В.Высоцкий
Революционеры штурмуют небо. Новой власти катастрофически не хватает времени. За 11 месяцев, оставшихся до парламентских выборов, надо успеть все. И наглядно продемонстрировать рост жизненного уровня, и показательно наказать коррупционеров и взяточников, и засвидетельствовать верность европейским ценностям. Пока высшему руководству страны более или менее удачно удается наследовать Юлия Цезаря, одновременно решая несколько важнейших задач. Но прошел только месяц.
Уже очень скоро начнет нарастать усталость и раздражение. Все очевиднее будет то, что без глубоких реформ, порой с весьма высокой общественной ценой, только на основе кадровой революции реализовать в Украине европейские идеалы невозможно. А решиться на такие реформы с каждым днем будет все сложнее. Все отчетливее начнут окостеневать властные структуры, все более властно родные, и не только, человечки возопят о надлежащей доле во всеукраинском пироге. Верные же соратники глубоко втянутся в межличностные, а что еще занятнее, — в межинституциональные разборки, ибо нет ничего более увлекательного для политика и функционера. Затянется бюрократическая трясина. И останется лишь рассуждать о том, «а был ли мальчик?». Произойдет это не сразу: не через месяц и даже не через год. Но обязательно и неотвратимо. Если только общество не поможет новой власти, а власть не поймет, откуда исходит настоящая угроза. Ситуация существенно упрощается тем, что высшее руководство страны осознает свою высочайшую ответственность и демонстрирует неподдельное желание изменить общественную ситуацию. Хотя в этом желании и кроется определенная опасность.
Все 350 лет истории Российской империи развитие в ней осуществлялось рывками. Военное поражение катализировало недовольство народа, и власть была вынуждена осуществлять реформы, часто трактуемые позднейшими наблюдателями как «революция сверху». Именно таков генезис петровских преобразований, Великой реформы 1860-х, да и революции 1917—1920 гг. Недалеко ушли и перестройка с 15-летним постсоветским квазизастоем. Неспособность перейти от моблизационного развития к органическому и определяла крах всех благих начинаний.
Украина — не Россия. Ныне этот тезис оспаривают лишь «недобитые» российско-советские шовинисты и московские мечтатели. Впрочем, что мы Гекубе и что нам Гекуба? Речь о другом. За столетия участия в имперском проекте украинское общество, и в первую очередь истеблишмент, воспринял многие особенности общероссийской, а позднее — и общесоветской политической культуры, получил весьма близкий исторический опыт и имеет практически общую социальную память. Поэтому и для сегодняшней Украины весьма актуален заколдованный круг реформ, революций и откатов.
Выход из этого круга, кардинальная смена общественной парадигмы развития — вопрос вопросов. Единственным настоящим ответом на него является ныне реальное воплощение европейских идеалов. Понятно, что вытащить весь воз невозможно, поэтому следует выбрать приоритеты. Ими должны стать создание независимого суда, формирование публичного пространства и, в первую очередь, его инфраструктуры — независимых СМИ, а также реформа системы обеспечения безопасности. Иными словами, развитие институтов, которые непосредственно обеспечивают реализацию прав и свобод человека и гражданина.
При этом следует исходить из реальности. Не стоит заблуждаться насчет степени развития гражданского общества. Даже получив мощнейший импульс для своего развития во время Майдана, оно далеко не способно стать основным и важнейшим субъектом модернизации Украины. Влиять, подталкивать и контролировать — да, безусловно. Но чрезвычайно большую роль в решении этих задач должно сыграть государство и его бюрократия. Да вот проблема: в Украине профессиональной бюрократии, считай, и нет. Оговоримся: речь не о сегодняшнем украинском чиновничестве. Важнейшее, что его отличает от современной бюрократии, института публичной службы — отсутствие адекватного мировоззрения, понимания цели своей деятельности. В первую очередь зависимость, невосприятие свободы как важнейшей общественной ценности. Роль идейной основы для формирования такого мировоззрения может и должен сыграть либеральный консерватизм.
Российские дискуссии последних лет о консерватизме свидетельствовали об осознании этого вопроса в РФ. Однако принципиальной проблемой российской версии стал изначально ошибочный выбор ценностей. Вместо классического для либерально-консервативных мыслителей синтеза традиционных европейских идеалов, прежде всего христианских, как ценностной основы развития личности и либеральных идей для общества в целом, была предпринята попытка состряпать некое странное варево из нафталинного славянофильства вкупе с православным атеизмом. Приправлялось же все это вождистскими специями солидаристского толка. Естественно, перспективы подобной компиляции и в самой России были весьма сомнительны, тем более в Украине она не могла найти не только достаточной общественной поддержки, но и даже вызвать непрофессиональный интерес.
Однако неудачный опыт северо-восточного соседа не может и не должен скомпрометировать важнейшее направление европейской политической мысли. Тем более, что общественный спрос на такую идеологию существует. Новый украинский чиновник — служащий публичной администрации, важнейшая фигура в ареале либерального консерватизма. Но им не исчерпывается отряд возможных носителей такой идеологии. Владелец небольшого предприятия, высококвалифицированный наемный работник, учитель, военнослужащий, сотрудник правоохранительных органов, все те, у кого есть что терять и кто получил это состояние собственным трудом, кто в ленинском варианте марксизма объединялся в рубрику мелкого и среднего буржуа, — вот потенциальный либеральный консерватор. Ценности свободы и порядка могут создать основу для превращения этой социальной группы в надежный фундамент украинской государственности. Причем принципиальной особенностью либерально-консервативного проекта может стать его приемлемость как для государственных служащих в широком смысле этого слова, так и для представителей негосударственной сферы. Наведение мостов, преодоление традиционной отчужденности государства от общества и наоборот — вот важнейшая задача подобного проекта. Не потрясения и перманентная революция, не застой и подмораживание, но развитие, реальная рецепция европейских ценностей — истинное содержание таких идей.
Реализация либерально-консервативного проекта может способствовать, с одной стороны, возвращению революционеров и мечтателей на грешную землю, а с другой, — создать условия для перехода к устойчивому общественному развитию. Не такому быстрому, как нам хотелось бы, но зато реальному и по-настоящему европейскому. Не революционными рывками, но и без больших откатов.
Формирование слоя свободных, самодостаточных, по-европейски мыслящих людей, ориентированных не на социализм, но на более традиционные ценности, — вот та помощь, которую можно и необходимо оказать как власти, так и украинскому обществу. Такой слой как основной носитель национальных ценностей в их модерной форме должен создать будущее для Украины в современном глобализирующемся мире, в единой Европе, где идентичность станет важнейшим богатством, но и проблемой. Его основой, безусловно, может стать средний класс, но далеко не все представители последнего ныне или даже в будущем разделят либерально-консервативные идеи. Ведь эти идеи достаточно сложны и порой требуют довольно большого самоограничения. Именно в этом состоит основная сложность таких проектов.
Либерально-консервативный проект должен носить стратегический характер, и возможность неудачи его конкретных политических воплощений должна приниматься в расчет. Однако без его успешной реализации Украине будет весьма сложно отойти от мобилизационного пути развития, разорвать заколдованный круг. А для новой власти — оправдать высочайшие надежды избирателей и использовать уникальный исторический шанс на построение новой, свободной, европейской Украины.
