Откровения Патриарха Кирилла о голоде еще раз подтвердили истину, что иногда лучше кушать, чем говорить.
Вчерашнее почти протокольное мероприятие почтения памяти жертв Голодомора в Украине, совершенное Президентом Ющенко и Патриархом РПЦ Кириллом, вполне возможно так бы и осталось гражданской и пастырской акцией, если бы не откровения московского гостя.
И «откровением» этим стало причисление Патриархом своей семьи к жертвам «массового голода», как официально называет его РПЦ.
Правда, прозвучало это в довольно своеобразном контексте. О голодных страданиях родственников Кирилл (по его словам) рассказал только для того, чтобы никто не удивлялся, почему он молится о безвинных жертвах. Ведь и его предки пострадали «от совершенно конкретных политических причин, усугубленных еще и природными катаклизмами».
Не хочется думать, как бы поминал Патриарх РПЦ жертв Голодомора, если б не эти семейные предания. Впрочем, как уже неоднократно писалось в СМИ, о жизни родителей будущего главы Русской Православной церкви известно крайне мало, да и только то, что тот сам считает нужным сказать. Потому остается верить ему на слово, но все же стоит вдуматься в смысл апокрифа о Голоде, рассказанный вчера московским Первосвященником:
«...Мой дед — исповедник, около тридцати лет просидевший в тюрьмах и лагерях только за то, что он боролся за сохранение веры Православной, — был в это страшное время арестован. И когда его забирали — а дело было в Поволжье, — то бабушка обратилась к нему и сказала: «На кого же ты нас оставляешь? Ты видишь, что голод идет, мы же все погибнем!». Тогда дед сказал: «Я иду страдать за Христа — волос не упадет с вашей головы». И вот когда в доме не осталось ни одного грамма муки, бабушка испекла вечером для семерых детей лепешечки, раздала им и сказала: «Дети, у нас нет ничего, что мы завтра сможем покушать. Мы завтра начнем умирать». А ночью произошло то, что я как верующий человек называю чудом. Раздался стук в окно, и услышала моя бабушка голос: «Хозяйка, выходи, принимай товар». Вышла — никого, а рядом с дверью стоит большой мешок муки. Этот мешок муки спас мою семью и дал возможность родиться мне».
Чудо и Промысел Божий спасли родителя будущего Патриарха от голодной смерти. Хотя настоящего голода, как явствует из откровения, пережить тому так и не довелось. В самый последний момент ни политические причины, ни природные катаклизмы не помешали семье его предков разжиться мешком муки. И произошло все это во исполнение завета деда-праведника, ушедшего страдать за Христа.
И сказано это было у Мемориала миллионам украинцев, которые не меньше прочих верили в Спасителя и страдали за свою веру, сопротивляясь безбожной власти. Только вот муку в украинские хаты никто не подбрасывал, но даже наоборот. И мука в тех хатах заканчивалась не потому, что дети съедали последние лепешки, а потому что ее насильно изымали, чтобы через 75 лет списать все на природные катаклизмы...
А мешок муки — как чудо Божье, оказался положен не всем, но только праведным. И получается, что иные миллионы жертв не были удостоены такой благодати исключительно по делам своим.
Вполне возможно, что Кирилл совершенно искренен в своем неведении причин и масштаба Украинской Трагедии, а потому меряет ее по своим семейным меркам. Но вот говоря о роли церкви Московского патриархата, он изрек: «Если бы её не было — не было бы сегодня Украины». Тем самым, отвергая Промысел Божий.
А ведь Спаситель за страдания вознаграждает всех по-разному: одним дает мешок муки и патриарший клобук, а другим — Независимость. И эти дары перед лицом Всевышнего никак несопоставимы.
