В последнее время Россия, используя своих марионеток на оккупированной территории востока Украины, постоянно совершает провокации на всей линии фронта. Оккупанты помимо обстрелов украинских позиций и жилой зоны организовали мобилизацию среди местного мужского населения и «эвакуацию», а по факту депортацию женщин, детей и пожилых людей под предлогом «наступления ВСУ». Параллельно с этим по лекалу провокаций 2014 года эти же наемники начали проводить обстрелы населенных пунктов на оккупированных территориях для имитации обстрелов с украинской стороны. При этом, активизировавшись в унисон по всей линии фронта, они пренебрегают объективными природными условиями, которые еще больше подвергают опасности гражданское население. Украинская армия терпеливо не отвечает. Более того, об отсутствии намерений восстанавливать территориальную целостность нашего государства военным путем постоянно заявляют украинские чиновники.Заявления западных лидеров с апелляцией к данным своих разведок лишь усиливают осознание масштаба опасности. Последние постоянно напоминают, что следят за ситуацией и «водить за нос» мировое сообщество, как это делал Кремль в 2014 году, уже не получится.
Наконец, вечером 21 февраля вся эта истерика, искусственно раскручиваемая Кремлем, вылилась в политическое решение Владимира Путина о признании независимости оккупированных территорий Украины. Следует ожидать следующего решения об очередном присоединении части Украины к России. Существует, правда, еще один очень вероятный вариант развития событий – дальнейшая эскалация и наступление российских войск. Часть из них в виде миротворцев уже зашла на оккупированные земли украинского востока.
Что сейчас происходит на линии фронта и чего ждать украинцам дальше? Об этом «День» с места событий пообщался с бывшим главой Станично-Луганской РГА, долгое время занимавшим этот пост в самый критический для прифронтового района период, Юрием Золкиным.
«ЕСЛИ ПУТИН НЕ ДОБЬЮТСЯ СВОЕГО, ТО ОН И ДАЛЕЕ БУДЕТ ОБОСТРЯТЬ СИТУАЦИЮ»
- Юрий Алексеевич, вчера случилось то, что одни давно ждали, а другим, наоборот, не верилось – Путин признал независимость «республик», а точнее оккупированных территорий на востоке Украины. По моей информации из самого Луганска, такое развитие событий было ожидаемым, так как бюрократическая система в оккупационных администрациях полностью настраивалась на российский лад до полного соответствия. Там только ждали команды из Кремля, которой долго не поступало. Как вы оцениваете эту ситуацию?
- То, что мне было известно, – это то, что Россия до последнего колебалась. Она в вопросе оккупированных территорий востока Украины была на определенном распутье. Этого до конца не знали, в том числе и пророссийские силы в Украине. Если вспомним, то после того как недавно Шуфрич получил пинков в эфире и вернулся в студию, в то же время прошла информация об обращении Госдумы к Путину о признании «Л/ДНР». Шуфрич был искренне удивлен, так как по его информации они должны были сначала обратиться куда-то за консультациями, то есть пойти длинным путем. Здесь есть еще один немаловажный фактор. Те российские офицеры, которые были завезены в Донбасс, все эти так называемые инструкторы абсолютно не хотят воевать. Их устраивает сложившаяся позиционная война. Ведь одно дело вести позиционную войну с эпизодическими перестрелками, к которой все приспособились, а другое – прямая рубка с огромными жертвами. Тем более что у россиян теперь огромный страх перед тем вооружением, которое нам предоставил Запад. Чего стоят только «Байрактары» или джевелины. Но Кремль пошел ва-банк.
– А еще международное давление. Хотя первое заявление о санкциях от США далеко не у всех в Украине вызвало удовольствие. Где же эти «адские санкции»?
– Извините, но пока в этом плане Запад снова начинает тянуть резину, как это он делал и раньше. Конечно, это не вдохновляет. У них на этот случай должны были быть заготовлены конкретные срочные действия непосредственно против Кремля. Это ведь не 2014 год, когда не все понимали, что нужно делать. Вместо этого пока мы видим санкции от Байдена на уровне «не имейте дела с Пасечником или Пушилиным», будто кто-то с ними до этого имел дела и они являются главным источником опасности и дестабилизации.
Поэтому то, что обострение рано или поздно начнется именно с оккупированных территорий, было прогнозируемо. Это для Кремля удобно. Теперь они подошли к очередной черте и завели сюда так называемых миротворцев. Следующим шагом скорее всего будет встреча Путина с Байденом по инициативе Макрона, на которой Путин будет снова выдвигать свои требования. И если Путин не добьется своего, то он и дальше будет обострять ситуацию. Для этого ему нужно собрать пару сотен людей с российскими паспортами, выставить их жертвами обстрелов, заявить, что украинская сторона цинично обстреляла российских миротворцев, нарушив все договоренности, поэтому Украину нужно наказать. Тогда нам нужно готовиться к расширению оккупированных территорий до границы Луганской и Донецкой областей и, как максимум, коридор в Крым. Пока мы это нашествие не остановим. Поэтому я прогнозирую, что нас ждет следующий этап кровопролития, по крайней мере, по нынешней линии фронта.
- Что нужно делать украинской центральной власти?
- Надо голосовать за законы, укрепляющие армию. Армию необходимо дофинансировать. Я надеюсь, что Кремль все же сделает паузу. Но это тот случай, когда каждый час не просто на вес золота, а на вес человеческой крови. Необходима мобилизация.
«РОССИЯ ИСКУССТВЕННО РАСШАТЫВАЕТ СИТУАЦИЮ»
- Как вы видите эту ситуацию прямо из Станицы Луганской – линии фронта? Вам напоминает она 2014 год или это уже кардинально другая история?
- Эта ситуация мне не очень напоминает 2014 год, потому что тогда все же давили мы на оккупанта. Сейчас Россия искусственно расшатывает ситуацию. Она делает все, чтобы создать картинку, в результате которой поставить Украину на колени в глазах адептов «русского мира». У них есть такая необходимость – чтобы все вокруг них боялись. На сегодняшний день я вижу, что так называемую добровольную мобилизацию в Луганске, когда юношей и мужчин буквально хватают на остановках и рынках, никто там нормально не воспринимает. В Луганске постоянно раздаются призывы о необходимости обороны от ВСУ и необходимости наступления. Подчеркиваю, как раз наступления. И о таком наступлении говорится публично. Призывают к этому даже МЧСники, а это все-таки не та категория, которой прежде всего сообщается об этом. То есть все это делается для картинки при публичной демонстрации силы. Подтягивается техника, но в основном – это старье. Ничего нового и серьезного на самом деле не привлекают. Поэтому это больше напоминает нагнетание ситуации для того, чтобы заставить Украину подписать кабальные обязательства. Это сегодня. Что будет завтра – увидим. Мы не можем предположить, что у Путина в голове и на что он способен пойти.
– Сама «эвакуация» какая-то странная. Она больше вписывается в сценарий именно нагнетания ситуации, внешней подачи якобы опасности от украинской армии. А по факту среди населения срабатывает эффект, извините, «халявы» – за это обещают деньги, обещают поселить в санаториях, хотя по факту разместили на каких-то спортивных площадках в Ростове. Вообще, те, кто действительно помнит 2014 год, знают, что покидать город в такой момент еще опаснее, чем там оставаться. Можно, к примеру, стать жертвой провокаций.
- На самом деле во время «эвакуации», как ее назвали оккупационные администрации, из Луганска уехало очень мало людей. В основном это уехали те, кто просто поддался пропаганде. Кроме того, конечно, вывезли детей из детских домов и всех остальных, кого вывозили принудительно. Сам Луганск живет той же жизнью, что и раньше. Его никто не обстреливает со стороны ВСУ. Мало транспорта, мало людей. Мужчины скрываются от принудительной мобилизации. Такова картина.
– Кстати, учитывая показательную принудительность мобилизации, может ли Россия рассчитывать на тех, кого она таким образом насильственно призывает стать «пушечным мясом»?
- Надо понимать, что это не то ополчение, когда перед вами реальный враг, который вас хочет уничтожить, и вы с одной винтовкой на троих пошли защищать родную землю, родной дом. Это не тот случай, когда люди сами идут в военкомат. В Луганске хорошо понимают, кто в кого стреляет. Даже тем, кто сам является жертвой пропаганды, не нужно иметь много ума, чтобы посмотреть, что происходит у вас за окном.
- Происходящее за окном видят и жители прифронтовых территорий на свободной Украине. В настоящее время боевики обстреляли Счастинскую ТЭЦ. А недавно показательным случаем, информация с фото, облетевшая мировые СМИ, было попадание в детский сад снаряда со стороны оккупированного Луганска. Что там произошло?
– Российские наемники обстреливали ДЕПО. А потом взяли немного вправо и произвели два выстрела в жилую зону. Один из них перелетел детский садик, а второй попал в него. Снаряд был разрывным, и обломками повредило даже дома на других улицах. И это не остановило боевиков. Они и продолжают целить по жилой зоне, где живут люди.
- Это целеустремленное попадание или все же ошибка?
- Конечно, целеустремленное. Безусловно, существует еще и фактор ветра, который корректирует траекторию снаряда в тех погодных условиях, которые на тот момент существуют. Ветер порывистый, мощный, что не является благоприятным метеоусловием для прицельного обстрела.
- Но они игнорируют эти условия вдоль всей линии фронта. А это значит, что действуют по единому приказу, согласованно, не принимая во внимание неблагоприятные условия. Цель – провокация.
- Да. Причем лупят постоянно. Удар именно по той ТЭЦ – это какая-то нелепость. Ударили по складам, по высоковольтным линиям. Там нет военных объектов, которые бы несли для оккупанта угрозу. Но бьют снарядами и 120 мм, и 82 мм калибра. ТЭЦ экстренно остановила котлы, спустила пар, и теперь питание подключаем с Кременской подстанции.
- В 2014-ом году особая проблема была с зависимостью от энергопитания, от особенной коммуникации между свободной и оккупированными территориями. Сейчас этот вопрос решен? Насколько прифронтовая территория на Луганщине автономна?
- Да, этот вопрос решен. Проблему решила Кременская подстанция, которую начали строить еще, когда главой Луганской ВГА был Георгий Тука, а запустили уже при нынешней власти. Таким образом, со стороны Харьковской области к нам поступает электроэнергия.
- С оккупированными территориями в этом плане у нас все «отрезано»?
- Из нашей Счастьенской ТЭЦ, насколько мне известно, на оккупированную территорию ничего не шло. Но это очень сложная ситуация, ведь область была единым организмом. Много чего перестроилось после 2014 года.
«НА ТРЕХ РУБЕЖАХ МЫ МОЖЕМ ЭФФЕКТИВНО БИТЬ ВРАГА НА ВЫБОР»
- Возвращаясь к обстрелам. Мы чем-то отвечаем?
- Практически нет. Украинские вооруженные силы могут локально «огрызаться» по позициям, которые напротив них. Безусловно, о населенных пунктах и тем более о Луганске речь не идет. Наша артиллерия пока что молчит.
- Я хорошо помню провокации 2014 года, когда по Луганску били из самого Луганска российские наемники. В нынешней ситуации сохраняется вероятность таких действий со стороны боевиков, когда подобные провокации могут представляться как обстрелы ВСУ?
- Конечно. Туда уже завезли кадыровцев. А эти ребята еще в 2014 году занимались двумя вещами – грабили, в лучшем случае перепродавали краденое «казачкам», а второе – 66-ми и 82-ми минометами били по Луганску. Этому есть свидетели, которые фиксировали именно кадыровцев, которые ездили по городу и били по нему же с разных позиций.
- Определенное время после событий 2014 и 2015 годов ситуация на линии фронта начала стабилизироваться, хоть такой статус-кво все равно был при адекватном состоянии и перешел на уровень позиционной войны. У вас было ощущение, что такая относительная стабилизация временна и враг рано или поздно предпримет дальнейшие дестабилизационные шаги?
- Ситуация, что тогда возникла не устраивала ни одну из сторон. Украина имеет оккупированные территории, которые нам надо рано или поздно возвращать. Россия, со своей стороны, пыталась навязать свои условия, на которые не пошел ни Порошенко, ни потом Зеленский. На последнего Россия, очевидно, надеялась в этом плане, но этого не случилось.
- Потому что это значит – политически похоронить себя для всей Украины.
- Совершенно верно. Но сейчас трудно что-то прогнозировать. На сегодня Кремль беснуется, потому что за один месяц Украина по вооружениям получила то, чего не могла получить за восемь лет войны, то, чего нам очень не хватало. Раньше мы за бюджетные деньги не могли купить снайперские комплексы, ведь Германия блокировала эту продажу. А теперь Канада посылает к нам целый самолет с этими снайперским комплексами. Относительно бронированной техники. У Украины теперь есть комплексы, которые бьют на 4 - 4,5 км, джевелины до 2,5 км, а еще NLAW до 600 метров. То есть на трех рубежах мы можем эффективно бить врага на выбор. Поэтому Россия и требует, как одно из условий, чтобы это оружие у нас забрали и не предоставляли.
Но сейчас наземная операция против Украины мало вероятна. Ведь она не будет удачной для России. Сейчас для нас важно решать вопрос с комплектацией действующих бригад. Это в действительности целый комплекс вопросов, которые связаны с мотивацией службы в армию. Здесь нет никакого секрета. Главной мотивацией в этом плане остается заработная плата. Это, как вы вспомнили, уже не 2014 год, когда главной мотивацией было дать отпор врагу, который наступает. Теперь вопрос стоит фундаментально, ведь идет речь о людях, которые должны годами не видеть родных и близких, но при этом быть кормильцем семьи.
- Как вы можете оценить в целом настроения среди рядовых жителей на линии фронта?
- По линии фронта остается вопрос кадровый. Не буду вникать в подробности, но учитывая все опасности, которые здесь есть, к этому вопросу надо относиться очень внимательно и требовательно. Отдельная тема – территориальной обороны. Пока что этот вопрос успешно можно реализовать в Сватовом, в Белокуракином, в Старобельске.
- На Слобожанщине.
- Да. Там есть скелет, на который можно положиться для реализации этих задач. Что касается настроений в Станице, то важно отметить, что за эти годы очень многие мужчины пошли на фронт не на срочную службу, а по контракту. Таким образом, они в любом случае занимают позицию Украины, и вместе с ними изменяется или формируется отношение к нашему государству и в их семьях. Это общие процессы, которые надо поддерживать. Особенно, когда они видят, как их обстреливают с Луганска российские наемники. Более того, местные возмущаются тем, что украинская армия сейчас не отвечает на такие обстрелы. Поэтому они видят: кто для них враг, а кто – защитник.
