После того, как российский суд отправил за решетку ряд украинских политзаключенных, наступила кульминационная фаза процесса по делу Надежды Савченко, суд над которой политики, правозащитными, международные дипломаты откровенно называют судилищем. Это судилище над человеком, который героически выполнял свой гражданский долг и обвинения относительно которой притянуты «за уши», длится уже почти два года.
В прошлую пятницу журналисты, в частности, газеты «День» вышли под Администрацию Президента с требованием к главе государства действовать решительно! Применить все возможные рычаги для освобождения нашей летчицы! Перед этим уже было обнародовано заявление Госдепартамента США с аналогичной четкой позицией. Только после того, как отдельные общественные силы и мировое сообщество подняли голос, общественность услышала и заявления самого Президента Порошенко. Сам Президент дал распоряжение консулам встретиться с Надей спустя несколько дней после оглашения ею сухой голодовки, хотя, оказывается, работа консулов велась задолго до того. Именно так выглядела внешняя сторона борьбы власти за Савченко. Соответственно, такой была реакция журналистов и общества. Какой же была в действительности деятельность власти, на тот момент мы не знали. Позже выяснилось, в частности, из письма Надежды Савченко, что она с большой благодарностью обратилась к украинским консулам у Ростове-на-Дону. Оказывается, за последние два года львиную долю работы и помощи Савченко сделали именно консулы. Но тогда стоит уже говорить о проблеме коммуникации власти с обществом.
Так или иначе, сегодня Украина и мир продолжают следить за одной из драм, которая обнажает не только суть преступной кремлевской системы, но и готовность противостоять ей со стороны политиков и отдельных конкретных граждан, для которых Надежда Савченко стала не просто героиней, но и настоящей надеждой на то, что Дракону можно и нужно бросать вызов.
ФОТО АРТЕМА СЛИПАЧУКА / «День»
«День» пообщался с сестрой заключенной летчицы — Верой САВЧЕНКО, которая в настоящее время находится под стенами российского СИЗО, где удерживают Надежду.
«НУЖНА СИСТЕМНОСТЬ, А В УКРАИНЕ С ЭТИМ ПРОБЛЕМА»
— Насколько украинская власть эффективно борется за Надежду, и не получается ли так, что официальный Киев начинает активные шаги только тогда, когда массово возмущается общественность или ситуация доведена до отчаяния?
— Могу сказать, что украинские консулы отрабатывали и отрабатывают на все 200 процентов, начиная с 2014 года. Это Москаленко и Ковтун. Тогда шла российская техника в Украину, и эта информация передавалась в Киев. В настоящее время официальный Киев тоже работает максимально. Проблема сейчас заключается в том, чтобы добрые инициативы не перебивали друг друга. В силу того, что много инициаторов, перекрещиваются приказы и действия. Начинается аврал, после которого заявления и поступки превращаются в кашу. Если бы украинская сторона работала системно, то результат был бы эффективнее не только в «деле Савченко».
Очень важна роль общества, а не только общественных организаций или официальной власти. Общество в настоящий момент поднялось как никогда раньше. Что касается других сил, то действительно нужно было действовать до того, как Надежда пошла на такой отчаянный шаг.
«ГРОМИТЬ ПОСОЛЬСТВА НЕ СТОИТ»
— Как вы оцениваете действия определенных групп людей, которые, например, забрасывают камнями российское посольство?
— Громить посольства не стоит. Это касается всех посольств и особенно российских. Ведь такие действия через день-два будут отзываться симметричной реакцией на наших посольствах в городах РФ. Их громят. Это ни к чему не приводит, а российские СМИ показывают картинку разбоев, они же не сообщают — почему они состоялись. Сотни людей пришли к посольству за Надю, а только двое бросили камни в посольство. Конечно, российские СМИ подадут это со своего ракурса. Таким образом, подобные акции работают на врага. Я понимаю, что кто-то хочет поднять свои рейтинги. Но если вы за правое дело, а не за себя лично, то не стоит этого делать.
— Кстати, о рейтингах. У вас нет ощущения того, что некоторые политические силы используют имя Надежды для своих дивидендов?
— Это было всегда — с тех пор, как Надя попала в плен. Ничего нового для меня в этом нет.
«МЫ ПРИГЛАШАЕМ НЕМЕЦКИХ ВРАЧЕЙ И ПОСМОТРИМ, КАК РОССИЯ БУДЕТ ИГРАТЬ С НИМИ»
— Не вредят ли политики своими заявлениями «делу Савченко»?
— Нельзя оценивать в этом случае вред. Сила не в молчаливом согласии, а в криках неповиновения. Чем больше кричать и требовать, тем больше будет результата в этом деле. В настоящее время много сил приобщилось к работе. И общество, и политические силы организовывают митинги. Но когда политические организации поднимают флаги своих партий или движений, то люди требуют от них опустить эти флаги. Это показывает объединение украинцев, в том числе, политиков, вокруг единой цели и дела спасения людей.
— Вы сказали о системности. Какие именно методы вы используете как громада?
— Мы — громада, в которую входят Надя, я, её друзья, активисты — в настоящее время мобилизируем мировых дипломатов и политиков. Это касается в первую очередь Европы. Они должны знать, что такое Россия, как она действует и как издевается над МИД Украины. Например, Россия сказала, что даст разрешение врачам попасть к Наде, а затем сказала, что доступ предоставят, если будет разрешение суда. Это игры. Но мы не будем играть в эти игры. Мы повышаем ставки. Мы приглашаем немецких врачей и посмотрим, как Россия будет играть с ними.
«НАДЕЖДА — ПОЛИТИК УЖЕ ДАВНО»
— В СМИ существует версия, что Путин хочет продемонстрировать миру несостоятельность украинской власти, в частности, Президента защищать своих граждан. Получается, что чем больше Порошенко заявляет о том, что он поможет Савченко, тем меньше у нее надежды выйти на свободу. Как прокомментируете?
— Украинская общественность «делает» свою власть собственными руками. После Майдана будут переходные модели власти. Но мы — народ — жмем нашу власть. И большое счастье, что мы имеем рычаги этого давления. В такой тюрьме народов, как Россия, это вообще не обсуждается. Какая бы не была у нас власть, она нас так или иначе, но слышит. Она будет делать то, что мы требуем. Официальный Киев победит, потому что мы — украинцы — с ним. С таким народом власть не имеет права проиграть.
— Вам не кажется, что кое-кто из политиков боится возвращения Нади в Украину, ведь она станет для них конкурентом?
— Надежда — политик уже давно и соавтор закона, к которому делает соответствующие замечания, и если бы она была на свободе, то могла бы больше уделять внимания его доработке. Относительно страха тех или других политиков, то я не буду это комментировать, потому что я не они. Меня не интересует чей-то страх. Мы вообще в настоящее время должны не бояться. Не время боятся. Мы сейчас стоим под СИЗО с плакатами и не боимся, что нас повяжут. И нашей власти с политиками не нужно ничего бояться. Нужно объединяться.
«У НАДЕЖДЫ ЕСТЬ КОЛОССАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА РОССИЯН»
— Надежда заявила, что в России возможен Майдан. Вы тоже так считаете, что Россия созрела или способна созреть для революционной ситуации?
— У каждого есть своя информационная капсула. Например, для меня последние два года такой «капсулой» является Надежда, и мне может казаться, что ее поддерживает весь мир, но в действительности не все в мире интересуются ее делом. У Надежды есть колоссальная поддержка россиян. Они ей много и постоянно пишут. Еженедельно это тысячи писем поддержки. И она оценивает ситуацию со своей информационной капсулы... Быть ли в России Майдану — это могут решить только россияне, которые вспомнят, что такое свобода и демократические принципы. А дороже всего, что есть у человека, — это свобода. У россиян ее забрали давно.
«ЕЩЕ ОТ НАДЕЖДЫ Я ЗНАЛА, ЧТО КОЛОМОЙСКИЙ ПОМОГАЛ ВЕРТОЛЕТЧИКАМ УКРАИНСКОЙ АРМИИ»
— В СМИ была информация, что Геннадий Корбан хотел выкупить Надежду, еще в 2014 году, то есть на самом первом этапе плена.
— Я расскажу о том, что знаю сама непосредственно. Когда Надежду взяли в плен, я была на «передке». Когда происходили обмены, со мной связались люди Коломойского. Мне тогда было безразлично кто они. Но еще от Надежды я знала, что Коломойский помогал вертолетчикам украинской армии. Поэтому меня не очень удивило то, что Коломойский заинтересовался темой освобождения моей сестры. У меня поинтересовались: возможно, нужен выкуп? Тогда сколько нужно денег? Я эту информацию передала сепаратистам. Они не знали, что ответить, потому что не могли и не могут самостоятельно принимать такие решения. Потом они перезвонили и заявили, что не будут торговаться «с карателями». После того, как я вернулась в Киев, со мной связался Корбан и предложил поехать в Администрацию Президента. Я поехала. Но Ложкин принял его, и не принял меня. Потом вышла помощница Ложкина и объяснила, что они делают все для освобождения Надежды, планируется обмен и, чтобы я не волновалась. Дальше уже пошло, как пошло. Я не защищаю Корбана, но это один из тех политиков, который берет трубку. Он всегда на связи. А это очень важно.
«МЫ БОРЕМСЯ ЗА ВСЕХ ПОЛИТИЧЕСКИХ УЗНИКОВ, А НАДЕЖДА, КАК ФЛАГ, — ИХ СИМВОЛ»
— Надежда объявила, что она прекращает сухое голодание и переходит на воду. Как вы оцениваете шансы на последующее освобождение Надежды, в частности, то, что со стороны власти будут задействованы весомые рычаги?
— Это политики, и они действуют своими методами. Президент сказал, и мы ему за это благодарны. Мы, в свою очередь, будем действовать по-своему. Мое требование, если не будет решен вопрос Надежды, чтобы Европа ввела эмбарго на продажу нефти Россией, отключение ее от SWIFT до тех пор, пока Кремль не отпустит всех политических узников. А их сегодня 28 человек, и это лишь тех, о которых мы точно знаем. То есть идет речь не только о Надежде. Если Карпюк — воин и был готов к пыткам, то Клых — философ — не был к этому готов, и у него в настоящий момент серьезные проблемы с психикой. Сенцов заболел, потому что его выдернули из Крыма и бросили в тайгу, где он при том климате сгниет заживо. У Литвинова заражение крови. Пока к нему в какую-то Мордовию доедет врач, это заражение распространится по всему телу. Солошенко 74 года, и его приговорили к семи годам тюрьмы за «шпионаж». Россия делала картинку «карателей» и «фашистов». И потому ей нужны были эти узники, чтобы показать, что «шпионы» и «каратели» существуют. Мы боремся за всех политических узников, а Надежда, как флаг, — их символ.
