Меньше месяца осталось до официального начала избирательной кампании- 2004. Фаворитами гонки, как сейчас уже понятно, будут два кандидата. Это представитель правой оппозиции Виктор Ющенко и кандидат от провластных сил, премьер-министр Виктор Янукович. Однако, как утверждают политологи, ссылаясь на данные социологических опросов, около трети избирателей не хотят поддерживать ни кандидата от власти, ни оппозиционера. Таким образом, ситуация с приближающимися выборами уже в первом туре может стать аналогом второго тура прошлой президентской кампании, когда определенная часть электората осталась практически без выбора. С другой стороны, потенциальным участникам гонки есть за кого конкурировать. О чем свидетельсвует такое количество «ничьих» избирателей? С этим вопросом «День» обратился к известным отечественным политологам.
ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ НИГИЛИЗМ
Александр ДЕРГАЧЕВ, главный редактор журнала «Політична думка»:
— Действительно, и раньше отмечалось, что более трети, а может быть, и до 40% избирателей не ориентируются при выборе приемлемой для них кандидатуры на ее партийную принадлежность или связь с какой-то конкретной политической силой. Но это не значит, что вся эта часть населения хотела бы видеть какого-то внепартийного лидера. Мы, в конце концов, имеем уже 10 лет такого непартийного лидера — Леонида Даниловича Кучму, который, я думаю, из достаточно зрелых соображений на разных этапах отказывался возглавить разные партии и держался над этим всем. Кроме того, имеется значительная часть граждан, которые не поддерживают власть и, в то же время, еще далеки от того, чтобы четко поддержать ту или иную оппозиционную силу. Действительно, основные действующие силы у нас не вбирают в себя весь электорат, и значительная его часть остается в раздумьях или просто занимает пассивную позицию. Но если говорить о двух на сегодня основных кандидатах, то, по опросам, если во второй тур выходят Ющенко и Янукович, число тех, кто будет голосовать против обоих, значительно, но не столь велико — в районе 15%.
Сегодня действительно большинству граждан очень трудно сделать выбор. Тем более что, кроме недостаточной общей подготовки, они очень страдают от искаженной информации, которая им навязывается СМИ. В значительной степени, число тех, кого никто не устраивает, — это результат взаимных нападок, критики, неконструктивного ведения политической борьбы, в том числе, и пропагандистской борьбы, когда речь идет не об усилении каждого в отдельности соперника, победы за счет его лучших качеств, а об ослаблении противника. Это работа в негатив. Очевидно, многое будет зависеть от качества самой выборной кампании. Сегодня мало надежд на то, что кандидаты получат действительно равный и достаточный доступ к средствам массовой информации и смогут преподнести адекватно свое виденье актуальных проблем и перспектив их решения. Боюсь, что будет продолжаться работа на ослабление конкурентов, а не на усиление собственных позиций за счет публичных средств ведения политической борьбы.
Что же касается «третьей силы», то фактически ей на этих выборах нет места. Можно чисто статистически говорить, что на выборах у нас три основных силы и действуют, если учесть левого кандидата. То есть выбор как бы есть. И он подкреплен настроениями избирателей. Но в то же время имеет место ситуация, когда многих не устраивают ни власть, ни левая и правая оппозиции. В значительной степени это результат как раз недостаточной информированности и искусственного поддержания такого нигилизма. Это результат той информационной политики, когда дезориентировано большее число граждан, когда они не имеют точной информации о том, кто какую позицию занимает и кто на что способен на новом этапе в период «после Кучмы».
МИФ ИЛИ ОБЩЕСТВЕННАЯ ПОТРЕБНОСТЬ?
Владимир ФЕСЕНКО, глава правления Центра прикладных политических исследований «Пента»:
— В контексте президентских выборов часто звучит тема «третьей силы». (С первой и второй уже, похоже, все ясно: это, если говорить о персоналиях, будущий «единый кандидат» от парламентско-правительственной коалиции Виктор Янукович и лидер «Нашей Украины» Виктор Ющенко). В это понятие вкладывают различное содержание, но чаще всего имеется в виду политическая сила, не связанная ни с властью, ни с оппозицией.
Есть ли в Украине общественный запрос на «третью силу»? Потенциально да. Значительная часть избирателей не доверяет ни власти, ни оппозиции. В числе лидеров по уровню недоверия присутствуют и представители власти, и вожаки оппозиции. Рейтинг недоверия ведущим политическим лидерам (по данным апрельского, 2004 г., опроса фонда «Демократические инициативы» и центра СОЦИС) колеблется от 36% до 60% по отдельным персоналиям. По данным опросов Центра Разумкова (ноябрь-декабрь 2003 года), деятельностью власти были недовольны 79% избирателей, деятельностью оппозиции — 58%.
Именно этих недоверчивых украинцев, не доверяющих одновременно ни власти, ни оппозиции, и можно считать потенциальными сторонниками третьей силы. Центр Разумкова в конце 2003 года даже попытался замерить электоральную нишу «третьего кандидата». Оказалось, что почти треть (31%) опрошенных уверены в том, что неожиданно появившийся «третий» кандидат получил бы поддержку избирателей. По мнению руководителя Центра Разумкова А.Гриценко, данные опроса показывают, что «наличный выбор кандидатов недостаточен, большинство избирателей он не устраивает». По оценкам А.Гриценко, «третий» имеет шансы получить голоса 26% сторонников оппозиции, 33% сторонников власти, 40% тех, кто настроен голосовать за кандидата, которого не поддерживают ни власть, ни оппозиция, 35% тех, для кого фактор оппозиционности/неоппозиционности кандидата не имеет значения.
Эти данные корреспондируют и с замерами рейтингов ведущих представителей лагеря власти и оппозиции, на которых суммарно приходится (по данным различных опросов) от 60% до 66% голосов респондентов. Следовательно, от трети до 40% респондентов не устраивает наличный список потенциальных претендентов на президентский пост.
Кроме того, следует учесть, что часть респондентов делает свой выбор из предлагаемого списка политиков, но колеблется в своем выборе и далеко не полностью удовлетворена личными качествами фаворитов президентской гонки. К примеру, по данным опроса фонда «Демократические инициативы» и Киевского международного института социологии (КМИС) (конец апреля 2004 г.), личные качества В.Ющенко полностью удовлетворяют 15,7% респондентов (при президентском рейтинге 26% по данным того же опроса), а личные качества В.Януковича — 10,5% (при президентском рейтинге 16,6%). Центр Разумкова в рамках опроса, проводившегося в конце апреля 2004 г., попросил респондентов назвать две важнейшие причины, определяющие, будут они голосовать на выборах или нет. Только 43% опрошенных в качестве такой причины назвали наличие кандидата, с которым они связывают свои основные надежды.
Казалось бы, электоральный потенциал «третьей силы» достаточно весом. Проблема, однако, в том, что «сила» эт — пассивная. Социологические исследования подтверждают такую пессимистическую оценку. 10% опрошенных склонны голосовать против всех, 9,5% заявляют, что не пойдут голосовать, 15,1% респондентов не определились с выбором (по данным вышеупомянутого опроса «Демократических инициатив» и КМИСа).
У потенциальных сторонников «третьей силы» нет четко выраженной политической ориентации и своего лидера.
Во-вторых, допускать поддержку абстрактного представителя «третьей силы» и голосовать за конкретного кандидата — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Спрос на «третью силу» есть, но нет предложения, приемлемого для значительного числа избирателей.
Некоторые из участников президентских выборов 2004 года наверняка будут заявлять себя в качестве «третьей силы», противостоящей и власти, и оппозиции. В частности, в этот «идеологический камуфляж» будут рядиться аутсайдеры лагеря власти, которым не досталась роль «единого кандидата» (например, А.Кинах). Возможно, «третья сила» будет использована в качестве избирательной технологии, направленной на отъем голосов либо у В.Ющенко, либо у В.Януковича. Но основная борьба все-таки развернется между лагерем власти и оппозицией. Конфликт между ними не разрешен и станет основным содержанием предстоящих выборов. К тому же, не видно ярких фигур, способных эффективно представить «третью силу» на нынешних президентских выборах. Весьма наивно надеяться на быструю раскрутку малоизвестного кандидата с помощью ТВ. К примеру, масштабная и интенсивная пиар-кампания Сергея Тигипко привела к увеличению его президентского рейтинга всего до 2-3% (по данным опросов различных социологических служб).
И все-таки час «третьей силы» придет. После президентских выборов неизбежно изменится конфигурация политических сил. Существенно обновится и состав электората. По сравнению с парламентскими выборами 2002 года, к 2006 году корпус избирателей обновится примерно на 17%. А у новых избирателей может появиться запрос и на новые политические движения. Вот тогда и сможет выстрелить «третья сила».
АРХИТЕКТУРА ПОБЕДЫ
Андрей ЕРМОЛАЕВ, директор Центра социальных исследований «София»:
— Третьего кандидата действительно нет, а вот запрос на «третью силу» есть. На мой взгляд, у феномена «третьей силы» есть два измерения. Одно измерение действительно электоральное. И связано оно с тем, что, во-первых, избиратель уже достаточно политически подкован и после выборов с гречкой, с лозунгами, хочет быть ориентирован на политическую и идеологическую позицию кандидатов и, что очень важно, на практичность этой позиции. Поэтому, обратите внимание, большинство кандидатов и большинство политических сил сейчас вынуждены постоянно апеллировать к каким-то своим заслугам. Это делает и Ющенко, и провластные силы, и правительство. То есть они постоянно вынуждены аргументировать свое желание бороться за голоса тем, что они что-то сделали, и это является практическим подтверждением их идей и лозунгов. Это очень важная специфика сегодняшнего предвыборного пространства.
Второй момент, связанный с электоратом, состоит в том, что, к сожалению, ни один из ныне заявленных политиков не обрел социального статуса общенационального лидера. Возможно, это связано с тем, что, будучи во власти каких-то стереотипов или имея какие-то внутренние ограничения, наиболее агрессивные кандидаты апеллируют к четким группам в плане настроений, к четким социальным группам в плане ориентаций. Технологически это верно, но на практике приводит к тому, что многие избиратели не видят себя в той политической картине, которую транслируют эти кандидаты. И это вопрос и к этим политикам, и к технологам, которые их нацеливают на так называемые «целевые социальные группы», что является по сути потерей электоральной легитимности кандидата как возможного национального лидера.
Связан со всем этим и еще один аспект. Стихийный поиск альтернатив является поиском прежде всего фигуры или фигур, которые могут предложить «альтернативу для всех». То есть суть поиска абстрактного третьего — это поиск третьего, который предложит правила, предложит позиции, предложит образ будущего, который не будет разрывать общество электорально, а будет наиболее универсален. Потому что, к сожалению, не универсальны ни Ющенко, ни Янукович, не универсальны и кандидаты с меньшим рейтингом.
Еще один важный аспект, связанный с «третьей силой», состоит в том, что в плане политической организации, политического поиска «третья сила», как кентавр, вырастает из прорежимных сил. Это, как правило, те политики, та бизнесовая часть, тот менеджмент, который не согласен работать по правилам, сложившимся сейчас в политическом режиме и являющимся по сути своеобразной внутрирежимной оппозицией. Вместе с тем, они не готовы еще к активной и программно обеспеченной работе на выборы-2004, посему в этом смысле «третья сила» выглядит как целый набор разнообразных, в разной степени сложившихся политических проектов, которые объединяют язык, интерес и желание выстроить эту третью постальтернативу. Поэтому на сегодня «третья сила» — это не брэнд какой-то организации и даже не брэнд какого-то блока. Возможно, это проблема будущего, проблема коалиционных построений сразу после президентской гонки. Это новая политическая тенденция, вырастающая из политического режима. То есть происходит экстраполяция политических телодвижений с электоральными ожиданиями. Раз появилось нечто, что противопоставляет себя, с одной стороны, оппозиционному блоку и, с другой — предвыборной подготовке власти, значит там должен быть кандидат. Но такой кандидат вряд ли возможен, во всяком случае в качестве кандидата от «третьей силы». Другое дело, что у «третьей силы» как у тенденции, где есть возможность политикам организовать диалог, создать новый политический формат, возможна новая миссия, связанная с выборной кампанией. И эта миссия позволит превратить «третью силу» как тенденцию в политический проект. В рамках выборной кампании я «третью силу» вижу, прежде всего, как определенный политический и общественный конгломерат, который бы взял на себя роль своеобразного общественного организатора выборной кампании, монитора выборов с точки зрения прав человека, прав избирателя, организатора политического диалога. То есть, такой своеобразный общественный менеджер избирательной кампании. Я думаю, что эта тенденция будет востребована и в обществе, и в самой политике. Она также позволит «третьей силе» сформироваться в один или несколько политических проектов уже сформулированной идеологии «третьего пути». Не факт, что так произойдет. Но если говорить о том, как может или должно быть, то, вероятнее всего, миссия «третьей силы» состояла бы именно в этом.
Если говорить о 45% избирателей, которые готовы на грядущих президентских выборах проголосовать за кандидата, напрямую не связанного ни с лагерем власти, ни с лагерем оппозиции, то я согласен с Владимиром Фесенко в том, что есть социологический эффект электоральных ожиданий альтернативных политиков. С этим связаны, скорее всего, и достаточно неоднозначные итоги первого тура — там не будет однозначного лидера. И это говорит о том, что победа во втором туре двух фаворитов первого тура — это будет, скорее, победа, схожая с ситуацией 1999 года, когда выбирать придется «меньшее из зол». Посему я думаю, что есть еще время (и это задача для политиков) бороться не только и не столько за конфигурацию и за одного победителя, сколько за архитектуру победы. Это та формула, которая может быть понята и поддержана избирателями. Речь идет о том, что избирателю должно быть не все равно, как и каким образом будут готовиться к выборам политические силы, каким будет характер отношений, взаимных обязательств и, в итоге, какая формула победы может быть обеспечена тому или иному победителю во втором туре. Это может быть «победа до основания, а затем...», а это значит, что проигравший будет проигравшим во всех отношениях: он будет выброшен из политической архитектуры. Или же это будет победа как новый вариант общеполитического консенсуса. В технологическом плане это означает, что избиратель должен быть заинтересован, чтобы на выборы шли крупные коалиции, чтобы между коалициями были установлены понятные политические правила игры в форме определенных договоренностей по итогам выборов, чтобы позиция кандидатов опиралась на солидарные программы, у которых есть идеологические и политические носители. В таком случае победа не будет сокрушительной для тех, кто потерпит поражение. И во-вторых, избиратель, даже отдав вынужденно голос за победителя во втором туре, будет ориентирован, может быть, не столько уже на победителя, сколько на тех политиков или те политические силы, которые в этой ситуации ориентированы на данного победителя. Избиратель как бы опосредованно отдает свой голос победителю, рассчитывая, что его симпатия тоже будет включена в политическую архитектуру будущего.
