля одного государства над территорией другого государства, как правило, вследствие вооруженного конфликта между ними. Глубоко уважаемый мною (и это без всякой ритуальной вежливости) профессор Юрий Шаповал утверждает, что оккупации Украины не было. Думаю, что истоки такой позиции следует искать в психологии, а не фактологии. Как известно, с 1918 до 1920 г. происходили военные действия между государством, которое называлось Украинская Народная Республика и государством, которое называлось Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика. В результате войны, УНР потерпела поражение и ее территория была оккупирована войсками РСФСР. Итак, юридический и исторический факт — очевиден. Если, конечно, не использовать романтических категорий вроде «освобождения», «воссоединения», «спасения украинских пролетариев от ига мирового капитала» и т.д. Но кроме факта существует еще и субъективное отношение к нему в массах нашего народа тогда, в 1920 г., и ныне. Факт и его восприятие следует разделять. Если кто-то отрицает факт или интерпретирует его с точностью до наоборот, то факт от этого не перестает быть фактом. Кстати, меня несказанно удивили до боли знакомые в коммунистическом исполнении гневные филиппики против националистов в устах уважаемого профессора Шаповала.
По мнению профессора, оккупации не было, поскольку в рядах оккупационной власти было много этнических украинцев. А если бы было мало, то мы бы признали ту власть оккупационной? То есть, главным критерием оккупационности или неоккупационности выступает удельный вес представителей коренного населения в структурах принесенной извне власти… То есть, если коллаборантов, представителей местной «пятой колонны» очень много, то это уже никакая не оккупация… Довольно сомнительный критерий. Достаточно вспомнить Норвегию с Квислингом и Гамсуном, протекторат Богемию и Моравию с большим количеством чехов в структурах немецкой власти и даже с собственным президентом Эмилем Гахой (бывшим премьером Чехословакии), не говоря уже о Венгрии Салаши, о Франции Пэтена, который так и не уберег юг страны от немецкой оккупации… Это ведь именно та «интересная» по Юрию Шаповалу «оккупация», когда «оккупируют» местные люди». Другое дело, что эти «местные люди» были типичной колониальной администрацией, находившейся у власти на местах лишь до тех пор, пока их деятельность устраивала метрополию. А когда переставала устраивать — метрополия их убивала, или они сами себя убивали, как Мыкола Скрыпник. При этом не слишком важно, как они сами оценивали свою деятельность, важна их объективная роль.
Власть колонизатора часто держится на поддержке определенной части колонизированных, примеров этому великое множество. Больше 100 лет британские оккупанты в Индии правили руками «сипаев» — солдат-индусов. Не буду напоминать о янычарах, о «потурченцах» на Балканах, о российских князьях, на которых 250 лет держалось иго Орды. Да, многие из названных Юрием Шаповалом деятелей украинского филиала РКП(б) искренне полагали, что работают на благо своего народа, но кому от этого легче? Коллаборанты очень часто ошибаются в оценке полезности для собственного народа своих усилий. Даже если их нельзя (по причинам эмоционального характера) назвать оккупантами, то сотрудниками (вольными или невольными) оккупантов можно назвать с полным основанием.
Кстати, какую принципиальную разницу видит мой любимый автор, статьи которого я с удовольствием читаю, профессор Юрий Шаповал, между оккупацией УНР в 1920 г. и оккупацией Литвы, Латвии и Эстонии в 1940 г.? Может быть, она в том, что Украину оккупировали раньше, а государства Балтии позже? К слову, оккупацию этих стран в нынешний РФ тоже отрицают на том основании, что некоторые аборигены встречали Красную армию с приветствиями, а в органах пролетарской диктатуры СССР было полно, например, латышей. Так что Латвию тоже оккупировали «местные люди», правда, их была «капля в море» по сравнению с «неместными», не говоря уже о том, кто «командовал парадом«…
А может, разница в том, что УНР оккупировали в ходе войны, а балтийские державы в мирное время? Профессор Ю. Шаповал обращает внимание на тот факт, что немалая часть украинцев соучаствовала в преступлениях большевизма в Украине. Но ведь это типичная ситуация для колониальной страны, а вовсе не проявление какой-то украинской специфики. Например, массовая работорговля на побережьях Африки была бы невозможной без активного участия африканских племенных царьков. Но сие ни в коей мере не отрицает факт работорговли, не оправдывает ее и не снимает вины с тех европейских государств, которые ее инициировали. Более того, пользуясь предложенной методологией можно и нацистскую оккупацию отрицать на том основании, что на стороне Германии воевало около миллиона бывших советских граждан (и это при том, что на Восточном фронте численность вермахта редко когда достигала 4 миллионов человек), то есть там тоже было немало «своих». Но вряд ли это может опровергнуть факт оккупации Германией территории СССР.
Некоторые наши историки подсознательно исходят из неафишируемой идеологемы о том, что есть оккупанты «хорошие» и «плохие», «свои» и «чужие», тоталитаризм «плохой» и «хороший», террористы «положительные» и «отрицательные». По их внутреннему эмоциональному убеждению западные земли Украины были оккупированы Польшей в 1920 г., а восточные оккупированы не были, поскольку там оккупант был «хороший». Тогда я спрошу, а как же нам с идеологией «хорошего», «своего в доску» оккупанта совместить Голодомор, Быковню, истребление украинской интеллигенции и многое другое? «Буржуазная» Польша на этом фоне выглядит куда как пристойнее. Кроме того, многие наши теоретические тупики связаны с тем, что мы никак не можем определиться, духовными наследниками чего мы являемся: УНР или советского региона, называвшегося УССР? Если УНР — тогда демократическая европейская перспектива у нас есть, если УССР, то тоталитарные тенденции будут нашим вечным проклятием. Если быть «совком» УССР — тогда, конечно, никакой оккупации не было и быть не могло, но если мыслить категориями, свойственными гражданину независимой державы, то факт оккупации УНР войсками РСФСР является неоспоримым. Количество же предателей из числа туземцев есть лишь одно из обстоятельств данного факта. Чего-чего, а этого добра в истории Украины хватало во все времена. И сейчас хватает. Поражает, когда умнейший и культурнейший человек, Юрий Шаповал, наивно восклицает: «…и большевистский тоталитаризм, и «бескровный» брежневский авторитаризм утверждались в Украине не только посланцами «центра», но и самими украинцами».
А разве поляки в Польше (не все, а некоторые) не принимали участие в насаждении коммунизма, а чехи и словаки в Чехословакии, а венгры в Венгрии, а румыны в Румынии? Но что это меняет?
Профессора Шаповала пугает то, что однозначная историческая позиция, четкие оценки могут спровоцировать региональные противостояния в Украине. Но ведь наше государство все 16 лет только то и делало, что избегало четких оценок. А противостояние все равно есть. Подозреваю, что вследствие именно идеологической всеядности нашей власти.
Тот, кто хочет угодить всем — всем будет неугоден. Еще никогда никому и нигде не удавалось примирить сторонников и противников независимости страны. В такой ситуации победят либо одни, либо другие. Историк должен говорить правду, просто правду, а не такую «правду», которая бы устроила всех. Если историк боится, что его выводы могут иметь нежелательные политические последствия и избегает обнародования таких выводов, то ему лучше переквалифицироваться в политика и исходить из политической целесообразности, а не из исторической истины. Увы, наши историки имеют весьма странные представления о взвешенности и объективности: «да» и «нет» не говорить, на каждый тезис заготовить антитезис, не изрекать того, что может обидеть кого- то из «стратегических партнеров» или из соотечественников.
Если бы еврейские историки использовали подобную «методу», то мир до сих пор не признал бы Холокост. Они не стали демонстрировать «взвешенность» и «объективность», не стали вникать в тяжелую военную ситуацию нацистской Германии, в психопатические комплексы Гитлера, а четко и ясно заявили, что Холокост был одним из величайших преступлений в истории человечества. И это было для них высшей взвешенностью и объективностью. А когда наши историки жалуются на политизацию, то могу только сказать, господа, займитесь химией или физикой, там у вас не будет этих проблем.
А вот Виктор Пушкин, директор Института гуманитарных проблем горного университета Днепропетровска выступил в качестве политика, гневно осудив клятых «буржуазных националистов». Но сколько-нибудь весомых и убедительных аргументов против применения понятия «оккупация» к Украине ХХ столетия не привел. Главный аргумент — «не было в природе» советской оккупации. А по фактам выходит, что была оккупация, ведь не сама же УНР по образу и подобию унтер-офицерской вдовы себя оккупировала. Действительно, как можно назвать оккупантами организаторов Голодомора, сидевших не в Харькове (там были исполнители), а в иной столице, это ведь свои родные соотечественники. А красные войска вовсе и не вторгались на территорию УНР, а лишь оказывали «интернациональную помощь». Но ведь именно они уничтожили УНР, сделав украинцев объектом коммунистических экспериментов от Голодомора до Чернобыля.
Михаил Веригин, военных историк из Донецка, отрицая факт оккупации Украины, заявил, что Украина добровольно вошла в состав СССР. А кто определял эту добровольность? Ведь никаких референдумов не проводилось. Цитата: «На момент создания СССР 1924 года (в действительности в 1922. — И. Л. ) на территории Украины действовала только одна власть — КПБУ, которая на съезде приняла решение о добровольном вхождении в Советский Союз. Так что никакой оккупации не было — мы сами так решили». Интересное, однако, «мы» в лице КП(б)У. Неужели г-н Веригин не знает, что КП(б)У созданная в 1918 г. на съезде в Москве, была составной частью РКП(б) и обязана была дисциплинированно выполнять все приказы из центра? А если артачилась, то центр весьма кроваво «вправлял» мозги… Кстати, все республиканские компартии по уставу КПСС имели права областной партийной организации.
Но особенно умиляет фраза г на Веригина: «И кстати, в те годы никто не жаловался, что Украину лишили возможности самоопределения, возможности развивать свою культуру». В Германии при Адольфе Алоизовиче тоже почти никто публично не жаловался на отсутствие демократии, из чего вовсе не следует, что она там была. А не жаловаться в Украине приучила родная, неокуппационная, пришедшая с востока советская власть, приучила расстрелами и «местами не столь отдаленными». Ведь тех, кто жаловался, достаточно быстро успели уничтожить в пример всем остальным. Что же касается еще одного утверждения г-на Веригина: «Наши деды и прадеды (да и мы сами тоже) жили в СССР и были счастливы в этой стране, они не считали, что живут на оккупированной территории». Что ж, вполне допускаю, что деды и прадеды г-на Веригина именно так и думали, хотя были и другие люди, вынужденные в отличие от них молчать. Искренне рад, что г н Веригин был «счастлив вСССР». Хотя мерить все и вся исключительно своим «я» вряд ли может быть признанно прогрессивной методологией в истории, даже военной. А кроме того, если наши деды и прадеды жили в нищете и бесправии, то это совсем не означает, что и мы должны так жить, чтобы не оскорбить их память. А относительно деланного удивления г- на Веригина, почему-де мы не открываем музеи польской и монголо-татарской оккупации, можно ответить: потому, что последствий этих оккупаций мы уже практически не ощущаем, чего нельзя сказать об оккупации, начавшейся в 1920 г., и в идеологическом, духовном, экономическом отношении не преодоленной и сегодня.
Многие наши расхождения, конфликты, недоразумения, противостояния есть прямое следствие этой оккупации.
Г-н Веригин восхищается Англией, где ставят памятники и королям, и Кромвелю. Ну, такие аргументы в стиле «это наша история» мы слышим тогда, когда речь идет о памятниках большевистским вождям или российским императорам. Но о них напрочь забывают «ревнители истории», когда речь заходит, например, о памятниках Симону Петлюре или Степану Бандере. Оказывается, Екатерина II и Ленин — это украинская история, а глава УНР и лидер ОУН — это не украинская история… Однако, лицемерие, господа…
А Георгий Мокрицкий из Житомира отрицая оккупацию, фактически именно ее и описывает (это вообще типично для многих наших историков): «Оккупация — это когда насильственным путем иностранным врагом захватывается территория и устанавливается режим оккупации. Исторически так сложилось, что не удалось отстоять и построить самостоятельное украинское государство вследствие подавляющей силы на стороне России, и в Украине установилась советская власть».
И хотя г-н Г. Мокрицкий заявляет: «Но я бы не называл ее оккупационной…», он дал классическую картину оккупации.
Историки менее всего должны быть озабочены тем, кому понравятся, а кому не понравятся их выводы, главное, чтобы они были честными, вытекающими из всего массива исторического материала. Ведь основной вопрос не в «музее советской оккупации» (это уже производная), а в том, был ли такой факт в украинской истории или его не было.
Автор этих строк на основании доступных ему источников убежден в том, что оккупация УНР войсками РСФСР имела место. Однако готов внимательно выслушать и другие точки зрения, если разумеется, речь будет идти о серьезных и убедительных в логическом и фактическом отношении аргументах, а не об идеологическом «визге» или попытках решить сегодняшние политические проблемы, обращаясь к истории.
