Голосование за «пропорциональный» избирательный закон и следующее за ним принятие политической реформы, которые должны состояться на этой неделе, не вызывают даже внешнего оптимизма. Вынужденные временно отступить сторонники «смешанной» избирательной системы даже не собираются скрывать своего раздражения. А после того, как председатель Верховной Рады Владимир Литвин сделал, выступая на Волыни, недвусмысленный намек на конкретную цену места в избирательных списках партий и блоков, необходимость дальнейшего замалчивания невосприятия вынужденных договоренностей отпала. В свою очередь представители оппозиции не скрывают, что политическая реформа, если таковая и состоится, может быть пересмотрена и даже будет пересмотрена сразу же после президентских выборов.
Получается, что долго и сложно торгуясь за голоса, необходимые для проведения через парламент своего законопроекта, стороны, с одной стороны, достигли договоренности, которая должна быть на днях реализована; с другой стороны, высказали готовность торпедировать принятые решения едва ли не на следующий день после их принятия. Рассмотрим вероятный сценарий развития событий.
У противников предложенного для принятия избирательного закона позиция стратегически лучшая. До следующих выборов в парламент есть еще два года, за которые от нового закона о выборах можно не оставить ничего. Причем делать это можно неспеша, растягивая удовольствие. Приблизительно так же, как это делают чиновники высшего ранга, меняя при помощи подзаконных актов суть принятых законов, в результате чего законы начинают действовать наоборот. Цель нового пропорционального закона — остаться при парламентских мандатах пожизненно — вожди оппозиции не то что не скрывают, а почти откровенно афишируют. Думать о том, что избиратель может быть не согласен с обязательным присутствием в парламенте группы «вечно заседающих», лоббисты пропорциональной системы не могут и главное, не хотят. Навыки, выработанные во время получения мест в проходных частях списков, дают им покой и уверенность в собственных силах, которая очень часто оказывается обманчивой. Потому что есть не менее решительная вторая сторона.
Активные проводники политической реформы более скромны. О своем желании при помощи реформы получить то же самое, что их оппоненты получат через пропорциональные выборы, представители большинства откровенно не говорят. Однако не догадаться об этом может разве что неграмотный, которых среди политического актива давно нет. Однако противодействия перспективе, при которой новый президент силой полученной власти может успешно свернуть политическую реформу, пока что не видно. Хотя бы потому, что о выигрыше президентских выборов мечтают не только оппозиционеры. И пока власть и оппозиция будут верить в возможность избрания нужного ей президента, время для формирования блокирующих мер против произвола новоизбранного главы государства теряется.
Равнодушие широких слоев населения к страстям, раскаленным в сессионном зале Верховной Рады, обусловлено не только практически полной оторванностью политиков от реальных проблем их избирателей в процессе борьбы за будущую власть. Народ имеет свойство ощущать, когда процессы «наверху» приобретают в действительности угрожающие признаки. Молчание людей — еще один признак того, что ожидаемое принятие решений о выборах и политической реформе будет не окончанием борьбы с элементами торга, а только ее началом.
