Управляющий партнер инвестиционной компании Capital Times, доктор экономических наук Эрик Найман в первый день сентября заявил журналистам, что проблема гривни — это проблема слабости украинской экономики, которая, в свою очередь, является отображением слабости политических институтов. Поэтому нужно их изменение в результате успешных во всех смыслах этого слова выборов, которые запустят механизм плюралистичной демократии и возобновление сотрудничества с МВФ.
Что ж, с точки зрения абстрактных теоретических соображений все верно. Но причину слабости и экономики, и политических институтов эксперт обошел вниманием. А рецепт спасения — запуск механизмов плюралистичной демократии в результате выборов плюс возобновление сотрудничества с МВФ — красиво выглядит только на бумаге. Так как выборы под безумным давлением со стороны Кремля, при условии активной деятельности «пятой колонны», которая имеет все возможности не только создать мощную фракцию в Верховной Раде, но и посоревноваться за президентскую должность (а заодно взять под свой контроль часть ключевых регионов), способны запустить только механизм быстрого распада страны и привести к вторжению новых легионов «зеленых человечков» на призыв новоиспеченных «народных республик». А возобновление сотрудничества с МВФ без радикальных политических и экономических изменений только усилит «пятую колонну». Уже в сейчас украинцев за коммунальные услуги суммарно превышают $1,5 млрд; рост платы за газ и все остальное неминуемо увеличит их в 2—3 раза, и не только потому, что многие просто не способны оплачивать «коммуналку», но и потому, что немало людей уже не хотят платить за нее, зная, в чьи карманы все идет и в какие оффшоры выводится. А у Путина в этом плане есть серьезная «морковка»: он может пообещать цену на газ для Украины, соизмеримую с ценой для Беларуси в обмен на политические уступки.
Но даже если бы «фактора Кремля» вообще не существовало, если бы не было войны с российскими агрессорами, если бы МВФ не выдвигал требований, которые сводятся почти исключительно к сокращению бюджетных расходов, а там хоть трава не расти, все равно выборы в следующем году не запустили бы реальные демократические механизмы и не способствовали бы укреплению политических институтов, которые выполняли бы свою главную миссию — обеспечивать украинские национальные интересы. Причина этого — действующая олигархически-клановая система, созданная еще при президентстве Кучмы, с которой несовместимы ни цивилизованный рынок, ни политическая демократия, ни эффективное геополитическое отстаивание национальных интересов. В Украине при отсутствии действительно независимого суда, некоррумпированных прокуратуры и следственных органов, при олигархическом контроле за телевидением и тому подобное можно проводить сколько угодно выборов. Кардинальные изменения не произойдут.
Потому-то мы никак не можем согласиться с выводами нашего оппонента Ильи Федосеева, сделанными им в статье «При отсутствии Генерала» («День» №152, 2018), в том числе с главным: «Чтобы научиться плавать, нужно плавать, чтобы научиться драться, нужно драться. Так же школой демократии может быть только демократия. Только так, ошибаясь и набивая синяки, можно построить государственную систему, зависимую от воли избирателей». Невозможно плавать в кипятке, невозможно драться на кулаках с динозавром. А выборы в Украине при действующих обстоятельствах — это и первое, и второе одновременно.
Илья Федосеев считает, что проблемы Украины можно решить «политическими методами». А что это значит на практике, кроме печальноизвестных «договорняков»? Высшим проявлением демократии в ее современном понимании считаются свободные всеобщие выборы. Но Украина уже 27 лет «не просыхает» от всяческих выборов — от сельсоветов до парламента и главы государства. Результат: всевластие олигархов, замедленное развитие (а нередко и регресс), статус самой бедной страны в Европе. Реальные выборы у нас, как показывает практика (а она — критерий истины, по крайней мере, социальной), являются средством не изменения, а сохранения статус-кво в его основных моментах. Если какие-то изменения и происходили, то в результате действий радикально настроенных элементов гражданского общества в 2004-м и 2013—2014 годах. Зато выборы способствовали откатыванию назад. Вспомним: перед Революцией Достоинства два непосредственно замкнутые на власть кланы, по оценкам экспертов, контролировали 2/3 ВВП Украины, преимущественно с помощью полукриминальных методов. Антиолигархическая по стремлениям едва ли не всех ее участников Революция привела к разгрому одного (всего лишь одного!) из господствующих кланов, к вытеснению нескольких кланов «средней руки» и к созданию нового тандема «грандов», который так же контролирует около 2/3 ВВП, разве что несколько менее криминальными методами. Доминирование олигархии делает неэффективными и поднятие цен на энергоносители до уровня мировых ради снятия нагрузки на госбюджет, и наращивание экспортного потенциала страны, и другие теоретически правильные дела. Так как поднятие цен на энергоносители является инструментом грабежа населения хозяевами облэнерго и облгазов, которыми являются завязанные на оффшоры и причастные к власти кланы, а средства от наращивания экспорта преимущественно не инвестируются в украинскую экономику и не увеличивают общую массу налогов, а выводятся в те же оффшоры, обедняя страну. Добавьте к этому господство олигархии в сфере телевидения и ее прямой контроль за большинством политических сил и значительной частью «идеологов демократических реформ» и «реестровых антикоррупционеров».
Российское вторжение и война на Донбассе не в последнюю очередь являются следствием существования той же олигархической системы, для которой Украина выступает не более чем территорией осуществления бесконтрольной выгоды и наращивания собственных состояний за счет обнищания страны. Путин никогда не сумел бы успешно ворваться на Донбасс, если бы перед этим местные кланы при молчании официального Киева не обрабатывали местное население в духе его возвышения над жителями всех других регионов («Донбасс кормит Украину!») и существенной отделенности («народ Донбасса»), тесно связанной с «великой Россией» и «светлым советским прошлым». А когда Украина восстала против откровенно криминального по происхождению и методам клана, то местные кланы попытались превратить Донбасс в автономное ханство с помощью Путина, но последний легко их переиграл, оккупировав значительную часть региона. Оккупировал бы и больше, если бы не патриоты как в рядах силовых структур, так и гражданского общества. Те самые патриоты, которым сейчас не слишком хорошо в стране, которую они спасли.
Можно еще 20—30—40 лет заниматься электоральным спортом с тем же результатом, если, конечно, история (прежде всего в лице Кремля) даст Украине столько лет государственного существования. Без ликвидации системы олигархата никакие выборы в Украине не имеют большого смысла. Олигархические кланы эффективно контролируют избирательное законодательство и избирательный процесс через подвластные им фракции в Верховной Раде, через зависимых нардепов, через подкормленных политиков и общественных деятелей, через подконтрольные суды и прокуратуры, государственные администрации, через афилированные с олигархами самые влиятельные средства массовой информации. А есть еще и местные князьки, которые влияют на население, на формирование избирательных комиссий, на местную прессу и тому подобное. То есть существует целая избирательная индустрия, которая пока олигархов не разочаровывала. Вечный бег на месте, — повторяем, это если Путин позволит, а он не скрывает намерений в 2019 году либо загнать Украину в свое стойло, либо расколоть ее на несколько кусков. И можно не сомневаться: часть олигархических кланов согласится на это в обмен на обещания сохранить их состояния (конечно, Путин солжет, но уже post factum).
Собственно, какая и нам, и Западу польза от демократической Украины, если она в силу собственной беззубости («демократия прежде всего!») будет раздавлена Кремлем и у нас установят репрессивно-лагерный режим? Это не наши выдумки: как написал в воспоминаниях экс-президент Франции Франсуа Олланд, на переговорах Путин кричал Порошенко: «Я вас раздавлю!» Мы имеем грустный опыт УНР, когда, как и сегодня, выходило множество антиукраинских газет, действовали откровенно антидемократические организации, свободно чувствовали себя большевистские агитаторы. И, кстати, на выборах во Всероссийское Учредительное собрание большевики все равно получили только 10% голосов в украинских губерниях (и 24% в целом). Что не помешало им уничтожить и эти собрания, и украинскую безбрежную демократию. А у них тогда не было телевизора и интернета, поэтому сегодня российский тоталитаризм имеет куда более мощные инструменты демократического разрушения демократии.
И еще о некоторых тезисах статьи Ильи Федосеева. Приводя исторические примеры нестандартного выхода из безвыходной ситуации, мы вовсе не призывали к школьническому воссозданию опыта Бонапарта во Франции и Кемаля в Турции. Мы имели в виду общую тенденцию силового прерывания порочной бесконечности постоянного повторения отживших, регрессивных, опасных для общества форм социальной жизни. Можно ли разрушить негативную систему, покорно действуя по ее собственным законам и руководствуясь ее нормами? Казнь королей в Англии и Франции были в то время вопиющим нарушением всех устоявшихся норм феодального права и морали. Это был решительный выход за пределы системы. Мы замкнуты в «колбе» нашей олигархической системы уже много лет, а нам предлагают опять идти на олигархические выборы и играть по олигархическим правилам (которые, повторяем, катастрофические даже без «фактора Путина», вспомните только о «голосовании ногами» — о необратимой трудовой эмиграции, особенно образованной украинской молодежи).
На крутых виражах истории нация нуждается в сильном лидере, способном взять на себя ответственность, сформировать сильную команду и действовать вне рамок, отведенных ему предыдущим режимом полномочий. В Украине ничего нельзя серьезно изменить, действуя по созданным олигархами и высшей бюрократией шаблонам. Чтобы победить олигархат, необходимо отказаться от навязанных им стране правил. Эти правила (реальные, а не декларированные) у нас часто называют «законностью». На практике эта «законность» — это, в частности, тотальная коррумпированность судов и прокуратуры, это становое правосудие, когда приговор зависит от того, к какой общественной прослойке принадлежит нарушитель: для обычного человека — одно, для олигарха, нардепа, большого чиновника или просто «денежного мешка» — совсем другое.
Илья Федосеев также утверждает: «Запад будет помогать только демократической Украине». Но он не помог 80 лет назад демократической Чехословакии, отдав ее на произвол Гитлеру и Горти, вместо этого через год отважился начать мировую войну, чтобы помочь авторитарной второй Речи Посполитой. Запад помогает тем, кто сильный, кто способен защищаться и держать удар. Запад защищал Южную Корею, хотя особой демократии там не замечали. Греция и Турция стали членами НАТО, имея авторитарные режимы, но это было меньшим злом по сравнению с коммунистическим тоталитаризмом. Украину спасут не демократические мантры, а разумные сила и решительность.
Три десятилетия публичной борьбы за демократию в наших биографиях что-то и значат. Но сегодня, как нам кажется, сама возможность украинской демократии может быть спасена методами, которые плохо вписываются в учебниковые каноны демократических процессов, однако являются необходимыми.
